Ренсом Риггз - Библиотека душ (ЛП)

В итоге, это заняло пятнадцать, пока пустóта выдергивала столб, к которому были привязаны медвежата, и к этому времени у входа в амбропритон уже собралась группа разозленных амброманов. Но это, похоже, того стоило, потому что, когда мы убегали, медленно, обремененные преследующими нас медвежатами, за которыми волочились и цепи и столб, моя пустóта, безо всякого вмешательства с моей стороны, подхватила их на руки и потащила с собой.

Скоро стало ясно, что у нас проблема. Мы прошли всего пару кварталов, а люди на улице уже заметили пустóту. Для всех кроме меня она была всего лишь наполовину различимым набором разноцветных клякс, но все равно привлекала внимание. А из-за того, что мы не хотели, чтобы все знали, куда мы направляемся, нужно было придумать более хитрый способ вернуться с ней в дом Бентама.

Мы нырнули в какой-то закоулок. В тот момент, когда я перестал заставлять ее идти, пустóта обессилено опустилась на корточки. Там на земле она выглядела такой слабой, истекая кровью; ее тело свернулось в клубок, а языки спрятались в пасти. Чувствуя ее состояние, медвежата, которых она спасла, принялись с сопением обнюхивать ее своими мокрыми носами, и пустóта отреагировала на них, тихо заворчав, как мне даже показалось, с нежностью. Я против своей воли почувствовал толчок привязанности ко всем троим — своего рода собратьям по несчастью.

— Мне неприятно говорить это, но это почти мило, — произнесла Эмма.

Шэрон фыркнул:

— Одень его в розовое платьице, если тебе так хочется. Оно все равно останется машиной для убийств.

Мы лихорадочно обдумывали маршруты до дома Бентама, исключающие смерть пустóты по дороге.

— Я могу закрыть рану на ее шее, — предложила Эмма руку помощи, которая как раз начала светиться от жара.

— Слишком рискованно, — остановил ее я. — Боль может вывести ее из-под моего контроля.

— Целительница Бентама, возможно, сможет помочь ему, — заметил Шэрон. — Нужно только побыстрее доставить это существо к ней.

Моей первой мыслью было бежать по крышам. Если бы у пустóты были силы, она могла бы поднять нас по стене здания и незаметно допрыгать с нами до дома Бентама. Но прямо сейчас я даже не был уверен, что и ходьба была вариантом. Вместо этого я предложил смыть с пустóты белую краску, чтоб никто не мог видеть ее кроме меня.

— Абсолютно нет, ни за что, нет, сэр! — энергично замотал головой Шэрон. — Я не доверяю этой твари и хочу приглядывать за ней.

— Она у меня под контролем, — слегка обиделся я.

— Пока, — парировал он.

— Я согласна с Шэроном, — откликнулась Эмма. — Ты чудесно справляешься, но что случится, если ты отойдешь в другую комнату, или заснешь?

— Зачем мне уходить в другую комнату?

— Чтобы облегчиться? — предположил Шэрон. — Или ты собираешься таскать свою ручную пустóту и в уборную?

— Э-э, — замялся я. — Я думаю, я разберусь с этим, когда до этого дойдет дело?

— Краска остается, — отрезал Шэрон.

— Ладно, — буркнул я раздраженно. — Так что же нам делать?

Дальше по переулку с грохотом распахнулась дверь, и наружу вырвалось облако пара. Из него появился человек, толкающий тележку на колесах, которую он припарковал на улице, а сам опять исчез внутри здания.

Я подбежал, чтобы взглянуть. Дверь принадлежала прачечной, а тележка была наполнена грязными простынями. Она была достаточно большой, чтобы вместить некрупного человека… или свернувшуюся пустóту.

Признаюсь — я украл тележку. Я подкатил ее к остальным, опустошил и заставил пустóту забраться внутрь. Затем мы закидали ее грязным бельем, посадили сверху двух медвежат и покатили всю эту конструкцию вниз по улице.

Никто на нас даже не обернулся.

Глава Шестая

Когда мы добрались до дома, уже почти стемнело. Ним погнал нас в прихожую, где с нетерпением ожидал Бентам. Он даже не удосужился поприветствовать нас:

— Зачем вы притащили этих гримов? — заявил он, бросив взгляд на тележку с бельем. — Где существо?

— Оно здесь, — ответил я.

Сняв медвежат, я начал вытаскивать белье.

Бентам смотрел, но не приближался. Простыни сверху были белыми, но чем глубже я копал, тем все больше они становились пропитанными кровью, а когда я достиг дна, они превратились в черный кокон. Я вытащил последнюю, и нашел его — маленькое сморщенное существо, свернувшееся в позе эмбриона. Было трудно поверить, что это жалкое создание было тем же самым, что вызывало у меня такие кошмары.

Бентам подошел ближе:

— Мой Бог, — выдохнул он, глядя на окровавленные простыни. — Что они с ним сделали?

— Вообще-то, это я, — признался я. — У меня действительно не было выбора.

— Оно чуть не откусило Джейкобу голову, — объяснила Эмма.

— Ты же не убил его? — спросил Бентам. — Мертвое оно бесполезно.

Я ответил:

— Не думаю, — и велел пустóте открыть глаза, и, очень медленно, она открыла их. Она все еще была жива, но слаба. — Хотя я не знаю, сколько она еще протянет.

— В таком случае, нельзя терять ни секунды, — заявил Бентам. — Мы должны немедленно послать за моим целителем и уповать на небеса, что ее пыль действует на пустóт.

Нима тут же бегом отправили за целителем. Пока мы ждали, Бентам проводил нас в кухню и предложил крекеры и консервированные фрукты. Но, или из-за нервов, или из-за всех выворачивающих наизнанку вещей, что мы увидели, ни у Эммы, ни у меня не было аппетита. Мы ковырялись в еде больше из вежливости, пока Бентам сообщал нам то, что произошло в наше отсутствие. Он рассказал, что сделал все необходимые приготовления в своей машине, и что все готово, осталось только подсоединить к ней пустóту.

— Вы уверены, что это сработает? — спросила Эмма.

— Настолько насколько могу быть уверенным, еще ни разу не попробовав, — ответил он.

— Это не причинит ей вреда? — спросил я, чувствуя странную заботу о пустóте, хотя бы только из-за того, что мне столько пришлось пережить, чтобы спасти ее.

— Конечно, нет, — пренебрежительно отмахнулся Бентам.

Прибыла целительница, и я чуть не вскрикнул от удивления, увидев ее. Не потому, что она выглядела необычно, хотя так и было, а потому, что я был абсолютно уверен, что видел ее раньше, хотя и не мог сказать где, или как я умудрился забыть встречу с кем-то настолько странным.

Единственными видимыми частями ее тела были левый глаз и левая рука. Все остальное скрывалось под акрами ткани: платками, шарфами, платьем и куполообразной юбкой с кринолином. Похоже, у нее не хватало правой руки, а за левую ее держал юноша с темной кожей и большими блестящими глазами. Он был одет в яркую шелковую рубашку и широкополую шляпу и вел целительницу за руку, словно она была слепая или калека.

— Я — Рейнальдо, — произнес юноша с ярко выраженным французским акцентом, — а это — Матушка Пыль. Я говорю за нее.

Матушка Пыль склонилась к Рейнальдо и что-то прошептала ему на ухо. Рейнальдо посмотрел на меня и произнес:

— Она надеется, что ты чувствуешь себя лучше.

Тогда я понял, где я видел ее — в моих снах, или том, что я принимал за сны, пока приходил в себя, после нападения.

— Да, гораздо лучше, — ответил я, обескураженный.

Бентам пропустил формальности.

— Ты сможешь исцелить такое? — спросил он, подводя Рейнальдо и Матушку Пыль к тележке. — Это пустóта, видимая нам только там, где она покрашена краской.

— Она может исцелить все, у чего бьется сердце, — ответил Рейнальдо.

— Тогда, пожалуйста, — попросил Бентам. — Очень важно, чтобы мы спасли жизнь этому существу.

Через Рейнальдо Матушка Пыль стала отдавать распоряжения. Вынуть зверя из тележки, сказали они, и мы с Эммой перевернули тележку и вытряхнули пустóту. Положить его в раковину, сказали они, и Эмма и Шэрон помогли мне перенести пустóту и положить на дно длинной глубокой раковины. Мы промыли ее раны водой из крана, стараясь смыть не слишком много белой краски. Затем Матушка Пыль осмотрела пустóту, а Рейнальдо попросил меня показать все места, где она была ранена.

— Ну-ну, Марион, — заметил Бентам, обращаясь к Матушке Пыль неофициально, — не нужно залечивать все его синяки и раны до последней. Нам не требуется, чтобы это существо было полностью здоровым, достаточно только, чтобы оно оставалось живым. Понимаешь?

— Да-да, — бросил Рейнальдо снисходительно. — Мы знаем, что делаем.

Бентам хмыкнул и отвернулся, демонстративно выражая свое недовольство.

— Теперь она будет делать пыль, — произнес Рейнальдо. — Отойдите, и будьте осторожны, не вдохните ее. Она мгновенно усыпит вас.

Мы попятились. Рейнальдо натянул пылезащитную маску на нос и рот и распутал платок, закрывающий то, что осталось от правой руки Матушки Пыль. Под ним оказался обрубок длиной всего несколько дюймов, который заканчивался намного выше того места, где должен был быть ее локоть.