Брайан Джейкс - Возвращение корабля-призрака
Капитан пел со всеми, а Бен, не зная слов, только напевал мотив. Нед вилял хвостом в такт песне:
Прощай, дорогая Сюзанна!И вы, дорогие друзья!Вернусь ли, не знаю,По я уплываюВ неведомые края.Кричат океанские чайки,А нам паруса поднимать.И чтоб не забыли, мы былиКем были,Увидимся ль снова, как знать.
* * *Персиваль Моунси, так звали кока на «Девонской красавице», из кожи вон лез, чтобы угодить капитану Лисолову. Капитану полагалось подавать завтрак первому, поэтому кок встал чуть свет и вытащил леску, сброшенную с кормы в море накануне вечером. На наживку попалась плоская рыбёшка с жёлтой чешуёй. Приготовив добычу на камбузе на решётке, повар торопливо разложил рыбу на серебряной тарелке, украсил тонкими ломтиками лимона, посыпал красным перцем и солью. Тарелку он водрузил на поднос, рядом поставил графинчик с мадерой и положил две толстые солодовые галеты из особой личной коробки капитана. Аккуратно сложив салфетку, кок вложил её в оловянный бокал. Высоко неся поднос на ладони левой руки, маленький толстяк-кок заспешил по палубе к капитанской каюте. На полдороге он, однако, остановился, заглядевшись на восход солнца, — оно прорывалось сквозь розовые и жемчужно-серые облака. Моунси вздохнул. Ему нравились Карибское море и здешний экзотический климат. В эту минуту он увидел, что из-за скал, огибая мыс, движется какой-то корабль. Кок бросился вперёд, не забывая балансировать подносом.
— Чарли! Берти! — пинками разбудил он спящих вахтенных. — Глядите — корабль!
* * *Капитан Лисолов Тил в шёлковом халате и в шапочке с кисточкой сидел у себя в каюте за столом, ожидая, когда ему подадут завтрак. Однако это утро началось не так, как обычно. Вместо осторожного постукивания кока, желающего предупредить, что завтрак прибыл, дверь внезапно распахнулась — видно было, что кока оттолкнули в сторону, — и в каюту ворвались двое вахтенных с воплями:
— Капитан! Капитан! Сэр!..
Тил в бешенстве вскочил и указал пальцем на раскрытую дверь:
— Вон! Вон из моей каюты, невежи неотёсанные! Вон, или я прикажу спустить с вас шкуру! Вон, я сказал!
— Но, капитан, прошу прощенья… — неуверенно пролепетал Берти.
Взгляд, который устремил на него капитан, заморозил бы и ямайский ром в жаркий день.
— Немедленно вон!
Оба матроса знали, что с капитаном лучше не спорить, и выбрались из каюты. Всё ещё стоявший у дверей кок, с подносом на вытянутой руке, встретил их сочувственным взглядом и тихонько постучал в дверь, которую сам только что закрыл за выдворенными вахтенными.
— Войдите, — раздался томный голос капитана. Кок уверенно вплыл в каюту, осторожно опустил поднос на стол перед Тилем и, поправляя ломтики лимона, проговорил:
— Доброе утро, сэр! Хочу доложить, сэр, что двое вахтенных дожидаются за дверью, когда им можно будет рапортовать вам.
Капитан капера налил себе мадеры и произнёс со своей обычной аристократической медлительностью:
— Вот как? Два вахтенных? Что ж, передай, пожалуйста, пусть войдут!
Кок позвал Чарли и Берти:
— Проходите, да не забудьте дверь за собой закрыть!
Поверх своего бокала Тил разглядывал неловко топчущихся перед ним матросов. Не успели они вымолвить и слова, как он поднял руку, призывая их к молчанию, и начал снова читать им нотацию:
— Никто вас не учил, что, прежде чем войти в каюту, полагается вежливо постучать? Не слышали об этом? Ну так повторяйте за мной: «Мы, темнота и неучи, собираясь войти в каюту капитана, образованного джентльмена, должны прежде постучаться». Повторите!
Спотыкаясь на некоторых словах, Чарли и Берти с грехом пополам повторили наставление. Тил промокнул усы салфеткой.
— Вежливость — вот главное в отношениях с капитаном. — Он взял со стола вилку и указал ею на Чарли: — А что, собственно, вы хотели доложить? Ну, говори!
— Справа по борту корабль, сэр. Миновал мыс. Похоже, французские пираты, сэр.
Тил уронил вилку, и она, звякнув, упала на тарелку.
— Чёрт побери! Что же вы молчали?
— Мы начали докладывать, сэр, но вы сказали… — подал голос Берти.
Убийственный взгляд капитана заставил его прикусить язык, а Тил принялся ещё и поучать беднягу:
— Прости, но разве я к тебе обращался?
Берти переступил с одной босой ноги на другую и опустил глаза:
— Нет, сэр. Капитан кивнул:
— А посему помалкивай! — Тил считал хорошим тоном не знать, как кого зовут из команды, полагая, что это ниже его достоинства. Он снова перевёл взгляд на Чарли:
— Значит, говоришь, корабль лягушатников? Пиратский? Все ещё в пределах видимости?
— Да, сэр! — глядя в глаза капитану, заверил его Чарли.
Тил поднялся с кресла.
— Что ж, покажем мерзавцам, что бывает с теми, кто лезет в мои воды! Кок, пришли моего камердинера. А вы двое бегом к старшему канониру и скажите ему, чтобы созвал матросов, да вдвое больше, чем обычно. И пусть ждёт команды.
Рокко Мадрида разбудили и вызвали на палубу с первыми лучами солнца. Его главные помощники — Пепе, Португалец и Боули — смущённо жались друг к другу на юте, отводя глаза от капитана. Мадрид вынул из ножен палаш и потыкал им в деревянный брус, все ещё пахнущий маслом и горелой паклей. Потом указал палашом на Португальца:
— Когда вы это нашли и где именно?
— Нашли меньше четверти часа назад, капитано. — Боцман старался, чтобы его голос звучал уверенно. — Мы с Боули вытащили брус на борт. Пепе скажет точно, где это было.
Пепе нервно прокашлялся:
— Да брусок плыл за нами, капитано. Мне удалось его заметить.
Повернувшись на каблуках, Мадрид подошёл к лееру. Он вложил палаш в ножны и, что-то соображая, уставился на море. Трое подчинённых затаили дыхание, пытаясь догадаться, что будет дальше. К их радостному изумлению, обернувшись, Мадрид улыбнулся:
— Турон заметал следы! Очень ловко придумано! Значит, брус указывает нам на что? Первое — французы не собираются идти к Ямайке — и Порт-Роялю. Второе — они хотят направить нас по ложному следу. О чём это все говорит, амигос?
Он встретил непонимающие взоры троицы и улыбнулся ещё шире:
— Эх вы, тупицы, да из ваших трёх голов не составить и одну, годную для капитана. Турон не такой дурак, чтобы повернуть и пойти обратно в Картахену. Нет, видно, он срезал угол и пошёл на восток, прямо в открытое море. Значит, он появится либо у Эспаньолы, либо у Пуэрто-Рико. И тогда нам следует действовать так: мы тоже пойдём на восток, через пролив между двумя островами и прямо в Атлантику. Неважно, у какого острова Турон причалит! Когда он соберётся идти дальше, мы уже будем его поджидать. Ну-ка, Боули, принеси мне карты. Португалец — к штурвалу! Курс на восток. На этот раз лягушатник меня не проведёт!
Пепе, стоящий рядом с Португальцем у штурвала, спросил его шёпотом, когда капитан ушёл:
— Откуда мы знаем, а вдруг Турон пойдёт к островам Наветренным или Подветренным? А может, он двинет в Тринидад, а то и в Кюрасао или к Барбадосу?
Португалец уверенно поворачивал штурвал, щурясь, когда солнце слепило глаза.
— Откуда нам знать, Пепе? Как капитано решил, так тому и быть. А хочешь, пойди скажи ему, что безмозглый тупица думает по-другому.
— Нет, амиго! Я себе смерти не желаю, — возмущённо потряс головой Пепе. — Капитано знает — тупица вопросов не задаёт, он будет делать, как приказано.
Глава 4
За годы скитаний Бен ни разу не попадал под обстрел на море. Сначала он услышал далёкий гул. Они с Недом задрали головы к небу, и пёс недоуменно сообщил Бену: «Похоже на гром, а на небе ни тучки».
Тут прогремел бас Анаконды:
— Команде укрыться внизу! Капитан, нас обстреливают!
Турон, доставая на ходу подзорную трубу, промчался к кормовому ограждению, и в этот миг ярдах[7] в пятидесяти от него взмыл в воздух огромный фонтан. Капитан приложил трубу к глазу.
— Британский капер! — прокричал он. — Отходит от восточного берега Санта-Марты! Чёрт побери! Да на нём орудий больше, чем на военном корабле! Ставьте все паруса, иначе нам крышка!
Раздался второй выстрел. На этот раз Бен слышал, как чугунное ядро просвистело в воздухе. Оно упало в воду меньше чем в двадцати ярдах от кормы «Мари», обдав брызгами Бена и Неда.
* * *И началось бегство! «Крошка Мари» понеслась, как испуганная лань, а свежий попутный бриз наполнял её паруса. Проворный маленький матрос по имени Гаскон, засунув за пояс подзорную трубу капитана, поднялся в «вороньё гнездо» на корме, навёл подзорную трубу на преследователя и крикнул:
— Они быстро приближаются, капитан! У них двадцать две пушки да ещё четыре маленькие на носу! Я вижу, как команда выстраивается с мушкетами!
Невзирая на столь мрачные предсказания, Турон угрюмо ухмыльнулся:
— Ха! Типичный капер — оружия и матросов куда больше, чем надо! Хорошо, что на нашей «Мари» пушек вдвое меньше, да ещё вчера мы обрубили регели. Мы шутя оставим позади этого толстозадого британца! Не видать ему награды от его короля за поимку Рафаэля Турона! Держу пари на что угодно, не видать!
