Валерий Гусев - Большая книга пиратских приключений (сборник)
– Катенька и ты.
Тут Алешка вовремя прервал новый слезный водопад.
– Будем ехать, – сказал он. – Заводите, Федотов.
– А куда мы едем? – спросила Наденька Кузьминична, а узнав, страшно обрадовалась: – Какая прелесть! Я снова побываю там, где прошло мое счастливое детство. Моя мамочка…
– Про мамочку – потом, – остановил ее Алешка. И распределил между нами роли, каждому поставил свою задачу.
И мы поехали в Березки. На искрящуюся речку. Где прошло счастливое детство Наденьки и ее мамочки вместе с котиком Арнольдиком.
Глава XIII
Расплата
А водителем Федотов в самом деле был классным. Да еще и машина у него оказалась оперативной. Он прилепил на крышу «мигалку», врубил «вопилку», и мы долетели до Березок за полчаса. Остановились под тем же дубом, это входило в наши планы. В планы маскировки.
Дядя Ваня шустро «приоделся» – разделся до трусов, воткнул в волосы перо, взял в одну руку страшное копье, а в другую страшный череп, заряженный диктофоном. Тетя Надя, скрывая хитрую улыбку, разрисовала ему лицо маминой косметикой. Когда дядя Ваня повернулся к нам лицом, мы чуть не разбежались. По-моему, Наденька отомстила Ванечке за свою неразделенную любовь.
– Все? – строго спросил Алешка. – Все готовы? Пошли!
Мы подошли к воротам. Федотов стал слева от них, мы с Алешкой – у него за спиной, а тетя Надя и дядя Ваня – прямо против входа.
Дядя Ваня застучал в ворота копьем.
Похоже, что Сизов остался совсем один. Со своими собаками, которые бурно залаяли на стук.
Сизов подошел к воротам.
– Кто? – спросил он неуверенным голосом.
– Это я, Витенька, – ответила тетя Надя, – я тебе гостинчик доставила.
Сизов распахнул ворота, и в них вылетели громадные собаки, с лаем и рычанием. Ну я уже много раз говорил, что у Алешки с собаками – полное взаимопонимание. Как только они оказались за забором и стали выбирать, кого бы из нас тяпнуть в первую очередь, Алешка негромко скомандовал:
– Гулять! Живо!
И злобные псы, обрадованно, вприпрыжку, задрав хвосты, махнули в рощу. Гербарий собирать.
А напротив Сизова очутился наш дикарь. Сизов в страхе попятился. Дикарь молча стукнул его в лоб черепом на палке (при этом автоматически включился диктофон) и наставил на него свое ужасное копье. Правда, оно было не только ужасное, но и странное. В спешке мы забыли снять со швабры щетку, она так и осталась на другом конце древка. Оно и правильно: «Рожками заколю, хвостиком замету!»
Сизов отступал к дому, не сводя глаз со страшного гостя. Копье с наконечником из акульего зуба упиралось ему в грудь. Так же пятясь, он взобрался по ступеням и исчез в доме. Следом за ним исчез кровожадный вождь людоедов.
– Гы! – сказал он грозно. – Ням-ням! – И захлопнул за собой дверь.
Что там происходило, за этой захлопнутой дверью, мы узнали немного позже, через полчаса. Сидя в машине, когда дикарь Ваня прокручивал запись диалога с жуликом Сизовым.
Их диалог состоялся прямо в холле.
– Гы! – злорадно произнес еще раз дикарь Ваня и припер Сизова к стене копьем. – Попался!
– Ты что, ты что, Ваня? Я – друг. Друга нельзя кушать.
– Друга вкусно кушать. – Ваня облизнулся, отчего на его языке осталась алая помада с губ. Будто он только что кого-то загрыз. По дороге в Березки. – Гы!
– Гы, – пролепетал Сизов.
– Идем на кухню! Костер разведем.
И тут у Сизова случилась настоящая истерика. Да он давно уже созрел для нее. Коллекция исчезла, ковш не нашелся, часть его банды арестовали, часть разбежалась. Даже собаки его покинули. А тут еще грозным видением возник практически погубленный им человек. Да еще и сумасшедший. С копьем, с черепом. В боевой раскраске. Голодный.
Сизов сорвался.
– Гы! – заорал он. – Можешь сожрать меня сырым! Со всеми потрохами! Только ничего от этого не изменится. Коллекция твоя – тю-тю! Ковш затерялся! Ты сам затерялся, два года жил дикарем! И все это сделал я! – Тут он в запале подробно рассказал, как и что он сделал. А потом спокойно сказал: – У меня есть деньги. Я уеду за границу. А ты так и останешься идиотом!
(Насчет этого Сизов ошибся. Все наоборот оказалось. На суде его признали невменяемым. На все вопросы судьи он отвечал только «Гы!» и глупо смеялся. Вскоре его отправили в ту же лечебницу, где дядя Ваня прятался от него. Только уж Федотов не предлагал ему покататься.)
Выслушав все это, дядя Ваня вздохнул, повернулся и молча вышел.
А Сизов запер за ним дверь, а потом и ворота.
Когда закончилась запись, Федотов связался по рации с Сергеевым и сказал, чтобы в Березки прислали опергруппу:
– Да, можно его задерживать. Доказательства есть.
И мы поехали домой. С чувством глубокого удовлетворения. И даже радости. На душе было легко.
Тетя Надя ворковала с дядей Ваней. Лешка все время подначивал Федотова, напоминая ему, как он похитил у нас «запчасти» к машине. А потом вернул их нам, потому что не смог в них разобраться. Не догадался, что в этих записках Чижов излагает всю историю преступления.
Федотов на это улыбался, крутил головой, а потом сказал:
– Не так все просто, Алексей. Это тебе не «Гы!».
– Ага, – кивнул Алешка. – Это нереально сложное «У-у!»
Домой мы приехали всей компанией. Ввалились в прихожую. Мама, которая не видела Чижова в гриме, взглянула на него мельком и сказала:
– Господи! Из цирка, что ли? И чем его кормить? Сырым мясом?
– Ракушками, – сказал Алешка.
А потом все начали потихоньку разъезжаться. Федотов уехал на службу, тетя Надя, дядя Ваня, рыжая Катька – по домам, все вместе.
Катька зашла в комнату попрощаться с раковиной, вздохнула:
– Она такая уютная. Так душевно поет по ночам…
В доме стало как-то пусто и немного грустно. Но в тот же вечер приехал папа. И снова стало весело. Особенно когда мы рассказали ему всю эту историю. А папа рассказал нам, почему он немного задержался. Оказывается, они с Алешиным на обратном пути из Лондона залетели в Новороссийск, куда в это время прибыл океанский лайнер «Айвазовский» под командованием капитана Кольцова.
Его и двух матросов, которые отвозили на плоту Чижова на необитаемый остров, задержали прямо на палубе. Сколько же пакостей натворил этот Сизарь!
Прошло время. Лешка подарил тридакну Катьке. Папа прислал грузовик с работы, и ракушку увезли на квартиру счастливого дяди Вани.
Мама после этого растерянно остановилась посреди нашей комнаты и сказала:
– Как-то пусто стало. Я к ней привыкла.
– И по ночам никто гудеть не будет, – сказал я.
– Наш сосед сверху, – успокоил нас Алешка, – трубу купил.
И в тот же день к нам пришла с родителями Леночка Стрельцова.
– Извини, Леш, – сказала она. – Мы передумали. Отдавай обратно раковину.
– Гы! – сказал Алешка. – Мы ее съели.
– Ну и дурак! – Леночка повернулась и пошла к лифту.
– Не исключаю, – грустно сказал ей вслед Алешка.
Ну вот и все. Закончилась эта история. Правда, не совсем.
Как-то позвонил нам Сергеев и опять послал меня в киоск за газетой.
В разделе криминальной хроники была помещена странная заметка. Она называлась «Схватка в чистом поле». И в ней говорилось о том, как недалеко от села Скуратово местный механизатор попытался задержать угнанный отмороженными подростками автомобиль. Черный джип, который юные угонщики уже успели основательно помять, был набит спиртными напитками, наркотиками, оружием, взрывчаткой и похищенным ими имуществом на общую сумму свыше пяти миллионов долларов.
Отважный механизатор вступил в неравную схватку с малолетними угонщиками и грабителями, вооруженными автоматом Калашникова. К сожалению, ему не удалось одолеть преступников, они умчались на угнанной машине в неизвестном направлении, нанеся нашему герою некоторые телесные повреждения.
Механизатор в настоящее время, к счастью, уже выписался из больницы и снова бороздит поля на своем верном друге марки «Беларусь», который он лично отремонтировал от повреждений, нанесенных выстрелом из гранатомета.
Заканчивалась статья словами: «Побольше бы таких механизаторов!»
Алешка хмыкнул и сказал:
– Дурдом!
Да, спросите вы, а где же знаменитый ковш, из-за которого вся эта история заварилась? Куда он делся?
Да никуда он не девался. Когда мы спросили об этом профессора Чижова, он хитро улыбнулся и объяснил:
– Где лучше всего спрятать какую-нибудь вещь? Из классических детективов мы знаем: на самом видном месте.
Оказывается, все это бурное время ковш Петра Великого спокойно простоял в «Антикваре», на письменном столе в кабинете профессора. Это та самая глиняная кружка, из которой торчали ручки и карандаши. Ничем не примечательная. Может, только тем, что на дне ее выдавлены старинные буквы: «Бомбардиръ Петръ Алексевъ».
Ну что? «Гы»? Или все-таки «У-у»?
Пираты под облаками
Глава I
