Виктор Аланов - Петька Дёров
— Как же так, дедушка? И зимой без штанов? — рассмеялся Петька. — Холодно, небось. Как ты зад не отморозил?
— А вот так. — Дед Игнашка дал Петьке ласковый подзатыльник. — Были раньше длинные такие рубашки, по колено, из холста сшиты. Вот и ходили в них, пока пора не настанет портки-то надеть.
— А когда же пора наставала штаны надевать? — приставал Петька.
— Пора, милок, наставала, когда парня женить надо было, — серьезно ответил дед Игнашка. — Вот тогда и одевали его, чтобы перед невестой стыдно не было.
— И ты, дедушка, без штанов бегал до тех пор, пока не женился? — недоверчиво спросил Петька.
— А как же? Так и бегал. Говорю, в длинной рубашке такой.
Петька расхохотался. Ему живо представился дед Игнашка в длиннющей, ниже колен, холщовой рубахе.
Но его веселье тут же прервалось. Впереди на дороге поднялась пыль, вдали замаячили всадники.
— Дедушка, — дернул Игната за рукав мальчик. — Гляди! Немцы едут.
— Сам вижу, милок, — спокойно ответил дед. — А ты не горячись. Главное — горячку не пори. Пускай себе едут. Отъездятся!
Когда красивые кони с сидевшими на них щеголеватыми офицерами поравнялись с «нищими», дед сошел с дороги в канаву, снял шапку и низко, почти до земли, поклонился. К ногам деда упала монета. Дед стал кланяться еще ниже и усерднее.
Офицеры ускакали. Петька поднял алюминиевую монету в 50 пфеннигов, попробовал на зуб и хотел бросить, но дед остановил его.
— Не бросай. Может пригодиться.
— Так она же не настоящая, не серебряная.
— Ништо. Откуда у нищего быть серебряным? Спасибо, что такую дали.
Мы народ не гордый, все подбираем. Вот и в сумках у нас, небось, сверху хлебца корочки, а внизу — пирожки с начинкой. Ась, милок?
И дед хитро подмигнул Петьке.
Когда дед Игнат и Петька вошли в деревню, они сразу заметили, что там царит какая-то суматоха. Повсюду слышались лающие немецкие команды. Стоявшая в саду, в кустах смородины танкетка оглушительно трещала. Посредине деревни, на площади, строилась небольшая колонна солдат. Шесть мотоциклистов одновременно заводили свои машины. Моторы оглушительно фыркали и ревели…
— Куда-то собираются, видно, — тихо сказал дед Игнашка.
А суматоха была вызвана вот чем: сельскохозяйственный комендант Новоселья Крейцберг вчера вечером бесследно исчез. В последний раз его видели, когда он входил в один из домиков на окраине районного центра, где жила русская переводчица комендатуры. Исчезла и переводчица.
Гестапо, наведя следствие, установило, что накануне вечером четверо каких-то людей, вместе с переводчицей, по специальному пропуску уехали в сторону Заклинья. На возу, кроме сидевших на нем людей, лежала только солома.
Следователь предполагал, — как оказалось впоследствии, это предположение было вполне справедливо, — что переводчица была агентом партизан. С ее помощью партизаны заманили Крейцберга в ловушку и увезли его живьем, спрятав на возу под соломой.
Для участия в поисках Крейцберга и прочесывания окрестных лесов немецкое командование поднимало сейчас все гарнизоны.
— Что-то не видно нашего связного, — тихо сказал Петька, дернув за руку деда.
— Не волнуйся, милок. Авось и появится.
Они неторопливо шли по деревне. Вот у одного дома красивая легковая машина. Тут особенно большое оживление. Видно, штаб. В стороне — весь вылощенный, начищенный красивый офицер. Он кому-то машет рукой и весело смеется.
— Дед, деда… Глянь. Тот предатель — сволочь, который убежал тогда из отряда, — заволновался вдруг Петька.
Дед Игнашка внимательно посмотрел туда, куда указывал мальчик. Среди группы карателей стоял тот самый Смирнов, который сбежал от справедливой кары партизан.
— Уйдем, деда. Еще заметит, собака, — потянул Петька старика за рукав.
Но было уже поздно. Шпион узнал старика и мальчика. Он что-то сказал окружавшим его солдатам. Те с любопытством повернулись к партизанским разведчикам.
— Петя, сынок… — Голос деда дрогнул и стал каким-то особенно близким и родным. — Беги, спасайся. Обоим нам не уйти. Беги, милок, а я их, проклятых, задержу маленько. Беги через сад за гумно, к лесу.
И дед подтолкнул Петьку в спину.
— Деда, я с тобой останусь, — только и успел сказать Петька. Видя, что дед с Петькой свернули в проулок, трое солдат уже бегом приближались к ним.
— Беги, спасайся, — твердо приказал дед Игнашка. — Слышь, что велю!
Голос деда был настолько суров и повелителен, что Петька без возражений бросился в густо разросшийся малинник. Однако отбежал недалеко. Очутившись за поленницей дров, недалеко от дома, где стояла легковая машина и группа офицеров, он остановился, прислушиваясь.
А дед Игнат, делая вид, что не слышит повелительных окриков гитлеровцев, старческой рысцой затрусил дальше по проулку и, забежав за ближайшую избу, остановился и вынул из-за пазухи пистолет.
— Всё равно теперь помирать, — прошептал он.
Дед успел дважды выстрелить в бежавшего впереди гитлеровца. Тот упал. Но тут же дед почувствовал, как что-то ударило в грудь. Падая, немец успел также выстрелить в старика.
Чувствуя, что силы покидают его, дед, шатаясь, вошел в дровяной сарайчик. Рука скользнула по боку, нащупала сумку с толом. «Так и не передали… — подумал он. — А что с Петькой?»
Преследователи вбежали вслед за дедом в сарай. Игнат успел еще два раза выстрелить в них, но пуля перебила ему правую руку, и он со стоном выронил пистолет.
Видя, что старик обезоружен, гитлеровец подбежал к нему, стараясь схватить живьем. Но, собрав последние силы, цепляясь здоровой рукой за дрова, чтобы не упасть, дед Игнашка со всей злостью харкнул кровью в искаженное страхом и злобой лицо гитлеровца. В ответ тот три раза выстрелил в упор.
Скользя по поленнице, дед упал. И последнее, что он слышал, был потрясающий оглушительный взрыв.
* * *Из своего укрытия Петька хорошо видел двор дома, стоявшую там машину, оживленно разговаривавших о чем-то офицеров. Видна ему была и часть переулка, в котором он только что расстался с дедом Игнашкой. Он видел, как бежавший по переулку гитлеровец выстрелил и упал. Молодец дед, подшиб фашиста. Но следом за первым солдатом бежали другие. Раздалось еще несколько выстрелов, потом всё затихло.
Офицеры во дворе заволновались, глядя в ту сторону, откуда донеслась стрельба.
Прислушиваясь, и Петька невольно выступил из-за скрывавших его дров.
Гитлеровцы заметили мальчика и кинулись к нему.
«Убили деда, убьют и меня», — промелькнуло у Петьки в голове.
И тут мальчик вспомнил об уложенной в его сумке противотанковой гранате. При подрыве эшелонов ее полагалось скрепить с толом, чтобы сильнее был взрыв.
Петька рывком выхватил из сумки гранату, сорвал с нее кольцо и что было сил швырнул в сторону легковой машины, около которой стояла группа офицеров.
Раздался оглушительный взрыв. И в тот же момент Петьку что-то сильно ударило, в глазах замелькали синие и зеленые огоньки, и он потерял сознание.
Не видел Петька, как черный дым окутал место, где только что стояла красивая легковая машина и рядом с ней группа офицеров. Теперь двор был пуст. Только были разбросаны по нему взрывом искалеченные трупы офицеров и отброшенная взрывной волной к забору исковерканная машина.
* * *Петька лежал на спине, широко раскрыв глаза, и не чувствовал, где он и что с ним происходит. Таким бесчувственным его и нашли немцы. Они набросились на тело мальчика, готовые разорвать его на части. Но подоспевший гестаповец остановил карателей. Он приказал перенести мальчика в избу и послать за врачом.
Офицер хотел во что бы то ни стало привести Петьку в чувство и выпытать от него место расположения партизанского отряда, имена подпольщиков в деревне. В сумке убитого деда Игната немцы уже обнаружили тол, кислотные мины и два пистолета. Чутьем старой ищейки капитан Пауль Эрдман отлично понимал, что всё это предназначалось для какой-то диверсии. Ясно ему было также, что старик и мальчик должны были передать эти боеприпасы кому-то. Но кому? Это он и надеялся узнать от мальчика.
Вот почему, когда Петька, наконец, пришел в себя, застонав от боли, он увидел склонившегося над ним человека в белом халате.
«Где это я?» — подумал мальчик.
Медленно он стал припоминать всё, что произошло с ним: бросок гранаты, расширенные от ужаса глаза немецких офицеров. Взрыв и полет — провал куда-то в темноту.
Петьку мучило сознание, что задание осталось невыполненным. А в отряде ждут, надеются… И вот как получилось.
Петька подумал о себе. И мысленно представил, как будет расстроен неудачей Сергей Андреевич…
Но, вспомнив, как он, Петька, бросил гранату в гитлеровцев, мальчик улыбнулся, подумав, — партизаны всё-таки скажут о нем: «Молодец, Петька, не сдался!»
