Вильям Козлов - Едем на Вял-озеро
Костя бросает за борт двурогий чугунный якорь. Слышно, как шелестит пеньковая веревка. Костя морщится и покусывает губы: веревка жжет руки. Наконец якорь зарывается в грунт и на поверхность выскакивают несколько больших пузырей.
— Глубина семь метров, — сообщает Костя, опуская в воду покрасневшие ладони.
Ваня надевает маску, берет в руки фотобокс для подводной съемки и спускает в воду ноги в синих ластах.
— Гляди, чтобы судорога не схватила, — ежится Андрей. — Намазался бы жиром. Я где-то читал, жир задерживает человеческое тепло.
— Лучше всего — это гидрокостюм, — говорит Костя.
— А еще лучше забраться в подводную лодку или в батискаф и смотреть оттуда в иллюминатор, — глухо из-под маски бормочет Ваня и берет в рот загубник дыхательной трубки.
Оттолкнувшись рукой от лодки, Ваня с всплеском уходит под воду. Тут же выныривает, продувает трубку и, набрав побольше воздуха, опять ныряет. В зеленоватой воде видно, как он по-лягушачьи перебирает ластами, потом тень становится расплывчатой и совсем исчезает.
Лодка чуть заметно покачивается на легкой зыби. В гавани, у причала, стоят большие белые корабли. Видно, как по набережной прогуливаются люди. Сегодня воскресенье. День теплый, солнце припекает по-летнему. Прилетела большая белая чайка с горбатым желтым клювом. Круг за кругом делает она над лодкой, пристально глядя в воду. Выгнутые, как у старинного аэроплана, крылья почти не шевелятся. Скрюченные лапы прячутся в белые перья.
— Ну, чего привязалась? — кричит Андрей чайке. — Рыбы сегодня не дождешься!
Чайка разочарованно и тоскливо отвечает и улетает к другому берегу.
— На Вял-озере совсем другие чайки, — говорит Андрей, провожая птицу взглядом.
— Как вспомнишь про Вял-озеро, так глаза у тебя становятся несчастными, — замечает Костя. — И голос совсем другой. Чего это оно так на тебя подействовало?
— Тебе не понять, — задумчиво говорит Андрей. — Вял-озеро — это… В общем, я вот сейчас бы махнул туда… Там на берегу есть поселок. Называется Вильмаламбина, а в том поселке… — Андрей спохватывается и наклоняется к воде. — Вот нырнул, все нет и нет!
— И что же в том поселке? — спрашивает Костя.
— Потрясающая баня, — отвечает Андрей. — Мы в ней парились…
Костя тоже смотрит за борт.
— Что-то долго он там, — начинает он беспокоиться.
— Две минуты может пробыть… Второй месяц тренируется дома в ванной. Напустит воды, заберется, закроет уши и нос и считает. Уже до ста сорока может. Больше двух минут.
— А ты? — спрашивает Костя.
— Полторы минуты.
— Я даже не знаю, сколько смогу пробыть под водой, — говорит Костя. — Ни разу не пробовал.
Метрах в десяти от лодки запузырилась, забурлила вода. Показывается желтая подводная фотокамера, а за ней Ваня. Выплюнув загубник, он жадно вдыхает воздух. Ярко блестит мокрое овальное стекло маски. Несколько энергичных взмахов — и Ваня у лодки.
— Видел хоть одну? — спрашивает Андрей.
— Дно грязное, водоросли в слизи и ржавые, а рыбешка шныряет. Только очень мелкая.
— Может, не стоит больше, Вань? — говорит Костя.
— Пленку добью, — отвечает Ваня. — Кадров пять осталось.
Он так и не взобрался в лодку. Держась рукой за борт, отдохнул и снова плавно погрузился в зеленоватую ледянистую прозрачность. Помаячил гигантской извивающейся лягушкой с огромным глазом вместо лица и растаял в глубине.
Снимки в Неве получались серые, невыразительные. Слишком скудная растительность, да и рыба пугливая. Но однажды Ване повезло: он сфотографировал крупного леща. Лещ, вытягивая губы трубкой, сосал черное илистое дно…
На этот раз посиневший, покрывшийся белыми пупырышками Ваня быстренько забрался в лодку. Первое время у него зуб на зуб не попадал. Одевшись потеплее, он блаженно откинулся на нос лодки и стал смотреть в небо. Волосы слиплись и спустились на лоб. Серые глаза стали совсем прозрачными.
— Всю пленку заснял? — спросил Андрей.
— Что я там увидел… — загадочно сказал Ваня.
Костя вытащил якорь. К лапам прицепились скользкие белесые водоросли. Они неприятно пахли. Андрей сел на весла.
— К берегу? — на всякий случай спросил он, взглянув на Ваню. Тот молчал, все так же мечтательно глядя в синее небо.
— Что же ты увидел? — спросил Костя. — Чудо-юдо рыбу-кит?
— Расскажу — не поверите.
— Водяного? — усмехнулся Андрей.
— Плыву я у самого дна, трава за лицо задевает. Гляжу — что-то круглое, облепленное илом…
— Вход в подводное царство, — подсказал Андрей.
— Потрогал — колесо, — продолжал Ваня. — Огромное, с деревянными спицами. Кое-где спицы обломались. Обод ржавый железный…
— Подумаешь, колесо, — сказал Андрей. — Если бы ты пушку нашел или затонувшую шлюпку.
— Я думаю, это старинное колесо, — не обращая внимания на его слова, сказал Ваня. — Таких сейчас не делают. Может, это колесо от огромной телеги, на которой привезли камень для памятника Петру Первому на площади Декабристов.
— Вот загнул! — рассмеялся Андрей. — Знаменитый Гром-камень привезли из Лахты на платформе. Вместо колес у нее были медные шары, а катилась она по специальным рельсам. Гром-камень весил десятки тысяч тонн. Ни одно деревянное колесо не выдержало бы такой тяжести.
— Ты — как энциклопедия, — подивился Костя.
— Это старинное колесо, — сказал Ваня. — Я его сфотографировал. Вы таких никогда не видели.
— Отнесем снимок в музей, — посоветовал Костя. — Там на этом деле собаку съели.
— А ты запомнил, где оно лежит? — спросил Андрей.
— Найду, — сказал Ваня.
Мальчишки помолчали. Ваня лежал на носу лодки, Костя смотрел на приближающийся берег, а Андрей греб. Журчала вода, весла взбулькивали, иногда на мальчишек падали холодные капли.
— Я купил ласты и маску, — сказал Костя. — Научишь меня летом плавать под водой?
— А сейчас не хочешь попробовать? — спросил Ваня.
— У меня сразу сведет ногу. Или руку.
— А ты, Андрей? — скосил синий глаз на приятеля Ваня.
— Сейчас лезть в воду? — сказал Андрей. — Я еще с ума не сошел.
— Действительно, зачем тебе лезть в холодную воду? — сказал Ваня.
Андрею захотелось рассказать, как он доставал на Вял-озере термистер. Пожалуй, вода была еще холоднее… Об этом случае так никто в экспедиции и не узнал. Он попросил Веру Хечекову не рассказывать никому. Тогда было все понятно: случилась беда, нужно спасать ценный прибор. Если бы термистер утонул, гидробиологи не смогли бы продолжать исследования. И Андрей не колебался, а вот так, как сегодня Ваня, до синей дрожи ползать по дну Невы, Андрей не стал бы. Наплевать ему на скудный растительный и животный мир в Гавани. И даже на это дурацкое колесо с ржавым ободом! Наверное, от старой колесницы. Конечно, сейчас таких колес нет, потому что машины вытеснили лошадей с улиц города. Теперь только и увидишь черную извозчичью пролетку на киносъемках… В сентябре лезть голому в Неву… Он даже плечами передернул, представив себя в маске и ластах на дне реки. Наверху-то вода холодная, а у дна совсем как лед!
Взглянув на задумчиво смотрящего в небо приятеля, Андрей подумал: у него опять что-то на уме…
— Матросы, — сказал Ваня, поворачивая к ним лицо с заблестевшими глазами, — у меня возникла потрясающая идея!..
Золотой шпиль Петропавловской крепости, будто маяк, равномерно пускал в глаза солнечные зайчики. На небольшом сером пятачке, у самой воды, загорали парни и девушки. Впитывали в себя последние лучи теплого сентябрьского солнца. У Эрмитажа столпилось стадо больших красивых автобусов. Сквозь высокие чугунные решетки с позолоченными пиками белеют мраморные фигуры мифологических богов и богинь. На горбатый мостик через Фонтанку взлетали и проваливались вниз легковые машины. Казалось, они прыгают через трамплин. «Салют» ровно тарахтел, неторопливо толкая лодку вперед. Белые катера и стремительные скутеры проносились мимо. Но мальчишки не завидовали: они любовались Ленинградом. А что увидишь, проносясь по Неве со скоростью сто километров в час?
— Тренироваться можно дома, в ванной, — громко говорил Ваня. — Напустил воду, надел маску, взял трубку в зубы — и дыши под водой… Главное, не забывать, когда выныриваешь, воду из трубки выдувать… Я в ванной и научился нырять.
— Сегодня же попробую, — сказал Костя.
— Виктор Викторович говорил, что на будущий год поедут на Кавказ. Не на море, а на какое-то озеро. Забыл название.
— На озеро Рица? — спросил Андрей.
— В общем, на горное. Там аквалангисты во как нужны будут! Нужно нырять на дно за образцами и фотографировать. Ну, и мотористы, конечно, понадобятся…
— Я уже с тремя моторами умею обращаться, — ввернул Костя. Он сидел на корме и держал румпель в руке.
— А на Вял-озеро разве не поедут? — поинтересовался Андрей.
