Синяя Рыба - Духовникова Евгения

— Иду на посадку! Готовьте аэродром! — крикнул Айн, обгоняя его.

— Ага, может, тебе еще и сигнальные огни зажечь? — поддел его Твин, вырываясь вперед.

Они приземлились около кованой ограды парка, где мощеная дорога упиралась в ворота. Чугунные прутья ограды переплетались между собой, формируя сложный, нигде не повторяющийся узор. Створки ворот, гостеприимно распахнутые, приглашали войти внутрь.

Парк был великолепен, даже Вика, побывавшая в саду Мелани, вынуждена была признать это, восторгу же Максима не было предела. Каждый дюйм земли был засажен восхитительными цветами, которые благоухали так, будто они вошли в парфюмерный магазин. Огромные, с ладонь, бабочки и мотыльки порхали с цветка на цветок, собирая ароматный нектар. Дорожки вместо тротуарной плитки были выложены перламутровыми морскими раковинами. Все они сходились в одной точке, как солнечные лучи на детском рисунке, а в центре находился небывалых размеров фонтан, струи которого, подсвеченные прожекторами, били во все стороны, образуя высокие арки. Бортик фонтана был инкрустирован самоцветами самой чистой воды и безукоризненной огранки.

Длиннохвостые павлины неторопливо расхаживали по изумрудной траве, церемонно склонив вбок головы, увенчанные изящным хохолком, и веером развернув свои драгоценные хвосты, уложенные перышко к перышку, как подобает в приличном обществе. Отовсюду лилась дивная музыка — нежное пение соловьев, задорные трели жаворонков, проникновенный вокал малиновки — вместе все это сливалось в удивительную гармонию, сложную и многогранную, но от этого еще более прекрасную и совершенную. А над деревьями, переливаясь и мерцая, раскинулась настоящая живая радуга.

— Вот это да! — Вика погладила радугу. На ощупь она была гладкой, как стекло, и тонко зазвенела от прикосновения.

— Осторожнее, не разбей ее! — Максим предостерегающе поднял руку.

— Надо найти кого-нибудь, — заметила Вика. Вокруг не было ни души.

— Синяя Рыба обещала мне, что будет здесь. Но она до сих пор не появилась. Странно.

— Гляди! — кивнула Вика, — Окно открыто. И внутри, похоже, кто-то есть.

Они подошли к центральному входу, и Максим дернул шнурок звонка, где-то в глубине замка послышался звон колокольчика. Дверь открыла женщина с густыми каштановыми волосами. Она была в длинном, изумрудного цвета платье, красиво оттенявшем ее зеленые глаза. В руках у нее Вика заметила короткий серебряный жезл с крупным аметистом, вставленным в наконечник.

— Приветствую тебя, Избранный, — обратилась она к Максиму, — Ротсен ждет тебя в Зале Совещаний.

Мальчик кивнул и перешагнул через порог, Вика последовала было за ним, но дама в зеленом остановила ее.

— А ты?..

— Она со мной, — быстро сказал Максим, предупредив дальнейшие расспросы.

Она с сомнением окинула девочку внимательным взглядом, но кивнула, давая понять, что они могут пройти вместе.

— Это ваши грифоны? — спросила дама, указывая на Айна и Твина.

— Это грифоны Сторожевой Башни. — Максим обернулся к ним, — Подождите нас здесь, — попросил он.

Дама в зеленом удивилась, но промолчала. Ее лицо не покидало выражение крайней озабоченности, и, кивнув Максиму на коридор справа, она быстрым шагом удалилась.

Ротсен сидел у окна, гипнотизируя взглядом розовый куст, росший у самой стены. Его напряженная поза и насупленные брови говорили о том, что у него случилось ужасное несчастье, и лишь огромное самообладание и нечеловеческая сила воли позволяет ему не пасть духом.

Услышав голос, он обернулся и замер.

— Здравствуйте. Простите, если опоздал. Э-это я, — запинаясь, пробормотал Максим. — А это — Вика. Она тоже из моего мира.

— Непосильный груз ляжет на твои плечи, — глухо пробормотал Ротсен вместо приветствия. — Но если не справишься ты, не справится никто. Жаль, что ты всего лишь ребенок.

Последние слова он прошептал еле слышно, но Максим все понял. Он хотел было возразить, но тактично промолчал, скрыв возмущение. Ребенок? Надо же. Если я их не устраиваю, что же они не выбрали получше? В конце концов, он в избранные не напрашивался.

— Не обижайся, — Ротсен прервал его размышления и тяжко вздохнул. — Ребенку порой легко дается то, что не под силу никому из взрослых. Жаль, что вы не успели на Совет — появились бы чуть пораньше, услышали бы все из первых рук. По-хорошему, надо было бы созвать Собрание, организовать торжественный прием по случаю твоего прибытия, но у меня сейчас настроение, увы, совсем не праздничное.

— Что-то случилось? — осведомился Максим.

— Случилось. То, чего никогда прежде не было в нашем мире. Мелани погибла от руки Эриуса, также известного как Черный орел.

Максиму это имя ничего не говорило, но Вика поняв, что речь идет о ее знакомой, пораженно ахнула:

— Мелани убита?! Но как? Когда?

Когда Ротсен поведал им все, что рассказал ему Эриус, принявший облик Синей Рыбы, Максим сочувственно опустил голову, а Вика расплакалась, спрятав лицо в ладони.

— Мелани! Она столько сделала для меня! Не могу поверить в то, что ее нет!

Ротсен молчал. Всегда решительный и находчивый, всегда знающий выход из любой ситуации, сейчас Высший маг не знал, что сказать. Известие, принесенное Синей Рыбой выбило его из колеи, и он лишь бессильно покачал головой. Он посмотрел на Максима, вежливо сложившего руки на коленях, на Вику, все еще продолжавшую всхлипывать. И понял: они ждали от него решения. Мудрого, правильного, смелого. Что бы ни произошло, он до сих пор еще Глава Совета Высших, верховный маг Абсолюта, и не может позволять себе даже минутную слабость. Он не имеет права обмануть надежды тех, кто ему доверяет и считается с его мнением, подчиняется его приказам. Он вождь, предводитель, капитан. А капитан обязан покидать свой корабль последним.

Сделав над собой огромное усилие, Ротсен вымученно улыбнулся и два раза громко хлопнул в ладоши. Прямо перед ним в воздухе материализовался длинноногий белый аист, который аккуратно сложил крылья и вытянулся по стойке смирно. На шее у него висел шнурок с болтавшейся на ней шариковой ручкой, а на голове была фуражка с козырьком, на которую была пришпилена серебряная кокарда с гербом Абсолюта. Правую лапу украшал строгий лаконичный браслет, гладкий и тонкий, без каких-либо излишеств в виде узоров или драгоценных камней.

— Позови сюда магов. Я должен поговорить с ними. Скажи, что Избранный здесь, — велел ему Ротсен, и прибавил:

— И проводи, пожалуйста, наших гостей в Западное крыло. Им надо отдохнуть.

Аист церемонно поклонился сначала Ротсену, а потом ребятам, и жестом пригласил их следовать за собой.

— Идите, — кивнул Ротсен. — Я вижу, что вы устали и проголодались. Мы поговорим после.

Немногословный пернатый проводник долго вел их за собой по лестницам и коридорам. Оказалось, изнутри замок был в несколько раз больше, чем снаружи. Наконец, они пришли на место. Комната была круглая, потому что находилась в одной из башен, куполообразный потолок, расписанный узорами из золотой и синей красок, придавал пространству гулкую, церемонную торжественность. Помещение освещалось двумя десятками свечей в высоких канделябрах, украшенных крылатыми херувимами, стоящими возле стен, но поскольку фиолетово-розовое пламя было заколдовано, горело оно гораздо ярче обычных свечей, к которым дети привыкли в своем мире. Здесь было тепло и уютно, а самое главное — на столе их ждал горячий обед.

Аист кивнул и исчез, и дети остались одни.

— А ведь я видела Эриуса в тот день, — первой нарушила молчание Вика. — Незадолго до того, как мы встретились. Он говорил о какой-то опасности, но я не слушала его. А потом на меня напала Тень. — Вика сжала кулаки, — Если бы я только знала!

Максим удрученно вздохнул.

— Ты все равно ничего бы не смогла сделать, — он постарался успокоить ее, — Не вини себя в том, к чему ты непричастна.

Тест

Когда дети пообедали и отдохнули, уже знакомый им белый аист-дворецкий, эффектно материализовавшись прямо в воздухе, деликатно, но настойчиво поманил их за собой, дав понять, что время не ждет. Вновь коридоры, лестницы, анфилады роскошно, по-королевски обставленных комнат, с зажженными свечами в огромных бронзовых люстрах и полами, устланными толстыми коврами. Они пересекли огромный танцевальный зал со стенами, сплошь отделанными зеркальным полотном, и до блеска натертым паркетом, негромко поскрипывающем при каждом шаге, и вошли в маленькую дверь справа.