Екатерина Неволина - Секира Перуна
– Садись, – Глеб кивнул на стул и уселся напротив.
– Прости, что так поздно, – пробормотал Северин, опускаясь на предложенное место, – просто хотелось с кем-то поговорить… Ночь сегодня такая… тревожная.
Жалюзи на окне Глеба были полуоткрыты, и луна, видимая сейчас только наполовину, подмигнула Северину насмешливо: ну что, не ушел?..
– Да, – согласился Глеб, – полнолуние. Не зря это время всегда считалось мистическим.
Северин уставился на свои большие сильные руки и наконец решился.
– Тебе никогда не снились странные сны? – спросил он, поднимая глаза на приятеля.
Ему показалось или Глеб действительно вздрогнул?
– Снились, – серьезно произнес он. – И, как понимаю, тебе тоже. И сколько это продолжается?
Луна в окне скрылась за тучей, и Северину стало как-то спокойней и вместе с тем пришел стыд за внезапную панику.
– Нет, недолго. Недавно странный сон приснился… и вот сегодня. Но, думаю, это ерунда – все из-за нападения. Извини, сам не знаю, что вдруг на меня нашло… – Он смутился и опять уставился на пол, где у самых его ног лежал какой-то предмет.
Северин машинально нагнулся и поднял маленькую костяную фигурку. Грубо намеченная выступающая морда, два круглых уха, массивное тело с короткими лапами – зверь стоял на задних и прижимал передние к груди. Медведь. Самый опасный хищник – с виду неповоротливый, но на самом деле стремительный и ловкий. Фигурка казалась старой, очень старой… кость треснула и пожелтела от времени…
– Это твое, – Северин протянул Глебу фигурку.
Глеб не торопился брать ее и смотрел на ладонь друга остановившимися глазами.
– Это же твое? Я на полу нашел, – повторил Северин.
Глеб вздрогнул, кивнул и наконец взял костяного медведя. Осторожно, двумя пальцами, словно опасался прикоснуться к нему, затем поднялся и поставил на свой письменный стол.
С минуту постоял, глядя в темное окно, и вновь повернулся к другу.
– Слушай, я не понимаю, что здесь происходит. Может быть, мы все все-таки сходим с ума? – спросил Северин, глядя в глаза Глебу.
Тот медленно покачал головой.
– Я не знаю, что происходит, – сказал он, – знаю только одно: на нас словно стоит какая-то печать. Мы не такие, как все, понимаешь? Я вижу прошлое, мир вокруг меня словно истончается. И у тебя, я чувствую, свой дар. Не понимаю пока, какой. Но он точно есть. Ты вот говорил о снах. Я думаю, это действительно важно.
Северин кивнул и заметил, что Глеб едва удерживает зевоту. И действительно, времени уже очень много.
– Спасибо. Я, пожалуй, пойду… – Он поднялся с кресла и вернулся к себе.
Кажется, луна опять вышла из-за туч, по крайней мере к Северину вернулось напряженное беспокойство. Впрочем, возможно, оно и не было связано с луной. Он лег на кровать и, отвернувшись к стене, с головой закутался в одеяло.
Ему снова приснился лес, и бег по высокой, мокрой траве, и смутные силуэты, и лазоревая лента реки…
Проснулся Северин разбитым, словно и вправду до утра носился по лесу.
* * *– Глеб… – Ольга, прильнув к плечу парня, перебирала пряди его волос. – Ты как будто где-то далеко…
Он моргнул. Действительно, задумался.
– Я с тобой, – он осторожно поцеловал теплые податливые губы.
Как можно думать о чем-то, когда любимая рядом! У них и так слишком мало времени, и слишком редки, слишком драгоценны эти встречи! Сейчас он и Ольга одни в ее квартире. Олины родители уехали на дачу: у них, конечно, есть дача – большой деревянный дом с крыльцом, выкрашенным синей краской, участок, поросший соснами, где между двумя деревьями висят простые самодельные качели… Глеб видел все это на фотографии, жадно впитывая в себя чужой домашний мир. Нет, этот мир не был для него чужим – ведь это был мир Ольги. И ее комната – светлая, где на столе в художественном беспорядке всегда разбросаны незаконченные работы… где сохнут в стакане мягкие беличьи кисти, а солнце золотит темно-рыжие волосы его девочки-весны… Это все – его богатство, его тайное сокровище! И он, как волшебный дракон, будет охранять его от кого бы то ни было.
– Я не хочу тебя ни о чем спрашивать, но все же я боюсь за тебя. Мне кажется, тебе угрожает опасность. – Оля заглянула ему в глаза. – Знаешь, я бы хотела всегда быть рядом, чтобы защитить тебя.
Сердце защемило от сладкой боли.
Она, такая маленькая, легкая, как птичка… Какая из нее защитница? Кажется, ее унесет первый же порыв северного ветра.
– Со мной все будет в порядке, – пообещал Глеб. – Я постараюсь, честное слово.
– Обещаешь? – она требовательно взяла его за подбородок, уставилась прямо в глаза.
– Обещаю, – поклялся Глеб.
Девушка перевела дух и закончила уже совсем тихо:
– Это хорошо, потому что мне кажется, будто я тебя теряю…
Он не ответил, вместо того принялся исступленно целовать ее прекрасное лицо, нежную шею, обнаженные, подрагивающие под его поцелуями, плечи… И каждый его поцелуй словно кричал: «Я люблю тебя!»
Глава 3
Купальские огни
– Я хочу, чтобы вы пока пожили в летнем молодежном лагере. И вам отдых, и мне спокойнее, а то из-за этого переполоха, – Евгений Михайлович досадливо поморщился, – не поверите, ночей не сплю. Неспокойно мне за вас, пока вы в школе…
– Летний лагерь?! – повторила Динка с таким ужасом, что становилось понятно: она предпочла бы, чтобы ее уж сразу отправили на каторгу.
– Не беспокойся, – поспешил успокоить ее директор, – никакой обязаловки. Отдельные домики и проведенный Интернет. Да и не надолго – дней на пять, максимум на неделю, пока мы все здесь переоборудуем и поищем этих деятелей в черном…
Нахмуренное лицо Динки просветлело: будущее явно стало представляться ей в более светлых тонах.
– Вы поедете туда тайно, – добавил Евгений Михайлович. – К тому же, Глеб, – он взглянул на руководителя группы, – там ты должен будешь встретиться с одним человеком. Он расскажет тебе о новом задании…
При упоминании нового задания ребята переглянулись.
– Значит, мы поедем все-таки не просто на отдых, а по делу? – уточнил любящий ясность Глеб.
– И по делу тоже. Не хочу, чтобы этот человек появлялся здесь. Особенно после инцидента.
Северин чувствовал радостное волнение. Во-первых, жизнь вне стен школы – это уже подарок. Наверняка рядом с лагерем окажется лес, и можно будет, забыв о пыльном грязном городе, долго бродить среди деревьев, впитывая их уверенность и силу… А во-вторых, новое задание – это тоже здорово. Это то, ради чего все они, начиная от Глеба и заканчивая Динкой, учились в школе. Это возможность проявить себя и выяснить, на что действительно способен.
– Сразу бы так и сказали! – Глеб сиял и не скрывал довольной улыбки.
– Так что, согласны? – с напускной строгостью поинтересовался директор.
– Да! – хором отозвались все четверо.
Летний лагерь и впрямь располагался в отличном месте. Как и надеялся Северин, рядом был большой и даже достаточно чистый лес, а еще имелась река, небольшое озерцо, уже прогревшееся, несмотря на то что едва перевалило за середину июня, а по опушке леса росла крупная медово-сладкая земляника.
– Каникулы! – радовалась Динка. – Наконец-то и у нас каникулы!
– Не расслабляйся, – пытался урезонить ее Глеб, но было заметно, что говорит он скорее для порядка и, в общем, и сам не видит ничего плохого в том, чтобы поваляться на солнышке и искупаться в теплой озерной воде.
Сам лагерь состоял из деревянных домиков. В это время в них уже было полно молодежи. Жарили шашлыки, пели песни, а по вечерам устраивали большие посиделки.
«Русичи», как назвала себя команда Глеба, держались немного особняком. Каждый из ребят обустроил свой досуг так, как хотелось именно ему: Динка по-прежнему целые дни просиживала в сети, Александра лежала на берегу с книгой, Глеб делил свое время между тренировками и чтением, а Северин… он, конечно, дни напролет проводил в лесу.
Любовь к лесу подарил ему отец, и так получилось, что лес теперь стал единственной памятью о нем. Когда Северин оставался в лесу один, он словно слышал живой голос отца – в потрескивании веток, шелесте листвы, перекличке птиц…
– Лес – твой друг, – говорил ему отец, – научись смотреть ему в глаза и слушать…
И Северин смотрел и слушал, читая лесные знаки, как раскрытую книгу. Он знал всех лесных зверей и птиц и мог различить их по следам, он никогда не заблудился бы в лесу и шел по нему, словно в руках у него был компас. Северин и сам не понимал, откуда в нем это чувство, просто знал – и все. Он знал, что люди могут обмануть; лес всегда говорил правду. Если, конечно, как и учил отец, уметь его слушать.
В тот день – а это были третьи сутки с даты их приезда – он долго, до самого вечера, бродил по лесу. Возвращаясь, еще не подойдя на прямую видимость к лагерю, Северин уже понял, что там что-то происходит: в воздухе отчетливо пахло дымом.
