Тони Эбботт - Запретный камень
– Сюда! – шепнул доктор Каплан. Пригибаясь, ребята поспешили за ним по скалистой тропке, пока сержант Коннор продолжал отвлекать огонь на себя.
Пш-шить!
Бекка готова была поклясться, что рядом с ее щекой, протаранив листву, только что пролетела стрела. Бекка упала на землю. Остальные спрятались в густых кустах с мясистыми листьями. Бекка встала на четвереньки, приподняла голову над травой, огляделась. Ее отрезало от остальных! Сердце заколотилось как бешеное. Земля дрожала от топота, который был слышен все ближе.
Нужно бежать…
– Лежи!
Футах в десяти от себя она увидела Вейда. Вернулся за ней? Или его тоже отрезало? Неважно. Главное – он здесь.
– Твой отец впереди, – сказала она. – Лили я не вижу.
– Она с ним. Даррел куда-то делся. – Вейд выглянул из-за кустов. – Доползем до того обрыва. Пещеры уже совсем рядом. Надо спуститься по склону.
Бекка кивнула:
– Ты первый.
Вейд улыбнулся.
Ах, как он ей улыбнулся! Неужели она видит это в последний раз?.. Эй, подруга. Прекрати думать всякую чушь.
Они ползли через заросли, и Бекка старалась не думать ни о чем, кроме Велы.
Парус в созвездии Корабль Арго напоминает скорее прямоугольник. Но сама Вела Латина больше похожа на треугольник. Треугольник с выпуклой стороной. Вот какие мысли помогали Бекке ползти вперед в липкой грязи.
Синяя ладонь. Вела.
Слева, совсем близко прозвучали два выстрела из ружья. Она замерла. Еще один выстрел. Вейд распластался на земле с глазами, круглыми от ужаса.
Грянул четвертый выстрел.
– Даррел! – еле выдохнул Вейд. – Бекка, они поймали Даррела!
Глава пятидесятая
Даррел лежал, уткнувшись в грязь, и надеялся лишь на то, что его вскрика никто не услышал. Вот бы вернуться обратно, к тому моменту, когда они с Вейдом искали в карманах ключ от отцовской обсерватории. Кажется, ему тогда есть хотелось. Да ерунда, ему всегда есть хочется. Даже сейчас. Но сейчас лучше оторвать голову от этого месива и попробовать осмотреться.
Нет, ну все-таки! Нельзя же вернуться в прошлое, да?
Тогда зачем они здесь?
А затем, что все-таки она вертится… Эта machina tempore.
Даррел вдруг ясно представил астролябию. Ее медные колеса и вертящиеся в разные стороны шестеренки. Так вот она какая – эта машина времени, с чертежа Коперника! В самом центре, в окружении медных колец, удобное кресло – для него, Даррела. Еще три кресла рядом – понятно кому. И на одинаковом расстоянии друг от друга на внутреннем колесе – двенадцать Реликвий. Вела и… все остальные.
Наследие Коперника.
Астролябия для путешествий во времени.
Осталось только надеть защитные очки, натянуть кожаные краги. Теперь выжимаем вот этот рычаг, как сцепление, и…
Ты-дыщ-дыщ-дыщ! Снова послышались глухие выстрелы, и астролябия улетела одна, без пилота. Растворилась в зарослях джунглей.
«Да, жалко, что защитных очков нет», – подумал опять Даррел и высунулся из зарослей. Где-то слева сквозь пелену дождя он увидел темные силуэты. В воздухе свистели пули. Ого, и справа бегут. Много. Сколько точно – даже не сосчитать. Ясно одно – его окружили и вот-вот схватят. Он снова уткнулся в грязь. Так прохладно – аж приятно!
Что, это и есть ваша грязевая ванна? Да ладно, забей! Эй, а если я отвлеку этих уродов? Ну, как в кино. Вейд же все время говорит, что я всех отвлекаю.
Два – или три? – тевтонца разделились и направились к пещерам. Искать Реликвию. А значит, они не знают точно, где ее искать. Орден не знает о синей ладони!
Ну, думай Даррел, думай! Они же не знают главного! И ты можешь их…
Даррел пошарил в грязи вокруг себя и нашел три камня – чуть меньше его ладони. Если бросить в разные стороны, их шум собьет тех упырей с толку. Сработает, точно! Он перевернулся на спину и изо всех сил бросил первый камень. Тот ударился о ствол какого-то дерева слева.
– La bas! – услышал шум один из тевтонцев. – Туда! Туда!
Даррел увидел, как кто-то слева от него рванул на звук.
Сработало!
Второй камень он закинул вправо. И третий, не долго думая, отправил следом. Клево сработало! Эти тупицы все как один бросились на шум. Даррел встал на колени и снова огляделся. Вокруг никого. Он сделал это! Он расчистил друзьям путь. Надо бежать к ним…
Хрясь… хрясь…
Кто-то крадется в зарослях позади него. Ничего не видно. Только слышно – шаги и хруст веток. Даррел снова уткнулся в грязь. И камней рядом больше нет. Придется драться. Хрясь…
– Баю-баюшки-баю…
Глава пятьдесят первая
– …Не ложися на краю…
Вейд прикрыл Даррелу рот ладонью.
– Тшшшшш…
– Поползли, – прошептала Бекка, вглядываясь в кусты вокруг. – Орден почему-то отстал.
Даррел выкрутился из-под руки брата.
– Да не почему-то? А потому что! У меня меткая рука. Вот выберемся отсюда – запишусь в Астрос[15] играть.
Вейд понимал – еще несколько секунд, и тевтонцы опомнятся. Он дернул Даррела за его меткую руку и поставил на ноги.
– Бежим!
Они быстро пробирались через заросли, стараясь не слишком шуметь.
– Надо найти нашу пещеру раньше Ордена. Если получится, там они нас уже не достанут, – сказала Бекка.
Они проползали под нависшими ветвями, прыгали через стволы деревьев. Потоки воды бурлили и неслись, точно реки. Лианы хлестали их по лицу. Ветер не утихал ни на секунду. Вдруг в одной из скал они увидели провал – пещера! С красной ладонью. Не та!
– Дальше! – прошептала Бекка.
Еще одна пещера. И никаких рисунков. Третья. Полустертая ладонь – тоже красная. Дальше. Тевтонцы близко, хоть и потеряли их след. Пока.
Они пробирались вброд, ступая по кораллам сквозь потоки воды. Вдруг Бекка вскрикнула. В провал между камнями на стене скалы они заметили ладонь. Пальцами вниз. Рисунок почти стерся, но было видно – один из пальцев синий.
– Вейд…
Переводя дыхание, тот вытащил из кармана снимок. Та самая скала. Все совпадает.
– Мы нашли ее!
Вейд прикрыл глаза рукой, чтобы хоть немного защититься от дождя, и рассматривал рисунок. Как вдруг он понял! Это было озарение, не иначе. Ладонь – точно морская звезда. Asterias. Пальцы – ее светящиеся лучи.
– У Ордена пополнение. Их теперь раза в два больше, они идут сюда, – вдруг раздался голос. Лили. И доктор Каплан с ней.
– Папа, вот! Мы нашли пещеру Магеллана, – сообщил Даррел.
Тут все услышали какой-то легкий свист и шуршание, точно воздух рассекли чем-то острым. В стену пещеры вонзилась… стрела!
За секунду до того, как Эбнер фон Браун хотел открыть рот и сказать, что физики не лазают в джунглях, Галина прошипела через плечо, почти не поворачивая головы:
– Еще стрелу!
Поверх плотно облегающего фигуру гидрокостюма на ней было надето полное охотничье снаряжение. И вот так это хрупкое – на первый взгляд – создание продиралось сквозь джунгли, нимало не заботясь ни о чем. И ни о ком.
Эбнер тащился следом, не отставая ни на шаг. Мокрые ветки резко хлестали его по лицу. Обожженные пальцы болели уже чуть меньше, но та рана от пресс-папье, которым ударил его старикан, невыносимо саднила, гной, сочащийся из нее, не мог смыть даже тропический ливень. Что-то затрещало в наушнике рации.
– Галина, водолазы нашли подводный вход в пещеры, – доложил Эбнер, подавая запасной колчан. – Они уже поднимаются на поверхность. Там мы встретимся с ними, и через час Реликвия будет вашей!
– А если нет?
Она отошла в сторону и зарядила арбалет.
Эбнер никогда не мог понять, как реагировать на такие незаконченные фразы Галины. С одной стороны, это значит, что она считает, будто он вполне умен, чтобы понимать ее с полуслова. А с другой – зачем ей вообще тратить на него свое драгоценное время.
«Я что-нибудь сделаю, – думал он, – и тогда Галина увидит, как я ценен для Ордена. И как важен для нее. Если, конечно, выживу. Ведь возможности Тевтонских рыцарей поистине безграничны».
Заглянув в разноцветные глаза Галины, он представил себе древнюю астролябию. Интересно, она тоже думает об этой машине прямо сейчас?
Конечно, она о ней думала. Только о ней – и ни о чем больше. Точнее, об астролябии, о джунглях и о самой себе в том далеком детстве, прошедшем в старом замке, затерянном среди холодных лесов Северной Европы.
Отголоски своего смеха и своего плача она слышала до сих пор.
И всегда думала об этом.
Стрела пронзила зыбкую завесу и воткнулась в дерево. Пространство сжалось в ледяную спираль. Свет-тьма-свет-тьма. И снова тьма. Портреты в роскошных золотых рамах. На одном мужчина. На другом – женщина. Горностаевая мантия, шелк и золото – на нем. Эфес шпаги. И рубиновый кракен на груди. Женщина смертельно бледна. На мраморный пол медленно капает совсем другой дождь. Очень холодно.
