Джеймс Крюс - Тим Талер, или Проданный смех
— Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним!
Затем вошёл врач, и Треч усталым голосом сказал сыщикам, что теперь он может обойтись и без них.
— В больнице человека, как нигде, охраняет уважение! — добавил он в шутку.
При этом он чуть улыбнулся, и улыбка подействовала на него успокаивающе.
Сыщики вышли из палаты, и доктор внимательно осмотрел барона. Оказалось, что тот отделался ушибами и лёгким сотрясением мозга. Доктор назначил ему диету и постельный режим на несколько дней. Кроме того, он посоветовал барону не принимать никаких посетителей.
Несмотря на это, ещё в тот же самый день к Тречу явился весьма странный посетитель. Это был маленький, плюгавенький человечек с очками в никелевой оправе на носу. У него было помятое лицо и помятый костюм. Дежурная сестра очень удивилась, что её пациент, судя по всему чрезвычайно приличный господин, водит знакомство с подобными типами.
Треч задал человечку несколько вопросов и дал некоторые указания.
— Вы видели мальчика после той истории на ипподроме?
— Нет, господин барон.
— Тише, любезнейший. Я мистер Браун.
— Так точно, господин… мистер Браун. Я хотел ещё вам сказать, что знаю мальчика по портретам в газетах.
— Это, по крайней мере, уже кое-что. И всё же вам следует ещё разок взглянуть на него, если это окажется возможным. Но, разумеется, так, чтобы он не заметил. Будем надеяться, что он вас не узнает. Нельзя сказать, чтобы эти очки в никелевой оправе сильно вас изменили.
— Так точно, господин… Браун.
— Итак, ещё раз, милейший: крайняя осторожность! Нельзя, чтобы он заметил, что за ним следит ещё кто-то, кроме наших домашних шпиков. Понятно?
— Так точно.
— Второй вопрос…
— Пожалуйста, мистер Браун.
— Это, так сказать, вопрос уже чисто личный: вы знаете сказку «Гусь, гусь — приклеюсь, как возьмусь!»?
— А как же! Мне же пришлось посмотреть её в театре, когда я два года назад следил здесь, в Гамбурге, за мальчишкой, господин Ба… раун. Ведь он тогда пошёл с этими Рикертами в кукольный театр. И представление называлось: «Гусь, гусь — приклеюсь, как возьмусь!»
— Ах, вот оно что! Это проясняет многое.
Барон на мгновение закрыл глаза. Он вновь увидел себя в такси рядом с Тимом и услышал слова шофёра: «Быстро это у вас получилось! Почти так же быстро, как в сказке „Гусь, гусь — приклеюсь, как возьмусь!“». Потом барон увидел перед собой лицо Тима. Оно сначала дрогнуло, потом стало каменным. Волнение было скрыто под маской равнодушия. (Этот приём Треч заметил уже давно.) Теперь он знал, почему шофёр упомянул о сказке. А когда человечек в очках по его просьбе рассказал ему сказку, он понял ещё гораздо больше.
Одним из самых удивительных талантов Треча была его память на числа. Она редко ему изменяла. Она и сейчас предоставила в его распоряжение номер такси, который он тут же записал на обрывке газеты.
Эту бумажку он передал посетителю.
— Если мальчик сядет в такси с этим номером, сейчас же сообщите мне. Спросите у дежурной сестры телефон моей палаты и запишите его на этой же бумажке. Понятно?
— Так точно, мистер Браун!
— Мой шофёр пусть ждёт с машиной у подъезда больницы. Известите его. Автомобиль пусть возьмёт напрокат. Только ни в коем случае не машину нашей фирмы. Как только мальчик берёт такси с этим номером, вы тут же даёте мне знать. Тут же! Несколько минут могут решить всё!
— Так точно.
— Теперь можете идти!
Человечек повернулся и пошёл к двери, но Треч ещё раз его окликнул:
— Похоже, что они работают в переодетом виде. Возможно, мальчишка тоже переоденется. Я предупреждаю вас об этом, чтобы не было никаких случайностей.
— Хорошо, барон… Браун.
Человечек ушёл. Треч поднялся, дотащился до двери, тихонько запер её, затем оделся и даже зашнуровал ботинки. Потом снова отпер дверь и едва успел лечь в костюме и в ботинках под одеяло, как зазвонил телефон.
В трубке раздался голос Тима Талера:
— Как вы себя чувствуете, барон?
— Отвратительно, господин Талер! — простонал Треч. — Переломы и тяжёлое сотрясение мозга. Не могу пошевельнуться!
Затаив дыхание и крепко прижав трубку к уху, он ждал, что будет дальше. Но он услышал только спокойный голос Тима:
— В таком случае я вас больше не хочу утомлять. Выздоравливайте, барон, и будьте осторожны!
— О, в этом вы можете быть совершенно уверены, господин Талер! — Треч неслышно положил трубку на рычаг.
Затем он откинулся на подушку и взглянул в окно. Две ласточки носились в воздухе, обгоняя друг друга.
«Смех, — подумал Треч, — как птица. Только эту птицу никак не поймаешь в сети». Потом он сказал вслух:
— Но и меня не поймаешь!
Лист тридцать второй
ЧЁРНЫЙ ХОД И ЗАДВОРКИ
Окна Тима выходили во двор отеля. Поэтому он не слыхал крика барона, когда произошла автомобильная катастрофа. Из-за всеобщего переполоха он очень поздно узнал о несчастном случае. После краткого телефонного разговора с Тречем у него возникло смутное чувство, словно эта авария тоже из приключенческого романа, как и всё в этот день.
Он немного стыдился этого чувства, когда думал о тяжёлом состоянии барона, но ничего не мог поделать: оно почти вытеснило сострадание.
И следующий шаг, который собирался сейчас совершить Тим, был тоже из приключенческого романа. А собирался он сделать то, что приказывала ему записка («выбирай чёрный ход и задворки») и что предвидел Треч («возможно, мальчишка тоже переоденется»). Сейчас Тиму очень пригодилось то обстоятельство, что в последний год барон гораздо щедрее, чем раньше, снабжал его деньгами на мелкие расходы.
Тим позвонил горничной и, когда она вошла, предложил ей триста марок, если она сумеет быстро и незаметно доставить ему в номер поношенный матросский костюм: брюки клёш, свитер и матросскую шапку.
Горничная — она наверняка зачитывалась приключенческими романами! — сочла это таинственное поручение чрезвычайно захватывающим. Она сказала, что её жених как раз служит в пассажирском флоте, — она встретится с ним сегодня вечером в восемь часов. У него она и возьмёт всё, что нужно.
— Хорошо, — сказал Тим, — а потом заверните, пожалуйста, эти вещи в свежее постельное бельё и принесите их мне к девяти часам.
— Но ведь мы, мистер Браун, — ответила горничная (Треч и Тим были зарегистрированы в отеле как отец и сын Брауны), — никогда не меняем по вечерам постельное бельё. Разве что приносим чистое купальное полотенце.
— Ну, тогда заверните, пожалуйста, в купальное полотенце. Важно только, чтобы всё это попало ко мне не позже девяти часов.
— А что мне сказать тому господину, который стоит в коридоре, господин Браун?
— Какому господину? — спросил Тим.
— Тому, который дал мне сто марок, чтобы я шпионила за вами и доносила ему, что вы делаете.
— А, господину сыщику! Скажите ему, что я попросил у вас таблетку от головной боли, а вы мне напомнили, что таблетки лежат в аптечке в ванной.
— Хорошо, мистер Браун!
— И вот ещё что. Когда вы придёте сегодня в девять часов вечера, вы ведь не будете считаться на дежурстве?
— Нет, а что?
— А не могли бы вы надеть вечером вашу форму?
— Я и сама собиралась это сделать, мистер Браун. У меня есть запасная форма дома. Я надену её под пальто. А поверх наколки повяжу платок. Тогда мне не придётся здесь переодеваться.
— Отлично, — сказал Тим, и возле уголков его губ появились два отчётливых маленьких полукруга. — Значит, я могу на вас вполне положиться?
— Вполне, мистер Браун. А я могу вполне рассчитывать на эти деньги?
— Вы получите их прямо сейчас.
С этими словами он достал из своего бумажника три ассигнации по сто марок и протянул их ей.
— Вы чересчур легкомысленны! — рассмеялась девушка. — За такие услуги никогда не платят вперёд. Ну, да не беспокойтесь, я вас не подведу. Большое спасибо. И пока до свидания.
— До девяти! — сказал Тим.
Он запер за ней дверь и прилёг на диван. Спать он, разумеется, не мог, но решил хотя бы отдохнуть.
Через несколько минут после того, как пробило девять, горничная вернулась в номер. Она была в чёрном халатике из искусственного шёлка и в белой наколке. Купальную простыню она крепко прижимала к груди.
— Этот господин спросил меня, что мне у вас понадобилось, — шепнула она. — Я ответила, что вы просили сегодня днём принести вам к девяти часам чистое купальное полотенце.
— О, это очень мило с вашей стороны, — сказал Тим как можно громче. Потом шепнул: — Поклонитесь от меня вашему жениху из пассажирского флота!
— Спасибо, мистер Браун! Большое спасибо!
Закрывая за собой дверь, она ещё раз подмигнула Тиму. И Тим подмигнул ей в ответ.
К счастью, жених горничной оказался не таким великаном, как Джонни. Он был, как видно, чуть побольше Тима. Но брюки легко удалось подтянуть кверху, немного укоротив подтяжки, а что касается свитера, то чем свободнее он сидит, тем лучше.
