Сергей Охотников - Большая книга ужасов – 64 (сборник)
Воцарилось молчание. В голове вертелись страшные мысли: «Это значит, я притащил за собой какого-то мертвеца?! Здесь он зарядился Прошкиной силой и начал буянить?»
Меня передернуло. Очень хотелось верить, что такое невозможно.
– И как это нам поможет, Николай Федорович? – поинтересовалась Кудряшка. – Как нам спастись?
Доктор пожал плечами:
– Я ученый, а не потомственная ведьма. Могу разве что ввести Андрея в гипноз, вдруг он расскажет нечто важное.
– Нет! – воскликнула Олеся. – Что с ним может случиться от вашего гипноза?!
– Процедура практически безвредная…
– Практически?
– Давайте! – решительно сказал я. – Чем раньше начнем, тем больше шансов выбраться.
– Не нравится мне это, – проворчала Кудряшка.
– Андрей, сядь в кресло напротив меня. – Доктор Степанов снял с руки блестящие стальные часы.
Я повиновался. Мной завладело какое-то жуткое чувство, но отступать было поздно.
– Следи вот за этой точкой. – Николай Федорович начал медленно раскачивать часы. – Почувствуй полную свободу и легкость.
Яркая золотистая искра легко управляла моими глазами. Слова доктора Степанова сливались в монотонный шум волн:
– Вспомни тот день, когда мы встретились. Что ты почувствовал?
Перед глазами тут же возникли площадь и автобусная остановка.
– Мне было страшно. – Слова срывались с моих губ помимо воли.
Николай Федорович продолжал задавать вопросы, а я отвечал, пребывая в легком полусне.
– Вспомни свою первую победу на шахматном турнире. Что ты чувствовал?
– Я радовался, но потом мне стало страшно.
– Твой первый день в школе?
– Мне было страшно.
Чем дальше мы возвращались в мое детство, тем хуже мне становилось – руки начали дрожать, на лбу выступил холодный пот.
– Вспомни, когда ты первый раз попал на кладбище.
Хлюп! Меня ударил невидимый ледяной хлыст. Мое тело содрогнулось. Вообще-то я никогда не был на кладбище, но мой язык думал по-другому. Слова потекли помимо моей воли:
– Мне было почти три года. Меня не с кем было оставить. Я сидел в синей коляске и смотрел на людей в черном. Шел холодный осенний дождь, и в могиле стояла вода. Хлюп! Они уронили гроб, и мама вскрикнула.
Смертельный ужас прошелся ледяными судорогами по моему телу.
– Кто был в гробу? – спросил доктор.
Хлюп. Мир превратился в один сплошной страх. Комнату заволокла угольно-черная шевелящаяся тьма. Доктор Степанов и Олеся пропали из виду. Мне на плечо легла ледяная костлявая рука, в нос ударил знакомый отвратительный запах.
– Это я был в гробу.
Мертвец мгновенно переместился, теперь он стоял прямо передо мной. Белый череп злобно оскалился. Темень-черви выползали из глазниц, шевелились на голове как волосы. Я слышал приглушенные крики и грохот, доносящиеся как будто издалека. Совершенно невозможно было сосредоточиться на них. Мертвец подошел к столу и внимательно осмотрел шахматную позицию.
– Скоро ты проиграешь, и вы все умрете, – сказал он. – Но ты еще можешь сделать свой ход.
Копошащаяся тьма подхватила шахматную доску, она подплыла по воздуху прямо ко мне.
– Но лучше сразу сдавайся! – расхохотался мертвец. – Ты всегда был слабаком.
Я стиснул зубы и потянулся к своему ферзю. Меня жутко пугал этот ход. Подставить под удар королеву, заманить противника в ловушку и поставить мат. А что, если я неправильно все рассчитал? Если есть еще варианты? Я передвинул своего ферзя, мертвец расхохотался и убил его.
– Ты проиграл, братишка. Ты проиграл. – Скалящийся череп расхохотался так, что темень-черви полетели в разные стороны.
Хлюп. Мрак рассеялся. Я снова ощутил свое тело в кресле и услышал дикий крик Кудряшки:
– Помогите, кто-нибудь! Андрюша!
Глава 13. Шах и мат
Я вскочил. Ватные ноги не слушались. Пришлось держаться за стол, чтобы не упасть. Соня сидела на полу, вжавшись в угол комнаты. Ее глаза широко раскрылись от ужаса. Поймав мой взгляд, девушка простонала:
– Он забрал их.
На полу оставался кровавый след. Я побежал по нему. Выскочил в коридор и увидел черного мертвеца. Он тащил брыкающуюся Олесю. Тело доктора Степанова плыло по воздуху рядом. Хлюп. Дверь подвала резко отворилась, и мертвец скрылся за ней вместе со своей добычей. Я осторожно пошел следом и остановился возле уходящей вниз лестницы. Под ней клубился туман, густо перемешанный с пищащей и шевелящейся тьмой. Отчаянные крики доносились откуда-то издалека.
Я постоял минуту, тяжело вздохнул, вернулся в гостиную сел и заплакал. Чья-то рука легла мне на плечо. Я чуть не закричал от страха, поднял голову и увидел Соню.
– Не плачь, – сказала она.
– Он забрал Олесю и доктора. – Слова с трудом пробивались сквозь всхлипы. – А я такой трус, что не могу пойти и попытаться их спасти.
– Ты не трус. – Соня проговорила это спокойно, без всякого выражения.
Лицо девушки оставалось каменным и не допускало даже мысли о возможном переубеждении. Я вдруг почувствовал, что она права. Страх никуда не делся. У меня по-прежнему дрожали коленки, кишки завязывались в узел, а по спине струился холодный пот, но теперь это не могло меня остановить.
– Спасибо. – Я поднялся и выбежал из гостиной. Кажется, Соня пошла за мной, но девушка была слишком медлительной – а мне совсем не хотелось ее ждать. В голове мелькнула мысль: «Нужно взять фонарик», – но возвращаться не хотелось – я больше опасался, что пройдет мой неожиданный кураж.
В подвале было холодно. Туман казался ледяным. Темень-черви мерзко скрипели под ногами. Старинная тяжелая дверь оставалась открытой. За ней в воздухе появился стойкий отвратительный запах затхлости и гнили. Я пожалел, что не взял фонарик, и начал светить себе телефоном. Это место напоминало шахту – пол здесь был земляной, а низкий потолок укреплен деревянными балками.
Вдруг моя нога провалилась в небольшую ямку. Я вскрикнул.
– Тише, не тревожь мои косточки. – Голос прозвучал откуда-то снизу и сбоку.
Свет экрана вырвал из тьмы маленький белый череп.
– Тише. Это я, Прошка, – прошипел мертвый мальчик.
– Привет, Прошка. – Меня трясло от страха, но голос прозвучал почти нормально. – Я ищу своих друзей.
– Раньше здесь был погреб с ледником, – ответил мертвый мальчик. – Когда приказчик забил меня, барин велел сюда отнести и похоронить. Боялся, что в деревне узнают, в полицию донос напишут, а то и вовсе дом сожгут. Со мной игрушка была – паяц тряпичный. Я его на руку надел и пугал хозяйских детей. Хотел поиграть с ними, да куда мне, дураку.
– Ты не знаешь, где мои друзья? – спросил я.
– Тут повсюду. – Прошка показал костлявой рукой куда-то в черноту возле стен. – Он сказал, ты скоро тоже здесь будешь. Тогда игра закончится.
– Где? – Я покинул дорожку и направился в темную нишу между толстыми деревянными балками.
Там гнездилась чернота. Она не боялась смартфона и не собиралась отступать. Я включил вспышку и направил свет прямо в копошащуюся тьму. Черные твари бросились врассыпную, обнажив лицо. Я не сразу узнал Николая Федоровича. Ползающие под кожей темень-черви изуродовали его. Глаза доктора открылись, он прошептал:
– Ты должен вспомнить, чтобы победить.
Хлюп.
– Слишком поздно.
Холодные когти ударили в спину, вцепились в плечо. Меня бросили в сторону и потащили по земле. Темень-черви облепили меня, они дергались и пищали, пытаясь проникнуть под кожу. Потом мертвец поднял меня и прижал к стене. Ледяные крючки тьмы пригвоздили мои руки к деревянным балкам. Светящийся смартфон остался лежать на полу в центре подвала. Мои глаза привыкли к тьме. Я увидел другие сгустки черноты на стенах. Под ними ясно читались человеческие фигуры. Судя по количеству, здесь были все пропавшие в поместье. Мертвец подошел ко мне и проскрежетал:
– Сейчас вы все умрете. Вас надо проучить. Смотри, что с вами будет.
Тьма под ногами разошлась, и я увидел вмерзших в голубой лед людей. В их глазах кричал ужас. Под кожей медленно ползали черные змейки.
– Прошка не такой уж паинька, каким хочет казаться. Сгубил своих убийц, – рассмеялся мертвец. Затем он поднял руки и дико заорал: – Смерть!
Темень-черви в моем теле как будто сошли с ума. Они начали грызть и разрывать мою плоть. Я заорал от боли и услышал крики других пленников.
– Стой! Еще мой ход! – ценой невероятных усилий мне удалось сказать это.
Боль отступила.
– Ах да. Поживи еще минуту. – Мертвец протянул костлявую ладонь. Из тьмы выплыла шахматная доска.
Я знал, как ходить, но сделал вид, что думаю. В голове вертелось: «Ты должен вспомнить. Ты должен вспомнить».
Поначалу ничего не выходило. Мертвец начал терять терпение:
– Давай быстрей, братишка. Ты все равно проиграл.
Меня как будто молнией ударило. Я вдруг оказался в своей квартире, только она увеличилась раза в два. Все стало огромным и высоким. Я ползал по полу и ныл:
– Веня, поиграй со мной в машинки. Ну пожалуйста!
