Евгений Наумов - Загадка острова Раутана
«Хорошие кадры никогда не повторяются, — говорил Ксаныч. — Их нельзя положить в холодильник или засолить, как капусту в бочке».
А как раз было хорошее освещение — солнце сияло вовсю. «Пока оно зайдет, я таких кадров наберу…»— бормотал Эдька.
Перед обедом заглянули в гостиницу, чтобы оставить там аппаратуру. На стене в вестибюле висела карта «Природа Магаданской области». Ребята часто видели эту карту в школе, на уроках, но только теперь обратили внимание, сколько животных водится в Арктике: и киты, и моржи, и тюлени, и белые медведи, и лоси, и песцы, разные рыбы и птицы.
— А это правда? — спросил Василек. — Все эти звери действительно здесь водятся?
Гусятников засмеялся.
— Эта карта уже устарела! На острове Врангеля недавно новые животные появились. Овцебыки называются.
— Откуда они появились?
— На самолете привезли из Америки. И живут, чувствуют себя хорошо.
— А как они выглядят? Как овца или как бык?
— И не как овца, и не как бык. Лохматые такие…
Ребята целый день ходили по городу. В широкоэкранном кинотеатре, «Чукотка» посмотрели фильм, поужинали в кафе «Огни Арктики». После ужина у ребят стали слипаться глаза.
— Вам спать пора, — сказал решительно Гусятников. — Идите в гостиницу, а я зайду в отдел, нужно кое-что узнать.
— Рано еще! — запротестовал Эдька. — Солнце вон где, высоко!
Ниже и не слезет, — отрезал лейтенант. — Сейчас арктический день. Спать, спать!
Но прежде чем лечь спать, устроили летучее совещание. На этом настоял Дрововоз. Он сразу взял слово.
— Я, как старший группы… — начал он.
— А кто тебя назначал старшим? — ехидно перебила Светка, и он поперхнулся.
— Как кто? Я… старший, — бормотал Дрововоз.
— Ты не старший, ты толстый, — сказала Светка, и все засмеялись.
— Так и говори: я, как самый толстый в группе, — хлопнул его по плечу Василек. Дрововоз обозлился.
— Во-первых, я не толще тебя, а во-вторых, давайте поговорим. Что будем завтра делать? Я предлагаю начать съемки, разработать сценарный план…
— А что будем снимать?
— Город, — важно сказал Дрововоз. — Снимем исторические места. Слыхали, лейтенант говорил, что здесь есть исторические места…
— Ничего мы завтра не снимем, — мрачно перебил его Ленька. Дрововоз вытаращил глаза:
— Это почему же?
— Да потому что Гусятников завтра же отправит нас обратно! Неужели вы ничего не понимаете? Он заговорил нас лекциями, а вы и уши развесили.
— Но ведь он сказал… Ксаныч приедет… — тянул Дрововоз.
— Это для усыпления нашей бдительности, — сказал Ленька. — А завтра утром пожалте в аэропорт, домой.
Он говорил так убедительно, с таким жаром, что все невольно призадумались. Да, если Ксаныч рассердится, он настоит на том, чтобы их вернули. Они-то просили в обкоме комсомола от имени студии, а если Ксаныч скажет, что студия тут ни при чем, то их живо вернут обратно. Все планы насмарку!
Но ведь не мог Гусятников их обманывать! У него такие простодушные веснушки…
А Ленька шептал:
— Пока не спохватились, надо на рассвете смыться. Понимаете? Гусятников приедет, а нас — тю-тю! Нету! Мы уже на прииске или у золотоискателей. Пока он нас найдет, мы и фильм снимем. Или большую часть — тогда возвращать нас не будут.
— Нет, — решительно объявил Дрововоз. — Будем дожидаться Ксаныча. Так ведь, Эдька?
Но Галкин неопределенно пожал плечами.
— Большинство за, — удовлетворенно сказал Степа. — Значит, с утра займемся разработкой плана.
— Планомерной разработкой плана, — кисло поддакнул Василек.
— Слишком ты любишь планомерность, — напустилась Светка на Дрововоза. — Ну, ладно…
Она отозвала Леньку в сторону, и они долго шептались в коридорчике. Дрововоз подозрительно прислушивался, но ничего не мог уловить.
— Спокойной ночи! — вдруг громко сказал Ленька. Дрововоз вздрогнул, а Светка, весело напевая что-то, вприпрыжку отправилась в свою комнату.
— Что она тебе говорила? — бросился Степа к Леньке, но тот хмыкнул:
— А тебе какое дело?
— Эх ты, с девчонкой связался! — попытался было воздействовать на него Дрововоз. Ленька огрызнулся:
— Девчонка, да боевая! Не то что ты… планомерный!
Василек хихикнул и сразу же уснул, как только опустил голову на подушку. А Дрововоз долго ворочался и что-то бубнил. В глаза ему било яркое полярное солнце.
— Дай заснуть! — не вытерпел Эдька. Ему и так не спалось.
— Как тут заснешь? Солнце светит прямо в глаза!
— А ты черные очки надень, — посоветовал Эдька и довольно засопел.
Но его идея пришлась Степе по вкусу. Хотя и мучили всякие беспокойные мысли, он все же быстро уснул. Эдька повернулся к нему, чтобы окликнуть, и вздрогнул: черные очки были направлены прямо на него, словно Дрововоз и во сне стерег каждое его движение.
Чтобы не видеть зловещих очков, Эдька с головой закутался в одеяло.
«…И присыпать островами Фиджи!»
Проснулся Эдька Галкин от того, что кто-то сорвал с него одеяло и завопил над ухом:
— Вставайте, вставайте все! Ленька пропал!
Эдька открыл глаза и увидел странную картину: Дрововоз в трусах и черных очках метался по комнате, толкая то его, то Василька:
— Вставайте, эй, вы!
— Ну, чего орешь? — кисло протянул Эдька. — Поднял бучу на всю гостиницу… Никуда твой Ленька не пропал.
— Не пропал? — Дрововоз схватил стул и начал тыкать под нос лежащему Эдьке. — А это что такое?
— Стул, — Эдька слабо отбивался. — Да не лезь ты… При чем тут стул?
— А при том, что на этом стуле вчера, когда мы ложились спать, висела вся Ленькина одежда и лежал кофр с камерой и пленками. Понятно тебе?
Эдька так и подскочил. Остались без камеры!
— Светка… — выдохнул Василек, и, вскочив с коек, толкая друг друга, они вывалились в коридор и кинулись к Светкиной комнате.
Первым ворвался в комнату Дрововоз. И — оторопел. За столом, несмотря на ранний час, сидела какая-то седая женщина и внимательно просматривала бумаги, лежащие в папке. Она с интересом посмотрела на Дрововоза, потом на других мальчишек.
— Ну, — сказала она, откладывая бумаги, — рассказывайте. Наверное, у вас есть серьезный повод врываться в комнату вот в таком виде…
Дрововоз снял очки и стал машинально протирать их, осторожно пятясь к двери.
— Нет уж, — остановила его женщина, — раз ворвались, говорите, что случилось.
— Тут… — выдавил Дрововоз, — тут у вас Светка наша живет…
— Какая Светка? Ах, та девочка, которую вчера подселили? Милая, милая девочка. Жаль, что она утром уехала. Вежливая такая, обходительная.
— Как уехала? — вырвалось у всех.
— Очень просто. Зашел за ней какой-то мальчик с сумкой, постучал вежливо, не так, как вы, и ждал ее в коридоре.
Они переглянулись.
— Ясно, — зловеще сказал Дрововоз. — А она не говорила, куда едет?
— А я ее и не спрашивала.
Ребята вернулись в свою комнату и стали держать совет.
— Это все ты виноват! — набросился Эдька на Дрововоза. — Стал командовать, когда тебя не просят…
Дрововоз опешил.
— А ты хорош! — огрызнулся он. — Сидел, как воды в рот набрал. Высказал бы свое мнение, поддержал бы меня. Да и Василек.
— Это я должен тебя поддерживать? — вскипел Василек. — Не маленький, не упадешь.
Так они сидели и препирались, когда вдруг распахнулась Дверь, и на пороге показался лейтенант Гусятников. Он был свеж, выбрит, и веснушки на его носу сияли еще ярче, чем вчера.
— Кто пропал? — строго спросил он, оглядывая комнату.
— Ленька! — хором ответили ребята и растерянно переглянулись. — И Светка… А откуда вы знаете?
— Милиции положено знать все, — он снял фуражку и сел на стул. — Рассказывайте.
И они, перебивая друг друга, рассказали о коварном бегстве Леньки и Светки, захвативших кинокамеру.
— Они думали, что вы отправите нас обратно, — нерешительно добавил Василек.
— Больно вы мне нужны! — махнул рукой Гусятников. — Говорил же я вам: ждите руководителя! Похоже, что у вас хроническая тяга к побегам. Да, не привили вам суровую дисциплину.
— Я… я и говорил им вчера, — вскочил было Дрововоз, но лейтенант взмахом руки посадил его на место.
— Ваши предположения.
Ребята таращили глаза на него.
— Ну, догадки, теории, — пояснил лейтенант. — Куда они могли направиться?
— К золотоискателям, — буркнул Степа. — Только мы не знаем куда. Они шептались, шептались…
— Понятно. Это сужает круг поисков, но не намного. Золотоискателей в районе хватает. Что ж, придется объявить розыск.
— Значит, найдете их? — спросил Эдька.
— Найдем! Но когда — вот вопрос. Район у нас знаете какой? По площади равняется Дании, Швейцарии и Нидерландам, вместе взятым. А такие страны, как Болгария, ГДР или КНДР, поодиночке полностью умещаются, по бокам их можно еще присыпать островами Фиджи.
