Владислав Крапивин - Я больше не буду, или Пистолет капитана Сундуккера
– Ты умница, Генчик-Бубенчик. Ты мой спаситель.
Она была теперь без кофты, в блузке, похожей на тельняшку.
– Зоя Ипполитовна, можно я положу на палубу пружинчика?
– Кого?
– Вот этого человечка. Пусть поживет на корабле.
– А! Конечно, конечно… Какой славный. Наверно, у тебя много таких?
– Ага. Целое… население. – Генчик усадил синего пружинчика у корабельной трубы. – Они у меня для всяких игр…
Эх, если бы у Генчика был такой корабль! Он подобрал бы для него самых ловких и красивых пружинчиков. И поплыли бы они вокруг света…
Но он не очень завидовал. Ведь парусник был сейчас немного и его. Потому что Генчик помогал налаживать оснастку!… А пружинчик (которого будут звать Мичман) потом поселится у Генчика в городе и будет рассказывать местным ребятишкам, как служил на бригантине. И про шторма, и по всякие приключения… Генчик от удовольствия водил по губам кончиком языка.
– Зоя Ипполитовна… А вы раньше на флоте служили, да?
– Что ты, голубчик! Я совершенно сухопутная особа, всю жизнь была бухгалтером. Сперва простым, потом главным…
– У-у… – не сдержался Генчик.
– Что значит «у»! Бухгалтерская должность тоже требует умения и смелости. В ней, должна тебе сказать, немало подводных рифов и мелей…
– Да нет, я ничего… – Генчик от смущения закачал босыми ногами.
– Ну а кроме того… я служила бухгалтером в речном порту. Одно дело, когда за окнами пыльная улица, а другое, когда пароходные трубы и мачты. Не морская гавань, конечно, но все-таки…
– Но все-таки, – охотно согласился Генчик, работая пальцами.
– Одно время я даже носила форму. В пятидесятых годах у всех работников портовой конторы были, как у капитанов, кителя и погоны с якорями и штурвалами… Вот так-с…
– А где вы научились такие модели строить? На реке-то на нашей таких парусников не бывает..
– О! Это у меня еще с детства, дорогой мой! Я с дошкольных лет обмирала о парусах и путешествиях. Читала Жюля Верна и Стивенсона… А ты какие-нибудь морские книжки читал?
– Конечно! «Приключения капитана Врунгеля». И «Остров сокровищ»… И про капитана Немо… – Генчик зачесал ногу о ногу, стараясь вспомнить еще. Не вспомнил. – Но я же не только про море люблю. Еще про космос, про индейцев… А еще «Повести Белкина», которые Пушкин написал. Знаете?
– Представь себе, да! Значит, тебя потянуло к классике?
– К чему? А!… Это Ленка принесла из библиотеки. Она на первом курсе тогда училась, ей надо было сдавать экзамен про Пушкина.
– И как тебе сочинения Александра Сергеевича?
– Здорово! Лучше всех – «Выстрел»!
– Да? Почему же?
– Ну… потому что конец такой… Этот Сильвио не стал стрелять, хотя мог ведь убить того графа запросто. А он не захотел… и все сделалось хорошо…
– Все сделалось хорошо, – повторила Зоя Ипполитовна. И почему-то вздохнула.
– Мне там только одно не понравилось…
– Что же?
– Когда Сильвио по мухам стрелял. Ради забавы…
– Тебе что же, стало жаль мух?
– Ну, не знаю… вообще…
Зоя Ипполитовна встала у Генчика за спиной.
– Ты… значит, из тех, кто и муху не обидит? Наверно, и не дерешься никогда?
Генчик пошевелил под рубашкой лопатками.
– Почему? Я могу! Если полезут, я… Вот у нас в летнем лагере, в том году, был Мишка Жираф, такая приставала, дак мы с ним два раза…
Зоя Ипполитовна похожей на краба растопыренной пятерней осторожно взлохматила его волосы-стружки. Молча.
Генчик сказал насупленно:
– Может, вы думаете, что я тех, на остановке, боялся?… Ну да… Когда врагов пятеро, а ты один… Зоя Ипполитовна, а почему так? Идешь ни к кому не лезешь, а они на тебя… – И тут у Генчика не ко времени защекотало в горле.
Зоя Ипполитовна опять взъерошила ему макушку.
– Это, Бубенчик, давняя философская задача. Ты ни к кому не лезешь, а они на тебя… Почему?… Ох! Я старая эгоистка! Ты же наверняка голодный!
– Нет, я… не очень. Я…
– Сейчас! – Она пошлепала туфлями из комнаты и вернулась с кружкой и тарелкой. В кружке – молоко, в тарелке – печенье.
– К сожалению, ничего горячего я сегодня не готовила…
Молоко было приятно-холодное. Печенье пахло так же, как все в доме – какой-то пряностью. Генчик хрустел им, прихлебывал из кружки. Потом откинулся на спинку стула. Нижние ванты на задней мачте были теперь все со ступеньками.
– Зоя Ипполитовна, мне домой пора. Белье развешивать… – На старинных часах (деревянный орел, держащий блюдо с циферблатом) была уже половина второго. – Я, наверно, даже опоздаю!
– Не опоздаешь! Я тебя довезу мигом!… Ох как славно ты поработал… Сейчас, Генчик-Бубенчик, скажи честно и без лишней скромности: сколько я должна тебе за этот труд?
Он сказал честно:
– Ну что вы такое говорите! Просто даже слушать не хочется!
– Ты… это серьезно?
Генчик сердито повел плечом: какие тут шутки?
– Ты, видимо, несовременный ребенок… – Зоя Ипполитовна опять почему-то вздохнула. Генчик слегка обиделся:
– Почему несовременный, если я в современное время живу?
– Я не в том смысле…
– Да знаю я, в каком! Ленка тоже так про меня говорит иногда… Зато сама вся такая современная! «Мисс Утятино…»
– Ты, наверно, часто с ней ссоришься?
– Не так уж… Не каждый день… А современный – это тот, кто жвачку с пузырями все время жует? Я тоже ее жевал, аж челюсти болели. И вкладыши собирал, чтобы в Турцию послать. Говорили, что, если пошлешь, от турецкой фирмы будет премия: компьютер или заграничная путевка…
– Ну и что же?
– А ничего. Шиш не кукурузном масле… С тех пор и не жую.
– Ну вот. Значит, ты вообще-то не против награды? Почему же у меня отказываешься?
– Потому что… мне и так тут интересно. Я будто играю. И вообще…
– Что, Генчик, «вообще»?
– Ну… так… – Не будешь ведь говорить про ласковое дерево половиц.
– А еще-то придешь? – тихо спросила Зоя Ипполитовна. И стала будто пониже ростом, как обычная бабушка.
– А можно?
– Ты еще спрашиваешь!
– Я хоть завтра…
– Правда?
Генчик заулыбался:
– Я вам пружинчика оставлю. Заложником.
– Не заложником, а почетным гостем…
Старший спасатель Кубриков
1На дворе ждала неприятность. Не пожелал заводиться «Запорожец». Ну, никак!
Зоя Ипполитовна била себя по бокам длинными руками.
– Негодная керосинка! Конечно же, опять сел аккумулятор… Как же я тебя повезу?
– Да вы не расстраивайтесь, – мужественно сказал Генчик (хотя кошки скребли на душе). – Только скажите, как добраться до трамвая…
– Но тебе же очень далеко ехать!
– Вообще-то да… Вот если бы зимой, то можно прямиком через озеро, по льду. С этого берега нашу улицу видать…
– Не ждать же зимы!… А! Идем! Пошли… – И она опять крепко ухватила Генчика за руку. Видимо, по привычке.
Вышли со двора, поплутали среди тесных заборов и могучего чертополоха. По досчатым лесенкам – вверх и вниз – перебрались через насыпь железной дороги. И оказались на пологом озерном берегу.
Зоя Ипполитовна широко шагала по тропинке и все держала Генчика за руку. Он семенил рядом, путаясь сандалиями в жесткой траве «пастушья сумка».
– Да отпустите уж вы меня. Теперь-то я не сбегу.
– Ох! Извини, пожалуйста. Это называется «инерция поведения». На почве старческого возраста…
– Ну, не такой уж он у вас и старческий…
– Генчик Бубенцов! Ты истинный джентельмен… Ого! Нам сопутствует удача! Смотри…
У мостков, с которых обычно полощут белье, приткнулась широкая моторка. Точнее, катерок с откинутым брезентовым верхом. На корме возился с подвесным мотором парень в тельняшке и фуражке-мичманке. Он хлопнул мотор по кожуху, выпрямился и с удовольствием потянулся.
– Любезный капитан! – зычно окликнула его Зоя Ипплитовна. – Позволено ли мне будет обратиться к вам с просьбою?
Моторист секунды две изумленно молчал. Потом одернул тельняшку.
– Сударыня! Я весь внимание!
Светский тон моториста не вязался с его внешностью. Парень был коренаст и широкоплеч. Лицо круглое, но не пухлое, а с крепкими скулами. Нос – как сапожок. Под «сапожком» топорщились светлые усики. Под стать усикам были брови – как две белые зубные щетки. И такие же щетинистые светлые волосы торчали из-под мичманки. В общем, Ваня-тракторист из комедии «Комаровские женихи», которую недавно показывали в передаче «Старые киноленты».
Зоя Ипполитовна, однако, отдала должное манерам «капитана».
– Благодарю вас. Не могли бы вы доставить на тот берег мальчика? Он очень спешит! Выражаясь по-флотски, у него форс-мажор. Чрезвычайные обстоятельства!
Хозяин моторки жизнерадостно глянул на Генчика и галантно заверил собеседницу:
