Лилия Мельникова - Наследники испанского пирата
— Ах, доктор, что-то я неважно себя чувствую, — ответила сестра милосердия.
— Спускайтесь немедленно в каюту, я должен вас осмотреть, — приказал Ник.
— Оказалось, что у Луизы сильная простуда. Шелтон дал ей микстуру и уложил в постель.
Капитан Мелвилл очень встревожился.
— Что с мисс Томпсон? — спросил он Шелтона, как только тот вернулся на палубу.
— Сдается мне, приятель, что ты неравнодушен к нашей Луизе, — добродушно рассмеялся доктор. — У нее обычная простуда. Можешь не волноваться, она скоро поправится.
— Я давно присматриваюсь к этой славной девушке, — густо покраснев, ответил капитан. — Она такая заботливая и ласковая. Вот бы мне такую жену!
— Не узнаю тебя, Джон, ты же закоренелый холостяк! С каких пор ты переменил свои взгляды? — спросил Шелтон.
— А вот с тех самых пор, как встретил мисс Томпсон, еще на Большом острове, — смущенно ответил Мелвилл. — Я давно хотел рассказать ей о своих чувствах, но никак не осмеливался. Как ты думаешь, она не откажет, если я предложу ей руку и сердце?
— Ты серьезно? — удивился Ник. — Тогда иди прямо сейчас и попытай счастья! Ей так нужна забота и внимание!
Мелвилл радостно помчался в каюту мисс Томпсон.
Луиза лежала в постели, накрытая тремя одеялами, с мокрым полотенцем на лбу. Ее прекрасные золотистые локоны, обычно уложенные в строгую прическу, теперь свободно разметались по подушке. Большие серые глаза горели лихорадочным блеском.
Сейчас эта незаметная женщина, серая мышка, показалась Мелвиллу настоящей красавицей.
— Мисс Луиза, как вы себя чувствуете? Могу я чем-нибудь помочь? — деликатно присаживаясь на краешек табурета, спросил капитан.
— Ах, это вы, Джон? Рада вас видеть. Спасибо, мне уже лучше, — слабым голосом ответила Луиза и ласково улыбнулась мужчине.
Ободренный приветливостью девушки, Мелвилл схватил ее горячую руку и принялся покрывать поцелуями. Мисс Томпсон смутилась, но руки не отняла.
— Я хотел бы знать, мисс Луиза, как вы ко мне относитесь? — робко спросил капитан.
— Я отношусь к вам очень хорошо, — с чувством ответила Луиза. — Вы прекрасный человек и опытный мореход.
— А вы знаете, жизнь под парусами, мне ужасно наскучила. Хочется домашнего тепла и покоя. У меня есть уютный дом с яблоневым садом в предместьях Лондона, за ним сейчас присматривает престарелая тетушка. Она не может дождаться, когда же я выйду в отставку! Старушке уже тяжеловато справляться с хозяйством, — многозначительно глядя на Луизу, сказал Мелвилл.
— И что же вы решили, дорогой Джон? — поинтересовалась мисс Томпсон.
— Я выхожу в отставку и женюсь, — гордо ответил капитан.
— И кто же эта счастливица? — нервно отдергивая руку, спросила сестра милосердия.
— Вы, милая Луиза, кто же еще? — снова беря ее ладонь в свою, ответил капитан.
— Но, Джон! — слабым голосом возразила она. — Зачем вам некрасивая, не первой молодости девушка, когда вокруг столько замечательных юных красавиц? Любая из них с радостью согласится стать вашей женой! Вы ведь такой замечательный человек!
— Луиза, милая! Меня не интересуют молодые девушки. Я по уши влюблен в вас! Мне нужна заботливая жена и хозяйка. Давно приглядываюсь к вам, лучшей пары мне не найти! И не правда, что вы некрасивы! Для меня вы самая очаровательная женщина в мире! Мы заживем с вами на славу, если конечно, я вам не безразличен! — горячо воскликнул капитан.
— О, Джон! Я так счастлива! Согласна стать вашей супругой, о большем счастье и не мечтала! Вы мне давно нравитесь, я тоже люблю вас, — ответила Луиза.
— Будем считать, что мы помолвлены, дорогая? — спросил Мелвилл.
— Конечно, милый! — согласилась сестра милосердия.
— Тогда прямо с корабля я заберу тебя к себе домой! А сейчас давай скрепим поцелуем наш союз! — предложил Джон, склоняясь над больной.
— Нет, милый, — отстранилась она и приложила руку к его губам. — Ты можешь подцепить от меня простуду, подождем до моего выздоровления! Иди, дорогой, у тебя много дел! А я тут одна, в тишине, стану мечтать о нашем будущем.
— Так не хочется расставаться с тобой! Но мне, и, правда, пора! Скорее поправляйся, любимая! — вдохновленный и радостный Джон отправился отдыхать в свою каюту.
Глава 53. Цыганский амулет
Шхуна шла вперед полным ходом, попутный ветер раздувал паруса, цель путешествия становилась все ближе и ближе. Судно двигалось вдоль западного берега Африки.
— Пожалуй, теперь нам следует зайти в ближайший порт, — однажды утром высказал свои соображения капитан Пол, в разговоре с Курвелем.
— Продукты и пресная вода почти на исходе, нам не дотянуть до конца пути.
— Что ж? Вы правы, капитан, — обрадовался Курвель. — Не мешало бы пополнить запасы. Всего несколько часов — и мы достигнем Конакри, там и отоваримся, а про себя подумал: «Вот он мой шанс! В порту я пересяду на Британское судно и отправлюсь домой».
Весть о решении капитана пополнить запасы продовольствия в Конакри вызвала радостный ажиотаж среди экипажа. Матросы предвкушали удовольствия, которые они смогут получить на берегу. Слышались их веселые голоса и радостный смех. Утомленные долгим плаванием люди жаждали отдыха и развлечений. Рыжий боцман Леонидас, смачно причмокивая толстыми губами, подзадоривал матросов рассказами о прелестях африканских девушек.
— Еще каких-то пять часов, ребята, и вы вволю натешитесь вином и красавицами. К вечеру войдем в порт, загрузимся, а потом — свобода на всю ночь. Гуляй — не хочу! Но, к рассвету, чтобы все были на месте! Я не собираюсь вылавливать вас по одиночке. Кто опоздает — останется на берегу! — весело посмеиваясь, Леонидас пошел по своим делам.
С мостика спустился молодой помощник капитана Костас, он был взволнован.
— Что-то мутно на горизонте! Боюсь, что надвигается шторм, все должны быть наготове! — сказал он.
— Да ладно тебе, Костас! Не паникуй! Все обойдется, — ответил один из матросов.
— Шторм пройдет стороной, — подтвердил другой. — Видишь, ветер относит облака к югу! Авось, пронесет!
Между тем погода все ухудшалась. Поднялся резкий порывистый ветер. Он нагнал черные зловещие тучи, которые повисли над судном и закрыли солнце. Стало темно, как ночью. Внезапно сверкнула ослепительная молния, казалось, что небо разорвется от раскатов грома. Из черных туч хлынули потоки дождя.
По команде капитана матросы принялись спешно убирать паруса. Чудовищные порывы ветра сотрясали судно, бросали его из стороны в сторону. Матросам никак не удавалось справиться с парусами. На помощь им кинулись Курвель и капитан. Огромные волны перекатывались через шхуну. В один миг океан превратился во взбесившегося зверя. На судне началась паника. Громкий голос капитана не смог перекричать грохот и шум бури. Было невозможно добиться слаженных действий команды. Каждый. Стараясь спасти свою шкуру, хватался за все, чтобы удержаться на скользкой от воды палубе. Нескольких матросов уже смыло за борт. «Одиссей» трещал по швам. Мачты ломались, как соломинки. Обломками одной из них убило боцмана. Курвель и капитан всеми силами старались выпрямить судно, давшее крен. Тут гигантская волна, накрывшая шхуну, довершила страшное дело. «Одиссей» перевернулся вверх килем, накрыв собой находившихся на борту людей.
Курвель не помнил, как ему удалось выбраться из-под корабля. Только когда он отдышался, то понял, что держится за обломок кормы. Осмотревшись, пират не поверил глазам: на поверхности не было ни судна, ни обломков, ни одного спасшегося человека. Крепко держась за кусок дерева, Ксавье боролся с волнами, которые захлестывали его, стараясь вырвать из рук спасительный обломок. Захлебываясь и почти теряя сознание, пират не выпускал его из рук.
Борьба с океаном продолжалась всю ночь, в полной темноте. Курвель чувствовал, что течение уносит его от африканского берега. Шансов на спасение не оставалось — чем дальше от морского пути — тем меньше шансов встретить какое-нибудь судно, это Ксавье понимал очень хорошо.
Когда начало светать, океан успокоился. Волны прекратили борьбу с человеком. Курвель понял, что остался жив наперекор стихии.
«Теперь мне остается надеяться на чудо», — думал Ксавье, внимательно вглядываясь в водную гладь.
До самого горизонта поверхность океана была пустынна: ни одного суденышка. В небе не летали птицы, значит, суша была далеко.
«Вскоре я окончательно выбьюсь из сил, окоченею и утону. Но не мне роптать, лучше такая смерть в океане, чем позорный конец на виселице».
Пирату стало легче от этой мысли, и он перестал думать о смерти. Некоторое время Курвель находился в забытье, но вдруг, прямо под ним проплыла светлая длинная тень.
— Акула! — в ужасе воскликнул Курвель, приходя в себя.
Хищная рыба описывала вокруг него круги, постепенно уменьшая радиус, подплывая все ближе и ближе.
