Николай Томан - Город может спать спокойно
…Отделение старшего сержанта Вачнадзе, отдыхавшее с шести вечера до одиннадцати ночи, теперь снова возле котлована. Спуститься в подземелье им пока не разрешают, и они издали наблюдают за полковником Азаровым и капитаном Левиным. Офицеры стоят на деревянном помосте у восточной стены подземелья, залитые светом трех прожекторов.
— Как в операционной… — замечает кто-то из сержантов.
Бомба, поддерживаемая теперь подпорками, не видна саперам, но они знают, что полковник с капитаном собираются выплавлять из нее тротил.
— А краном ее нельзя разве? — шепотом спрашивает у Вачнадзе сержант Каширин.
— Взрыватель, наверно, в таком положении, что нельзя. Вот и решили выплавлять. Температура плавления тротила около восьмидесяти одного градуса, так что можно…
— А его много в бомбе?
— В фугасной до семидесяти процентов общего веса. Значит, около ста семидесяти пяти килограммов.
— Работы, значит, надолго… Дождь вот только как бы не помешал. Слышишь, как небесная артиллерия громыхает?
— Похоже, будет ливень…
— Ну, чего раскаркались? — злится Вачнадзе. — Только ливня нам сейчас и не хватает.
Раскаты грома звучат теперь почти без перерыва. А еще через несколько минут падают первые крупные капли дождя. И почти тотчас же из недр черного, распоротого молниями неба обрушивается такой поток, что сержанты мгновенно промокают до нитки, но не уходят под навес.
Азаров и Левин осторожно вывинчивают донную крышку бомбы, чтобы через образовавшееся отверстие раскаленным паром выплавить из бомбы взрывчатку. Им помогает теперь лейтенант Марков.
«Успеют ли?.. — проносятся тревожные мысли в голове Вачнадзе. — Еще четверть часа такого ливня, и в котлован хлынет поток… Местность пологая, и все туда… Вон уж какие ручьи!..»
— Может быть, помочь им, товарищ майор? — спрашивает Вачнадзе у дежурного офицера.
— Нужно будет, полковник даст знать. А вам нечего тут мокнуть, идите под навес.
Но в это время, видимо прорвав какую-то преграду, по крутому откосу шумно устремляется поток мутной, бурлящей воды. Смывая грунт, он заполняет нижнюю часть котлована и размывает рыхлую землю под опорами, подпирающими бомбу. Начинает крениться набок и помост, на котором находятся полковник с капитаном. Еще мгновение, и все рухнет…
— Товарищ майор?.. — встревоженно восклицает Вачнадзе.
— Вперед! — командует наконец дежурный.
Сержанты, обгоняя друг друга и с трудом держась на ногах, скользящих по мокрому грунту, бегут как на штурм к медленно клонящейся набок подпорке с черной тушей бомбы.
— Спокойно, ребята! — кричит им полковник. — Осторожно берите ее снизу — и к запасному котловану!
Голос полковника громкий (нужно ведь перекричать шум дождя и грохот грома), но спокойный, не командный даже, а такой, будто это на работе, требующей лишь слаженности действий. И это снимает напряжение, успокаивает. Тяжелая ноша, готовая ежесекундно взорваться, не кажется уже такой страшной.
На самом же деле никогда еще не сталкивались они с такой опасностью.
В одном из взрывателей бомбы заработал вдруг часовой механизм. Взрыв неизбежен… Если он произойдет здесь, возле склада, взорвутся и те боеприпасы, которые не успели вывезти. Нужно во что бы то ни стало успеть отнести бомбу в запасной котлован, приспособленный для подрывания боеприпасов, не пригодных для транспортировки.
Поддерживая бомбу, полковник идет впереди, увлекая за собой сержантов. А Левину приказывает сбегать к электрикам и помочь им переместить лучи прожекторов на запасной котлован. Но Левин знает ведь, что начал работать часовой механизм головного взрывателя, и понимает, что полковник отсылает его к электрикам, чтобы спасти. И он медлит…
— Сколько раз отдавать вам приказания, капитан? — повышает голос Азаров. — А ну — бегом!
Но капитан не бежит, он уходит с тяжелым сердцем…
В шуме дождя и грохоте раскатов грома не слышна работа часового механизма взрывателя бомбы. Об этом знает пока лишь полковник Азаров, торопливо прикидывающий в уме, на сколько рассчитано его замедление… когда часовой механизм приведет в действие ударник взрывателя?..
— Скорее, ребята, скорее! — торопит сержантов Азаров, помогая им приподнять бомбу над бруствером котлована. — Теперь наклоняйте ее носовой частью вниз. Нет, в котлован никому не надо лезть! Назад, Вачнадзе! Пусть сползет туда сама! Вот и все. А теперь за мной!..
Он бежит со всех ног к глубокому рву. За ним следуют сержанты. И почти тотчас же землю сотрясает взрыв!
«Хорошо, что мы не успели начать выпаривание тротила, — устало думает Азаров, — а то бы не дотащить нам раскаленный корпус бомбы до котлована… Но теперь уже все!..»
Да, теперь он может так думать. Он осмотрел сегодня все, что осталось на складе. Днем Левин со своей командой извлек из влажной глины почти все снаряды. Теперь остались в основном фаустпатроны и инженерные противотанковые мины без взрывателей. Еще три дня… Нет, одни только сутки работы, и склад будет полностью очищен от боеприпасов. А работать теперь нужно в три смены. Пусть горожане потерпят еще немного, разместились же они где-то на эту ночь. А уже потом…
Потом уж город может спать спокойно! Будут другие поводы для бессонницы — тревога за успех свершения замыслов, первая любовь, рождение ребенка… Наверное, и еще что-то, но только не смертельная угроза, как вчера, как все эти две недели.
Примечания
1
Фольксдейче — немцы, проживавшие на оккупированной территории Советского Союза.
