Стивен Мур - Магический мир
— Там какое-нибудь волшебство, наверное, — с надеждой прошептала Малявка.
— Волшебства не существует, — возразила Пустомелька, подавив смешок. — А это просто дурацкая книжка со склеенными страницами. Он сам это небось и сделал.
— Тогда сама попробуй открыть ее, — предложил я, сунув ей в руку книгу.
Но Пустомелька даже не попыталась это сделать. Вместо этого она нарочно уронила книгу и пнула ее так, что та полетела по тропинке.
— Видите? — усмехнулась Пустомелька. — Обычная книга со склеившимися страницами…
Не успел я пошевелиться, как Малявка пулей полетела следом за книгой. Она торопливо подняла ее, отряхнула, роняя грязь на платье и приговаривая:
— Все в порядке, с ней ничего не случилось…
Я собрался было высказать ей все, что о них думаю, но в этот момент книга в ее руках раскрылась. Сама. Насмешки растаяли в воздухе.
Сначала Малявка смотрела в книгу с энтузиазмом, но через какое-то время он иссяк.
— Это и впрямь библиотечная книга, — разочарованно произнесла она. Кто-то криво написал в ней большими буквами: «ПОЖАЛУЙСТА, ВЕРНИТЕ ЭТУ КНИГУ И ПОМОГИТЕ СПАСТИ».
— А что именно надо помочь спасти? — спросила Носастик.
— Здесь ничего больше не написано. Просто «ПОМОГИТЕ СПАСТИ», — ответила Малявка.
— Дай сюда книгу! Здесь должно быть написано еще что-то!
Я вырвал книгу из рук Малявки и еще несколько раз перечитал эти слова. Словно надеясь, что на двадцатый раз я увижу там что-нибудь новое. ПОЖАЛУЙСТА, ВЕРНИТЕ ЭТУ КНИГУ И ПОМОГИТЕ СПАСТИ… ПОМОГИТЕ СПАСТИ… ПОМОГИТЕ СПАСТИ… И больше ничего.
Носастик и Пустомелька обменялись взглядами, полными жалости ко мне, как будто я действительно был не в себе.
— Мне кажется… — произнесла Зубрилка, задумчиво почесывая ноги, — если ты хочешь узнать, что означает вторая часть этого послания, сначала тебе нужно исполнить то, о чем просят в первой части.
— То есть?
— «Пожалуйста, верните книгу» — вот что там написано, и это то, что тебе надо сделать. Вернуть книгу ее истинному владельцу.
— Но я не знаю, кто он, — озадаченно сказал я. — Дженни Ганивер ее у кого-то украла. Я даже представления не имею, с чего начать поиски…
— Вот это приключение! — обрадовалась Малявка.
— Скорее ночной кошмар, если ты имеешь в виду эту чертову библиотечную книгу, — возразила Пустомелька.
— Очень увлекательная игра, — подытожила Малявка.
Я попытался улыбнуться. Да уж — игра! Только здесь все не понарошку, а по-настоящему. Но все же это лучше, чем совсем ничего. Зубрилка снова начала почесывать ноги.
***Через двадцать минут мы уже были на углу Фруктовой улицы. Девчонки от волнения бурлили, словно пузырьки в пепси-коле. Зубрилка разработала нехитрый план, по которому нам следовало совершить обман: сказать Стрингерам, что девчонки видели все происходящее от начала и до конца. Подкрепленное доказательство — вот что нам было нужно. Тогда тетя Джойс вынуждена будет поверить мне и начать действовать, как обычно действуют взрослые в ситуациях, когда, например, их дети испаряются в никуда. Возможно, всех нас покажут по телевизору. Будет составлен фоторобот Дженни Ганивер. Объявится настоящий владелец книги и раскроет тайну. И Мэри вернется к нам. Может быть, мы даже получим награду.
Наша улица выглядела как обычно. Окна домов, мимо которых мы проходили, провожали нас солнечными бликами. Несколько женщин болтали у садовых ворот. Было слышно, как какой-то тип из дома номер сорок напевает в своей ванной комнате.
Господи, ну конечно же на такой спокойной улице не могло произойти ничего ужасного!
— Смотрите, смотрите! — вскрикнула Малявка. — Вон дыра на месте уличного фонаря! Значит, все правда!
— Может быть, это городские власти приказали вырыть его, — предположила Пустомелька.
— А что ты на это скажешь? — Носастик показывала на один из домов. — Это, должно быть, ее дом.
Мрачная тень, похожая на отвратительный черный шрам, лежала на фасаде дома двадцать семь.
— От вида этого дома у меня на голове волосы дыбом встают!
— Тетя Джойс! — позвал я. Нужно было срочно что-то предпринять, чтобы эти пигалицы не сделали ноги — иначе мне снова придется остаться в гордом одиночестве. — Тетя Джойс, ты дома?
Как всегда, хилый взвод цветов охранял вход в дом номер двадцать восемь. Я схватился за сияющую чистотой ручку входной двери. Дверь поддалась от одного легкого прикосновения.
Она была открыта.
До этого момента Стрингеры всегда запирали дверь. Это было законом. У меня появилось дурное предчувствие. Предчувствие того, что ситуация выходит из-под контроля и не к кому обратиться за помощью. Предчувствие того, что худшее еще впереди…
За моей спиной стояла Зубрилка. Остальная компания сбилась в кучу позади нее.
Все вместе мы шагнули в дверной проем, и я позвал еще раз:
— Тетя!
Прихожая была пуста. В полном смысле слова: ни ковров, ни вешалки, ни изящного телефона, ни химического средства «Тортон и Торнбулс юниверсал спирит». Там не было вообще ничего. Из дома пропало все. Включая Стрингеров. Медленно пройдя через коридор, мы добрались до двери, ведущей в кухню. Каждый наш шаг по голым половицам отдавался глухим звуком. На улице светило яркое солнце и стояла безумная жара, но в коридоре внезапно стало невероятно холодно.
— Я хочу домой, — прошептала Носастик, нервно теребя свою корку на носу.
— А я с самого начала подходить к нему не хотела! — проворчала Пустомелька.
Дай я им хоть малейший шанс, их бы уже и след простыл. Ну, уж нет! Ни полшансика!
И я толкнул кухонную дверь…
Зубрилка откинулась назад в таком ужасе, что чуть было не выскочила из своих штанов.
В дверях стояла Дженни Ганивер собственной персоной. Ее единственный глаз стал устрашающе огромным и охватил всех нас разом. В возбуждении она заглотнула большое количество воздуха, и дыхание ее стало свистящим и прерывистым. Я хотел пошевелиться. Развернуться. Убежать. Но не смог. И стал ждать. Ждать…
Через некоторое время один из мускулов на ее старом, высохшем лице дернулся. Правда, не сильно. Безгубый рот приоткрылся. Это была улыбка. Улыбка крокодила, за которой следовало откусывание головы жертве.
— Привет, Билли. Наконец-то ты вернулся и принес тетушке ее книгу, — нагло соврала Дженни.
— Те… Те-тетушке? — Слова застревали у меня в горле. — Вы… Вы не моя тетя. И книга не ваша!
Красный глаз сузился. Улыбка мгновенно исчезла с ее лица, но затем появилась снова. Как будто она что-то придумала. Я крепко прижал книжку к себе, понимая, что если пока не произошло ничего совсем ужасного, то только потому, что эта книга все еще была у меня.
— Билли, ты снова придумываешь сказки? — проворчала Дженни, делая шаг в сторону девчонок. — Конечно, я — его тетя. Кто же еще? — Улыбка стала шире.
— Понятно. И Мэри — это тоже плод воображения? — выпалила Зубрилка.
Дженни Ганивер грустно вздохнула.
— Это был несчастный случай. Машина налетела на фонарный столб. Бедная Мэри. Бедная Мог… — Она подошла еще на полшага ближе. — Билли так до сих пор и не оправился. Да, Билли?
Вся компания — Зубрилка, Пустомелька, Носастик и Малявка — вопросительно смотрела на меня. Они ни в чем не были уверены и сочли за лучшее попятиться ко входной двери. Несмотря на весь ужас своего положения, этого я допустить никак не мог.
— Это вранье! — завопил я. — Вранье, вранье, ВРАНЬЕ!!!
Не теряя ни секунды Дженни Ганивер стремительно бросилась на меня. В это время произошла странная вещь: как будто с ее лица внезапно слетела маска. У нее по-прежнему был один-единственный огромный глаз. Но он очутился посередине безносого лица с двумя черными дырами вместо ноздрей. Изборожденное морщинами лицо было похоже на тарелку с макаронами. Она стиснула мои руки с такой силой, которой позавидовал бы даже папа, и затем дернула их что есть мочи. Но я мертвой хваткой вцепился в книгу. Я не имел права упустить ее, если хотел когда-нибудь снова увидеть Мэри и Стрингеров.
— Может, ты не хочешь, чтобы твоя сестра вернулась? — прорычала Дженни Ганивер, не утруждая себя очередным враньем.
Она снова дернула меня. Я не мог больше удерживать книгу…
— А ну, поднажали! — вдруг раздался голос Зубрилки.
Девчонки подпрыгнули и схватили меня, кто за что мог: за лодыжки, штаны, рукава рубашки. Эта сцена напоминала перетягивание каната. Дженни Ганивер тащила меня в одну сторону, они — в другую.
Наконец Дженни визгливо выкрикнула: «Ну, я вам!.. Сейчас я…» Ее зрачок злобно заметался по глазу. Девочки отчаянно дернули меня в свою сторону.
А потом произошло это.
Содрогаясь от ярости, Дженни Ганивер произнесла слово, непохожее на предыдущие. Только одно слово. То самое, которое она бросила Мэри. Я даже не буду его повторять — это может быть опасно для вас. Последнее, что я запомнил, — ее хриплое дыхание и застывшая улыбка. Потом я провалился в темноту.
