Владимир Крепс - Клуб Знаменитых Капитанов
Грэй быстро поднялся по трапу на капитанский мостик. За ним последовал Немо.
– Вам не обидно, дорогой Артур?.. Выйти вперед и, когда цель уже… Не хочется даже говорить. В такой момент сойти с голубой дорожки кругосветных гонок!
– Не обидно! В жизни бывают более высокие цели, чем хрустальный кубок! Или какой-нибудь другой приз… даже золотая медаль на шелковой ленте. – И капитан галиота звонким голосом отдал команду: – Курс на зюйд-вест! Вдогонку за ураганом!
Неужели можно догнать тропический циклон?
Тем более на парусном судне! Оказывается, можно. Циклон движется с «умеренной» скоростью… Но зато внутри циклона бушуют вихревые потоки. Они несутся в южном полушарии по часовой стрелке – до четырехсот километров в час! Царство ветров! Вернее, империя ветров, с титанической разрушительной силой, особенно если учесть размеры этого дракона…
Он достигает семисот километров в поперечнике. А «глаз» тропического страшилища – от семи до восьмидесяти километров в диаметре.
И вот это чудовище мчится по невообразимо причудливому курсу, порождая сокрушительные грозы, ливни, а точнее – небесные водопады и водяные валы с десятиэтажный дом, сметая все живое на своем пути…
Никаких преград для него не существует. Предвидеть или угадать, куда оно повернет, невозможно. Вероятно, это известно только одному дьяволу.
Тропический циклон носится над океаном, как будто выбирая жертву… То он налетит на чудесный остров и в мгновенье превратит его в необитаемый; то он кинется на лазурное побережье и, оставив после себя мертвую пустыню, в бешенстве бросится в сторону… догонит сверкающий огнями корабль, завертит его волчком и выкинет на прибрежные скалы, как разбитый бочонок рома.
* * *Рулевой на борту галиота, навалившись на штурвал, отрапортовал капитану:
– На румбе 225 градусов!
Шквальный ветер налетал на корму. «Секрет» шел полным ветром под всеми парусами вдогонку за ураганом. Судно зарывалось носом в волну, пропадая из виду, затем взлетало на пенный гребень, давая значительный крен. Издали могло показаться, что над Индийским океаном летит огромный альбатрос с алыми крыльями, раненный шальной пулей.
Временами между клочьями облаков показывалась луна. В эти короткие мгновенья Грэй, Немо и марсовый в «вороньем гнезде» с тревожным чувством, торопливо оглядывали океанский простор, боясь увидеть на поверхности масляное пятно от какого-нибудь погибшего судна, обломок реи, за который судорожно цеплялся несчастный с обезумевшим лицом, или же остатки Лапуты, всплывшие из пучины после трагической катастрофы.
К счастью, ничего не было видно, кроме пенящихся барашков и мелькнувшего над водой острого плавника белой акулы.
Луна скрылась за клубящейся тучей. Во мраке, окутавшем океан, прозвучали частые удары в судовой колокол и пронзительный вой сирены. Несколько ракет взлетели с борта галиота в небо. Грэй распорядился давать эти сигналы на всякий случай, если кто-нибудь терпел бедствие среди волн, встретившись с неистовой «Аидой».
Вдали полыхали молнии.
* * *…Лапута летела на свидание с чудовищем экваториальной зоны. Ученые из Академии прожектеров после ожесточенных дебатов все-таки направили летучий остров прямо в «глаз» тропического циклона, надеясь через него проникнуть внутрь урагана для научных наблюдений, изысканий и изучения этого кошмарного явления природы.
Но прежде всего надо было избежать прямого столкновения Лапуты с «Аидой». Встречные потоки воздуха, умноженные на массу урагана и острова, уничтожили бы его в воздухе. Поэтому лапутяне, находясь уже на близком расстоянии от циклона, внезапно замедлили ход… На одно мгновение Лапута неподвижно повисла над океаном и сразу же полетела назад с точным расчетом скорости – чуть потише ураганной. Секунд через двадцать тропический циклон должен был подхватить остров на лету… Если внутри урагана существовала зона относительного спокойствия – рискованный эксперимент состоялся бы. Если же внутри «Аиды» царили только вихревые потоки, то от Лапуты ничего бы не осталось. Ее остатки стали бы добычей Индийского океана.
Гулливер уже не думал о своем спасении. Предпринять что-либо было невозможно. Оставалось вспомнить, что все его путешествия в отдаленные страны были связаны с риском для жизни. Сколько раз подвергался он смертельной опасности в стране лилипутов!..
Единственно, о чем он сожалел в эти роковые секунды, это то, что никогда уже больше не услышит боя часов в уютной кают-компании Клуба знаменитых капитанов; не увидит веселого толстяка из Тараскона; не улыбнется, слушая «правдивые» рассказы Карла Фридриха Иеронима Мюнхаузена; не увидит за штурвалом брига «Пилигрим» юного Дика Сэнда; не поговорит на капитанском мостике галиота «Секрет» с Артуром Грэем; не полюбуется в иллюминатор «Наутилуса» флорой и фауной подводных глубин, будучи гостем капитана Немо…
«А как бы хотелось…» – подумал Лемюэль. Но в чем именно состояло его последнее желание, так и осталось неизвестным. В этот момент летучий остров был поглощен свирепым «глазом» бури… Лапута исчезла в кромешном аде тропического циклона…
* * *Лунная ночь. Серебряная дорожка искрилась до горизонта. Корвет «Коршун», залечив раны, нанесенные «живой торпедой», шел курсом бакштаг левого галса.
Василий Федорович и Робинзон Крузо должны были быть благодарны меч-рыбе. Если бы она не атаковала судно, кто бы поручился за судьбу корвета в Индийском океане во время урагана?! Вынужденная задержка и долгий дрейф судна спасли его и весь экипаж от страшной опасности. Но шансов на победу в кругосветных соревнованиях не оставалось.
– Стоит ли продолжать гонки? – пробурчал Робинзон. – Вряд ли можно рассчитывать на призовое место.
– Вы меня удивили, капитан Крузо, – ответил Василий Федорович. – Не ожидал… Не в традициях Клуба знаменитых капитанов убирать паруса раньше времени. Что вы предлагаете? Взять курс к библиотечному пирсу? Вернуться на книжные полки?
– Конечно, нет… Меня вдруг охватила минутная слабость… Будем продолжать гонки!
– Отдать рифы! – скомандовал капитан корвета.
– Есть отдать рифы!
Паруса теперь полностью набирали ветер. «Коршун» заметно прибавил в скорости, держась западных берегов Африки. Эта мера предосторожности была не случайно принята Василием Федоровичем. Ведь судно шло с пластырем на пробоине. В случае аварии можно будет стать на якорь в какой-нибудь бухте или же в ближайшем порту.
Если бы капитан корвета «Коршун» знал, что галиот «Секрет» сошел с голубой дорожки кругосветных гонок и устремился по следам тропического циклона в поисках Лапуты, несомненно, корвет «Коршун» тотчас последовал бы за ним.
Никакие хрустальные кубки не изменили бы этого решения, продиктованного голосом чистой совести, долга и чести русских моряков.
Но капитан корвета не знал истинного курса галиота «Секрет», и только поэтому «Коршун» шел под всеми парусами к еще далекому финишу на Галапагосском архипелаге…
* * *«Глаз» тропического циклона, наводящий беспредельный ужас на всех, кто только мог увидеть его, подхватил Лапуту… Но случилось не столь желаемое, а неожиданное! Здесь царило относительное безветрие. Зато вокруг бушевали мощные вихревые потоки. Громоздящиеся облака стояли стеной – до десяти километров высоты, а может быть, и более того… И как это не удивительно, где-то в просвете сияли звезды в черном небе.
Летучий остров находился как бы в гигантском воздушном колодце – в центре урагана, окруженный взбесившейся стихией.
Стояла нестерпимая духота. Обливаясь потом, Гулливер, еле дыша, писал на страницах вахтенного журнала: «…алмазное основание летучего острова дало трещину. Вероятно, от резкой смены температур. Обследование было поручено Альфомбрасу Джою Игреку Пи Квадрату, но ученый сорвался с трапа…
Пи Квадрат словно предвидел свою трагическую гибель, когда говорил: «Искусство нуждается в аплодисментах, а наука требует жертв!»
«Твой правый глаз, – писал Гулливер, – всегда был устремлен в зенит, словно задумывался о том, что тебя когда-нибудь унесет в поднебесье на веки веков».
Лемюэль перевернул страницу, и снова заскрипело гусиное перо:
«Мои наблюдения над участниками гонок прекратились. Лапута летит с «Аидой». Индийский океан позади. Мы сейчас в Атлантике. А возможно, уже в Тихом океане. Определить координаты затрудняюсь. Обсервации никакой. Видимость – ноль. Воздушное путешествие на «борту» тропического циклона продолжается. Курс – неизвестность!»
Ураган пересек южный тропик в Атлантическом океане. Его закрученный «глаз», занимавший около шестидесяти километров, сверкал необыкновенным «зрачком» – это был летучий остров Лапута в огнях. Два огромных оранжевых луча – противотуманных прожектора, словно пар из ноздрей летящего дракона, чертили путь над океаном.
