Джеймс Гринвуд - Маленький оборвыш
После этого я очень удивился, возвратившись на следующий вечер домой и увидев, что она сидит в столовой вместе с мистером Гапкинсом и какими-то двумя мужчинами, они все о чем-то весело разговаривали, смеялись и, казалось, были в полном согласии. Впрочем, разговор у них шел, должно быть, деловой, потому что когда я вошел, мистер Гапкинс знаком указал на меня своим приятелям, те осмотрели меня с ног до головы, и затем мне приказано было или отправляться спать, или идти еще гулять. Я выбрал первое.
Не знаю, долго ли я спал, но меня разбудило прикосновение чьей-то руки к моему плечу и голос миссис Гапкинс.
— Ты не спишь, Джим?
— Нет-с, не сплю.
— Думал ты о том, о чем мы с тобой говорили ночью перед моей болезнью?
— Да, я много раз об этом думал и передумывал.
— Ну, и что же ты? решился последовать моему совету?
— Да, конечно, только я не знаю, куда мне бежать.
— Ты должен скорей придумать это. Если ты не уйдешь завтра, тебе придется каяться всю жизнь. Ты видел сегодня в столовой двух приятелей моего мужа — Тильнера и Джона Армитеджа, они вместе затевают дурную штуку и тебя возьмут в помощники.
— Какую же такую штуку?
— Грабеж. Ш-ш… не спрашивай больше. Это будет сделано завтра или послезавтра ночью… в Фульгаме, в Прескотгаузе. Послушайся меня, иди завтра утром, как только встанешь, туда, куда он не посмеет погнаться за тобой, и расскажи там все, только не говори ничего обо мне. Понимаешь?
— Понимаю, не беспокойтесь, — отвечал я.
— Я и не беспокоюсь, я знаю, ты добрый мальчик и не захочешь за добро заплатить злом. Прощай, мне надо идти вниз, они сейчас вернутся. — Она потрепала меня по щеке своей горячей рукой и вышла вон.
Наконец должна была начаться моя служба у мистера Гапкинса. Странно только, что он брал меня помощником в таком важном деле, как грабеж, не подучив меня сперва, как обещал. Еще страннее казалось мне поведение миссис Гапкинс. Если она хотела только, чтобы я убежал и не участвовал в дурном деле, зачем назвала она мне сообщников своего мужа и тот дом, который они собирались грабить? Я ворочался на постели, думая и передумывая одно и то же, но моя глупая голова не могла разрешить этих вопросов. Наконец, я решил, что на следующее утро, как только встану, побегу в Спиталфилд, разыщу там Рипстона, расскажу ему все дело и попрошу его совета. Сначала я хотел обратиться за советом к миссис Уинкшип, но, вспомнив, что около её дома могу встретить отца и что она, пожалуй, сердится на меня за измену Бельчеру, отказался от этого намерения.
Глава XXX
Я изменяю Джорджу Гапкинсу. Занавес падает
На следующее утро после завтрака Джордж Гапкинс сказал мне:
— Ты много не шляйся сегодня, чтобы не слишком устать к ночи. Ты мне понадобишься.
— Зачем? — спросил я с самым невинным видом.
— А тебе что за дело? — узнаешь, когда нужно будет.
Через несколько времени он позвал меня в небольшую прачечную, на другом конце двора. Там было маленькое окошечко в одно стекло, отворявшееся в кухню.
— Посмотри-ка; можешь ли ты пролезть через такое отверстие? — спросил он. — Я с трудом просунул плечи сквозь маленькое окошечко и соскочил в кухню.
— А нельзя тебе еще побольше нашуметь? — спросил он насмешливо.
Я пролез еще раз, стараясь ступать как можно тише.
— Вот это лучше, — заметил он, — попробуй еще раз, становись на цыпочки. Я пролез еще и еще раз, всего раз двадцать.
— Ну вот, теперь хорошо! — сказал Джордж. — Какие у тебя сапоги, Джим?
— Крепкие, на толстых подошвах, сэр.
— Это не годится. Тебе нужно купить пару тонких башмаков, которые ты мог бы легко снимать и надевать. Поди, купи себе сейчас. В Бишопсите есть башмачная лавка.
Он дал мне полусоверен, и я ушел. Мне нужно было пройти мимо дверей столовой. Миссис Гапкинс увидела меня; она кивнула мне головой и тихо шепнули: «беги теперь же». В ответ я кивнул ей головой.
Ясно было, что она не обманула меня вчера. Мистер Гапкинс не объяснил мне, для какого дела я был ему нужен, но я понял, что мне придется влезать куда-нибудь в окно и таким образом принимать участие в грабеже. А за грабеж ссылают, как я слыхал, на каторгу. Значит, я погибну на всю жизнь, если не убегу как можно скорей. Не раздумывая больше, я направился к Спиталфилду. Я не знал точного адреса Рипстона. Он сказал мне только, что живет где-то около церкви, и я надеялся, что около церкви немного зеленных лавок и что я его разыщу без труда. На деле оказалось, что я ошибался. Вблизи церкви жило множество зеленщиков и угольщиков, я спросил в шести лавках и везде получил ответ, что ни о каком Рипстоне и не слыхали. Мной начинало овладевать отчаяние. Что если Рипстон поступил на другое место или живет под другим именем? Как я найду его? Я стоял в недоумении среди улицы, как вдруг я увидел на тротуаре самого Рипстона. Она нес на плече мешок с углями, а в руках корзину с веленью и шел, весело напевая какую-то песню. Я быстро подбежал к нему и окликнул его. Он так испугался, что чуть не уронил весь свой мешок. Едва дав ему опомниться, я тотчас рассказал ему всю историю моего знакомства с Гапкинсом и то, почему я от него бежал.
— На-ка, понеси! — вскричал он, как только я кончил рассказ, сунув мне в руку корзину с зеленью. — Неси корзину, мы так скорей дойдем, это недалеко, сейчас за углом. Я уж говорил о тебе с хозяином, и он сказал, что коли ты не слишком далеко зашел, так чтобы я привел тебя к нему. Пойдем.
Несмотря на тяжесть, лежавшую на плечах его, Рипстон пошел вперед так быстро, что я со своей маленькой корзинкой едва поспевал за ним.
— Вот он, сэр! — вскричал Рипстон, входя в богатую лавку зеленщика и обращаясь к маленькому, плешивому старичку, перебиравшему картофель — вот тот мальчик, о котором я вам говорил, сэр. Это Смит, он не зашел дальше после того вечера, когда мы с ним виделись, помните, я вам рассказывал.
Маленький, лысый старичок надел очки и внимательно осмотрел меня. Затем он подошел к внутренней двери лавки и позвал:
— Сара!
В лавку вошла старушка с седыми волосами, в белом чепчике, Старик шепнул ей что-то и затем, обращаясь ко мне, сказал: — Войди к нам в комнату, мальчик, я поговорю с тобой, когда кончу свою работу.
Мне пришлось ждать конца его работы. Жена его начала расспрашивать меня так ласково и так кротко, что я тотчас же стал рассказывать ей всю свою историю. Дослушав меня до половины, она позвала своего мужа.
— Иди сюда, Тиббит, — сказала она — послушай, какие странные вещи он рассказывает.
Мистер Тиббит пришел, и я ему также все рассказал. На него моя история произвела совершенно неожиданное впечатление. Едва дослушав последние слова, он надел синий передник, взял с гвоздя шляпу и пошел к дверям.
— Куда ты? — спросила его жена. — Что ты хочешь делать?
— Что? Известно что, я сведу сейчас мальчишку в полицию, там лучше нас сумеют распорядиться. Пойдем, мальчик!
— Зачем же, сэр? — спросил я, испуганный оборотом дела.
— Да надобно же помешать этому грабежу! Это самое первое дело, об остальном мы подумаем после. Не бойся, мальчик. Полиция засадит мистера Гапкинса в такое место, откуда ему нельзя будет вредить тебе. Пойдем.
Мне очень не хотелось идти, но, делать нечего, я должен был покориться, и через пять минут мы были уже в полицейском управлении. Меня заставили пересказать мою историю инспектору полиции. Он слушал меня с большим волнением, предлагал мне множество вопросов, делал какие-то отметки в своей записной книжке, и, когда я кончил, несколько минут молча ходил взад и вперед по комнате.
— В котором часу ушел ты из улицы Кит? — спросил он.
Я помнил, что было десять минут десятого, когда я заглянул в столовую, где стояла миссис Гапкинс.
— Теперь пять минут одиннадцатого, — сказал инспектор. — Он велел тебе купить башмаки в Бишопсите?
— Да, сэр.
Инспектор позвал полицейского, переодетого в простое платье, дал ему полусоверен и велел купить пару легких башмаков с завязками спереди.
Я решительно не понимал, для чего это делается. Если я не вернусь в улицу Кит, зачем же мне башмаки?
— Вы напрасно послали за башмаками, сэр, — осмелился я заметить — мои сапоги еще совсем крепкие.
Инспектор шепнул что-то мистеру Тиббиту, который вышел из комнаты; сам же он заговорил со мной ласковым голосом.
— Ты хороший мальчик, — сказал он. — Счастье твое, что ты вовремя остановился на дурной дороге. Теперь, если ты нам поможешь довести до конца это дельце, ты будешь обеспечен на всю жизнь. Тебе ведь хочется вести честную жизнь и ни в чем не нуждаться?
— Конечно хочется, сэр, только я не знаю, что мне делать.
— Ну, а я знаю. Ты можешь помочь нам. Как только вернется человек, которого я послал за башмаками, беги скорей назад в улицу Кит.
— Назад в улицу Кит? К Джорджу Гапкинсу? Да зачем же это, сэр?
