Мария Некрасова - Большая книга ужасов – 52 (сборник)
– Да не могу я! Нет у меня таких полномочий, я всего лишь трудник. Мне не положено! – Опять это положено – не положено. Как Васечка прям.
– У тебя целый монастырь. Неужели никого не уговоришь? – Влад ходил туда-сюда у дверей корпуса и умолял телефонную трубку. Жирный Дима и компания сидели поодаль на лавочке. Разговора они толком не слышали, но прекрасно видели Владькины гримасы и дружно хихикали.
– Второй такой ночи я не переживу! – Влад вдохновенно орал в трубку, и ему было плевать. – Он должен был грохнуть меня еще вчера! У тебя там кто, монахи или звери?!
Пять минут стенаний и позора, и трудник обещал подумать. Влад уже собрался нажимать «отбой», когда Васечка выдернул трубку и радостно проорал:
– Мы приедем ночью!
Что там ответил Игорь, Влад не слышал. Теперь трудник точно держит его за психа! Если Влад еще и завалится ночью с бритым Аликом в мешке… Ну и пусть. Лишь бы помог.
Влад показал неприличный жест Жирному Диме, приобнял за плечо Васечку. Ему было плевать, что подумает бомонд.
– Пойдем, что ли, в компьютерный класс, постреляем, а? Нового старосту еще не выбрали?
– Не… Елена хотела, но никто не соглашается.
– Значит, нас пустят без очереди. – Влад обернулся и еще раз показал неприличный жест Жирному Диме:
– Привет Ленчику!
Сон затягивал, как болото. Влад бегал умываться каждые пять минут, пока не столкнулся в коридоре с Еленой и не получил нагоняй, который слышал весь этаж. Если ты собрался ночью в монастырь, о конспирации забывать не стоит. Пускай все уснут да покрепче. Сегодня придется много шуметь.
Васечка безмятежно дрых, положив ноги на подушку. Попросил разбудить, когда начнется, и уснул. У дураков крепкие нервы. Влад стоял у окна и смотрел на крыши частного сектора. То и дело он оборачивался на дверь: казалось, Алик вот-вот возникнет у него за спиной. Или все-таки не возникнет? Математичка же не поехала за ним в Москву, да и сейчас что-то не торопится. Этот Алик здорово Влада напугал, откуда иначе такая уверенность, что он непременно явится? Ах да, газета! «Школьника убили за телефон». Впрочем, убить его должны были еще вчера, а он…
В дверь постучали. Влад вцепился в подоконник и прислушался, хотя надо было уже трясти Васечку и прятаться, дверь-то не заперта! Через секунду она шумно распахнулась, ударилась о стену и двинула Алика по носу. Влад только и успел шмыгнуть под стол и оттуда толкнуть Васечку. Дурачок всхрапнул и сел на кровати, сонно уставившись на Алика. Тот приложил палец к губам: «молчи», – и подошел к Владькиной кровати.
Свернутая куртка под одеялом сработала: Алик достал свой топор, замахнулся…
– Пора! – Васечка мартышкой скакнул со своей кровати прямо Алику на спину. Влад из-под стола бросился врагу под ноги: боднул, толкнул…
Визгнули пружины. Казалось, Алик продавил кровать своей массой. Главное, он упал! Васечка достал из-под подушки моток клейкой ленты, как кролика из шляпы.
– Заговоренная! – похвастался дурачок неизвестно кому.
Влад весь вечер приматывал эту ленту к своей кровати. Для полноценного бутерброда недоставало Алика.
Раз – и Васечка обмотал его ногу, два – протянул ленту через спину и кинул ролик Владу под кровать. Три – Влад получил такой удар в челюсть, что чуть не забыл, зачем он здесь. Но обошлось.
Следующими по плану были руки, но Васечка плохо справлялся один, пришлось вылезти помочь. Влад достал второй ролик из-под матраса и хорошенько примотал сломанную руку к решетке кровати. Работала она не хуже здоровой, а ужаса наводила, как две. Васечка кое-как примотал вторую к поясу и занялся последней ногой.
– Ты чего, пацан?! – подал голос Алик. – Ты думаешь, я завтра не приду? Думаешь, если однажды справился, то все?! Ха! Да я таких, как ты, пачками хоронил…
Влад слушал и покрепче приматывал Алика к кровати. Васечка закончил с ногой, оценил работу Влада и скомандовал:
– Бритву давай!
Если бы кто-нибудь это видел, Влад бы умер от позора. Но побежал, как миленький, к тумбочке за тупой бритвой, пожертвованной кем-то из охраны. Жить хотелось.
Васечка уже полил Аликову голову пеной для загара и, приговаривая: «Не вертись», – пошел скрести тупым станком. Влад извлек из тумбочки приготовленную миску с водой и встал рядом, как верный ученик парикмахера. Этот Васечка все предусмотрел, даром что дурак. И миску, и станок, и скотч, и куртку под одеялом – он придумал. Вот только не сказал, как они повезут Алика в монастырь.
Алик между тем понял, что проигрывает, и сыпал угрозами:
– Ты чего, пацан, думаешь, справился? Думаешь, эта хиромантия твоя сработает? Да я завтра все равно приду, и тогда тебе не жить, понял? Я таких, как ты, в девяностые в бетонные ботинки закатывал. Много их в Москве-реке лежит, скоро сам познакомишься!
Васечка невозмутимо работал станком. Он улыбался, как положено дурачку, и, кажется, даже пел. Влад в стотысячный раз усомнился: тому ли он доверил свое спасение? Держится парень уверенно, но потому ли, что знает свое дело, или потому, что дурачок?
– Ты слышал? – Алик дотянулся и погладил Влада кроссовкой, пнуть, как следует, не позволял скотч. – В бетонных ботинках, говорю, стоять будешь.
Васечка заинтересованно поднял брови:
– Что такое «бетонные ботинки»?
Влад поспешно объяснил. Он боялся, что Алик начнет сам рассказывать, что за ботинки и с чем их едят. Этого Владькины нервы могут не выдержать. Васечка слушал внимательно и, кажется, ни черта не понял:
– Как же в воду-то? А если раствор затвердеть не успеет?
Влад тихонько взвыл и уселся на пол. Алик заржал и обещал дождаться, пока затвердеет раствор. В такой непринужденной обстановке они закончили бритье.
– И что теперь?
– Взяли, понесли. – Васечка отложил станок и приподнял свою сторону кровати. – Ну?
Все-таки дурак есть дурак. Ну как они потащат эту скрипучую железяку, да еще с довеском, по коридору, мимо охранника, по улице? Какой грузовик согласится их везти в первом часу ночи? Как…
– Идем! – Васечка нетерпеливо толкнул кровать, и Влад молча подчинился. А кто его разберет, инквизитора-инициатора, может, он и правда знает, что делает?
В коридоре Алик начал петь. Он лежал, как упал: лицом в подушку, от этого звук получался какой-то жеваный, как будто губы дверью прищемило:
– А не шпеши ты наш хоронит! А у нас ишо…
Влад испугался, но вовремя вспомнил: его же никто не слышит, кроме инквизиторов, ну и своих, наверное. Значит, Войтекова слышит. Проснется же, перебудит полсанатория!
Васечка уверенно пятился по коридору. Алик распевал, иногда для разнообразия покрикивая что-нибудь вроде: «Ого-го, залетные!» или «Тпру, не дрова везешь!» Под этот аккомпанемент они спустились на первый этаж, тут-то Алик и подкинул подлянку. Он поднял голову, насколько позволял скотч, просканировал холл подбитым глазом (охранник уже ушел спать) и завопил:
– Марьсергевна! Казенное имущество уносят! Будь человеком, Марьсергеевна, не губи! Из тебя же вычтут потом!
Васечка сделал круглые глаза и прибавил ходу. Ясно, что встреча с неведомой Марьсергевной в его планы не входила. Осталось-то несколько шагов, они успеют!
Влад закусил губу и вспомнил чудо-санитарку. Ну да, кто здесь еще может слышать Алика и бояться за казенное имущество!
Сальные кудри нависли прямо перед лицом, на плечо легла рука, бледная, сухая, в трещинах, такие бывают только у старух и уборщиц. Перебирая ворот пальцами, санитарка придушила Влада его собственной рубашкой и заглянула в глаза. Лицо у нее было такое, как будто им она тоже моет полы: сероватое, в мелких трещинах от сухости… Влад никогда ее близко не рассматривал, а теперь как будто увидел заново и заново испугался. Она перекрутила ворот рубашки, потянула на себя и сказала:
– Не пущу!
Васечка уже возился с замком. Кровать он придерживал коленом, опираясь спиной на дверь, и тревожно поглядывал на Влада, но не вмешивался.
– Не пущай, Марьсергевна! – вопил Алик. – Если каждый будет по кровати с собой уносить, за месяц в голых стенах останешься!
Санитарка едва заметно кивнула, рванула на себя ворот Владькиной рубашки, так, что перед глазами забегали цветные пятнышки, и рявкнула:
– А ну оставь казенную кровать!
Влад уже разжимал пальцы, но тут впереди лязгнул замок, Васечка рванул кровать на себя, выбегая на улицу, и Влад поскакал за ним, как миленький, волоча на воротнике прицепившуюся санитарку.
– Стоя-а-ть! – Бесплотная, она развевалась на ветру, как шарф, но воротника не отпускала. Васечка резво бежал спиной вперед, а Влад все думал, как покороче ему крикнуть, чтобы он развернулся и перехватил койку поудобнее. «Перевернись»? – не поймет. Остановится и будет думать, а Влада тем временем придушит чудо-санитарка. «Перехвати»? Кого? Что? Откуда? Эх, не привык Влад разговаривать с дурачками! Он бежал за Васечкой, потрясая санитаркой на воротнике, и только рулил: «Правее!» «Левее!» «Быстрее!»
