Марина Дяченко - Слово Оберона
— Успокойся, — мне было плохо, в животе бурлило, и колени дрожали. — Чтобы уйти отсюда, тебе не обязательно нас хоронить. А Принц-чума… — я собралась с духом. — Мне всё равно надо было с ним кое о чём поболтать. Так что всё удачно получилось.
Максимилиан разинул рот. Даже заплывший его глаз раскрылся шире.
— Не позволяй ему касаться тебя, — вдруг сказал Принц-пленник. — Любой, к кому он прикоснётся, умрёт.
* * *Я вошла в тронный зал — одна.
Принц-пленник и Принц-деспот остались на попечении Максимилиана. Не то чтобы я доверяла некроманту. У меня просто не было выбора.
Подходя к залу, я чуть не задохнулась от зловония, но стоило переступить порог — запах пропал.
Это был тот самый зал, где когда-то — давным-давно — Принц-деспот кормил нас ужином с отравленным вином. Теперь здесь не было столов. Огромный зал был пуст, в центре лежал мёртвый Мастер-Генерал со стальной спицей в груди. Застывший взгляд его был устремлён в потолок.
Вокруг полководца валялись в разных позах ещё несколько неподвижных тел, среди них и доктор-отравитель. По залу было разбросано оружие, а пол покрыт сплошным ковром из раздавленных муравьёв. Мне стало немного легче, когда я увидела, что многие из лежащих людей дышат, хотя и с трудом.
Никто не спешил раненым на помощь. Стражники, слуги, лакеи стояли под стеночкой неподвижно, как барельефы. Все смотрели вниз.
В дальнем конце зала, на троне Принца-деспота, восседал незнакомый человек. Рядом, очень близко, стояли Уйма и Принц-саламандра, плечом к плечу. У меня чуть отлегло от сердца: по крайней мере, их ещё не убили. Правда, Уйма, голый до пояса, был весь в кровище, рука перевязана обрывком рубахи. А Принц-саламандра дрожал так, что подрагивали чешуйки на чёрном трико. Все думали, что он трус, никто не знал, что ему просто холодно!
Я, как могла, улыбнулась саламандре и заставила себя посмотреть на того, кто сидел на троне.
Он был сухощавый, бледный, только на скулах горели два красных пятна, словно румяна. Высокий лоб был перечёркнут маленькой железной короной. Коричневые губы чуть улыбались. В мутноватых глазах отражался зал, замершие люди, мне показалось, что я вижу своё отражение — маленькая фигурка с посохом, остановившаяся в широких дверях…
— Входите, маг дороги, — у Принца-чумы был мягкий бас, такой низкий, что я вздрогнула. — Я ждал вас, и вот эти господа ждали вас довольно долго. Нам нужно поговорить.
Я не хотела к нему приближаться. Но из вежливости сделала пару шагов вперёд:
— Я слушаю… Принц-чума.
Он улыбнулся шире:
— Очень хорошо, что вы уже знаете, кто я такой. А говорить я хотел вот о чём: мне сказали, что вы здесь с особой миссией. По приказу короля Оберона вы собираете Принцев, чтобы отправиться за Печать и выдать за них пять прекрасных принцесс. Это правда?
— Да, — ответила я едва слышно.
— В таком случае вы, вероятно, не откажете и мне? Я вдовец вот уже много лет. Получить принцессу в жены — моё заветное желание. Насколько я знаю, у вас ещё остались вакансии, — он смотрел мне в глаза, — то есть свободные места для женихов?
Все стоявшие у стен пожирали меня глазами. От их взглядов мне не делалось легче.
— Да, — ответила я едва слышно. — То есть… Н-нет. Нет. Уже не осталось мест.
— Как так? — Принц-чума поднял пушистые серые брови. — Ведь вам нужно пять принцев, не так ли? А вы нашли только одного? — он кивнул на трясущегося Принца-саламандру.
— Троих, — сказала я ещё тише.
— Пусть троих, — Принц-чума кивнул. — А принцесс пять, я ведь правильно считаю?
Почему Уйма и саламандра стоят к нему так близко?
Будто услышав мою мысль, людоед сделал шаг в мою сторону. Вернее, полшага.
— Стоять, — негромко бросил Принц-чума. — Ещё одно движение, дикарь, и я тебя обниму.
Я ударилась в панику.
Внешне ничего не изменилось — я всё так же стояла у дверей, приклеившись подошвами к полу зато внутри — в душе — уже бежала прочь, не разбирая дороги, ударяясь о стены и обо всём забыв — точь-в-точь как бежали те стражники, которых мы встретили в замке. Уши заложило от отчаяния — после стольких трудов прийти к такому концу! Выхода не было, ни лазейки, ни щёлочки, всё пропало!
— Итак, — Принц-чума снова обращался ко мне, — мы можем отправиться за Печать прямо сейчас. Я буду великодушен: пусть принцы, которых вы избрали, идут с нами. Мы составим дружную весёлую компанию!
— Можно узнать, — спросила я хрипло, — что стало с вашей предыдущей женой?
— Разумеется, она умерла. Иначе я не был бы вдовцом.
— А… — я еле могла говорить. — А отчего?
Принц-чума печально покачал головой:
— Я понимаю, о чём вы. Эти принцессы вам родня?
— Нет.
— Они вам близкие подруги?
— Нет.
— Так что вам за беда?
Лёгкий шепоток пронёсся по залу.
— Соглашайся, — выдохнул кто-то совсем близко за моей спиной. — Соглашайся… Уводи его… соглашайся…
— Король Оберон обещал принцессам свадьбу, а не похороны, — выдавила я.
Принц-чума понимающе кивнул:
— Разве они собираются жить вечно? Сперва свадьба. Потом похороны. Видите ли, я и без того себя во многом ограничиваю. У меня нет друзей, которым я мог бы сердечно пожимать руку два раза подряд. У меня нет женщины, которую я целовал бы дважды. Я редко выхожу к людям, но когда я появляюсь — я вправе рассчитывать на уважение… хоть небольшое. Разве мы не можем договориться?
Я молчала.
Принц-чума поднялся со своего трона легко, как бабочка с цветка. Сделал шаг — и оказался в центре зала. Испуганно отшатнулись людоед и Принц-саламандра, люди вжались в стены, желая сделаться плоскими, как обои.
Я осталась стоять, но не от великой храбрости. У меня ноги отнялись, вот и всё. Будто кто-то другой, не я, вскинул посох… Ударил зелёной молнией по длинной чёрной фигуре в центре зала…
Ахнула толпа. Принц-чума даже не пошатнулся, молния прошла насквозь, как лучик сквозь воду. Он сделал ещё шаг — и остановился прямо передо мной. Я чуть не выронила своё оружие.
Нет, у него не грим лежал на щеках. Это горел лихорадочный румянец. А глаза и вправду были огромные, мутновато-зеркальные, так что я могла видеть своё перевёрнутое отражение, как в близко посаженных автомобильных фарах.
Он вытянул руку. Его палец замер в сантиметре от моего носа.
— Ну почему же ты не хочешь со мной дружить? — спросил он шёпотом. — Дружба со мной сильно облегчает жизнь. А?
— Там за Печатью полно людей, — прошептала я, глядя на его палец. Ноготь был аккуратно подстрижен и отшлифован.
— Ну и что? Пойми меня правильно, горы трупов — это неприятно и некрасиво. Но я одинок. Я скучаю. Мне нужна жена.
— Возьмите себе…
— …кого-нибудь другого? — он прищурился. — Какая ты добрая девочка! Кого-нибудь другого, незнакомого, кого тебе не жалко, так?
— Мне всех жалко.
— Начни с себя. Ты себя ведь жалеешь?
— Уберите руку! — прохрипела я. Он вдруг послушался. Чуть отступил, скрестил руки на груди:
— Я ведь всё равно пройду за Печать. Ключ у твоего людоеда, в кожаном мешочке на поясе. Либо отдаст мне сам, либо сниму с мёртвого.
— Как вам всем хочется за Печать… — пробормотала я с тоской.
— Что?
— Ничего… А что будет, если я скажу «нет»?
— Высокая температура. Озноб. Ломота во всём теле. Рвота. Судороги и смерть. Вот что будет. Решай.
Я мигнула. Перед глазами расплылась вдруг синева, будто мелькнул край неба — и погас. Я так устала за эти дни. Я так подвела Оберона. Я сама себя подвела… Мне надо домой. Отлежаться и все забыть. Только вернуться бы за Печать, там я сама справлюсь. Один шаг — и я в другом мире, до свидания, разбирайтесь без меня. Без меня! Оберон могущественный маг, пусть он сам ищет способ договориться с чумой из-за Печати…
Договориться с Чумой!
Моих ноздрей снова коснулся запах. Тот самый, который мучил меня всю дорогу к тронному залу. Я догадалась, чем это пахнет.
Горло пересохло, поэтому я не сразу смогла заговорить. Я отступила на шаг, потом ещё на шаг. Мутноватые глаза Принца-чумы глядели не отрываясь. Я себя не обманывала: ему хватило бы одного движения, чтобы дотронуться до меня.
— Ты… иди ты… пошёл ты…
Я так и не решилась договорить до конца. Впрочем, Принц-чума сам уже догадался, куда именно я его посылаю. Он улыбнулся с сожалением и раскинул руки, собираясь заключить меня в объятия. Я зажмурилась…
— Н-на!
Меня накрыло будто хрустящим полиэтиленом. Я подумала было, что именно так человек чувствует прикосновение Принца-чумы, и облилась холодным потом, но визг, от которого лопались уши, вопли и топот разбегавшейся толпы заставили меня открыть глаза.
Принц-чума был рядом. За полупрозрачной стенкой, похожей на плёнку, которой накрывают парники. И он бился в эту плёнку, пытаясь прорваться ко мне. Плёнка хрустела, но пока держала.
