Кеннет Оппель - Локомотив «Бесконечный». Последний костыль
Они аккуратно разложили реквизит. Сняв пиджак, мистер Дориан вдруг изменился в лице и побледнел, но потом сделал глубокий вздох и встал во весь рост.
– Вы в порядке? – спросил Уилл.
Не ответив, инспектор манежа прошел через щель в занавесе.
Уилл и Марен прижались лицом туда, где занавеска отходила от стены. Уилл почувствовал слабый запах металла от покрытого украшениями костюма девушки, а также запах чистоты, мыла и нежный аромат ее волос и кожи, который показался ему особенно невинным в этом салуне, насквозь пропитанном пивными парами.
Мистер Дориан стоял на импровизированной сцене, не говоря ни слова, но само его присутствие утихомирило толпу. Гомон прекратился, как шторм, который сам исчерпал себя. Медленно и методично мистер Дориан закатал рукава рубашки до локтей.
Уилл не представлял себе, что собирался делать инспектор манежа. Он никогда ничего не обсуждал заранее, поэтому Уилл, как и все остальные, сгорал от любопытства. Мистер Дориан поднял руки и развел их в стороны, потом свел их вместе, и когда он раскрыл ладони опять, в каждой его руке появилось по карте, зажатой между большим и указательным пальцами. Уилл заметил, что они обе были двойками червей.
В салуне раздались удивленные возгласы. Некоторые шепотом обсуждали только что увиденное.
– С этим и моя бабушка справится! – выкрикнул кто-то.
За занавеской Уилл шепнул Марен:
– Что-то они не особенно поражены.
– Потерпи!
– Что он собирается делать?
– Скоро увидишь.
Мистер Дориан, держа по карте в каждой руке, повернул их из стороны в сторону, показав толпе, что держит только по одной карте.
Одним движением запястья он добавил по тройке червей в каждую руку. Раздалось фырканье и довольно прохладные аплодисменты. Мистер Дориан топнул ногой по полу из бочек, на которых стоял, словно упрекая публику в недоверии, и в каждой руке у него появилось по третьей карте. Он стал очень медленно водить руками в воздухе, словно это были две змеи в состоянии транса, сближая их, а затем удаляя: появились пятерка червей, шестерка, семерка… Он двигался все быстрее, отбивая такт каблуками, как танцор фламенко, пока в его руках не оказалось по целому вееру из карт.
В комнате повисла тишина, слышен был только топот каблуков мистера Дориана. Остановилась даже игра в покер – все игроки застыли в откровенном восхищении.
Червовый валет, дама, король. Руки мистера Дориана мелькали в воздухе, создавая все более изысканные узоры, и наконец с эффектным жестом в каждой из рук появилось по тузу червей, завершивших колоду.
Салун взорвался аплодисментами, но представление на этом не закончилось: мистер Дориан подкинул обе колоды карт в воздух, и они распустились веером, сами тасуясь в воздухе. Инспектор манежа наблюдал за ними, подняв руки и словно дирижируя картами, заставляя их вертеться и перекручиваться.
– Хватит! – крикнул он, и карты каскадом опустились в его руки.
Он сложил их в одну колоду и начал засовывать ее в карман брюк, но передумал и отправил карты в зал. Они вдруг превратились в две дюжины голубей, которые взмыли в потолок и вылетели через высокие окна.
Аплодисменты удвоились, публика топала ногами и свистела.
– Дамы и господа, меня зовут мистер Дориан, и это Цирк Данте.
Карточный фокус покорил зрителей, и теперь артисту не стоило никаких усилий, чтобы удерживать их внимание, пока он проделал еще несколько чудес и ловких трюков. Он загипнотизировал пару зрителей; превратил волосы одного мужчины в летучую мышь, а затем снова вернул их ему на голову; поднялся по шести невидимым ступенькам.
Сквозь спертый воздух и клубы сигарного дыма Уилл разглядел, как к бару подошел высокий мужчина. Он бросил купюру на прилавок и указал на одну из бутылок на полке. Все тело Уилла напряглось. С напитком в руке Броган повернулся и стал смотреть представление мистера Дориана.
– Так он не утонул, – прошептала Марен, еще до того как Уилл успел что-то сказать.
В следующий момент мистер Дориан под шквал аплодисментов скрылся за занавеской.
– В зале Броган, – сказал ему Уилл.
– Может, Уиллу не выступать? – спросила Марен инспектора манежа.
– Он, наверное, уйдет еще до твоего выхода, – сказал мистер Дориан Уиллу. – Если этого не случится, мы тебя на сцену не выпустим.
Мистер Дориан вышел представить Марен и помочь ей натянуть проволоку между перилами второго яруса. Публика встретила эти приготовления непристойным свистом.
Уилл не сводил глаз с Брогана, сидевшего спиной к стойке бара. С пивом в руке тот наблюдал, как Марен запрыгнула на проволоку. Он устроился очень удобно, и Уилл не мог себе представить, чтобы он захотел скоро уйти. Марен закончила первый акт своего выступления и зашла за кулисы. Броган сидел все там же – уже со второй кружкой пива.
– Мы сразу перейдем к финалу, – сказал мистер Дориан.
– Дамы и господа, в заключение нашей программы я хочу еще раз пригласить на сцену нашу чудесную Марен.
Марен уже готова была выйти снова, когда кто-то из публики выкрикнул:
– Маленький султан! Уилл затаил дыхание.
– Где Маленький султан?
– Покажите коричневого мальчика, который рисует!
– Мы хотим видеть Маленького султана!
– Кто-то, наверное, рассказал о тебе, – вздохнула Марен.
– Я свой портретик хочу! – закричала пронзительным голосом какая-то тетка.
Мистер Дориан зашел за занавеску и посмотрел на Уилла.
– Тут уж ничего не поделаешь. Ты выйдешь?
Слова застряли у Уилла в горле. Он только кивнул и вышел под приветственные возгласы публики, которые не показались ему однозначно доброжелательными. Он избегал смотреть на Брогана, но боковым зрением заметил, что тот не спускал с него глаз. Раскланявшись, Уилл повернулся спиной к публике. Пока мистер Дориан представлял его, на сцене появилась Марен с шарфом в руках. Выбрали первого добровольца.
Сидя на стуле с завязанными глазами, Уилл начал рисовать лицо, отражавшееся в блестках костюма Марен. Мысли его путались, рука дрожала. Рисунок получился неуклюжим, но мистер Дориан забрал его уже через минуту и показал публике и самому добровольцу. С облегчением Уилл услышал, как мужчина проговорил:
– Не так уж плохо! У этого темненького мальчика есть талант.
Зал опять зашумел, но уже более доброжелательно. В этот момент из толпы раздался голос:
– Да он вас всех считает за ослов!
Уиллу не нужно было смотреть на кричавшего, чтобы понять, что это был Броган.
– В чем проблема, уважаемый сэр? – спросил мистер Дориан.
– Давайте отставим эту вежливую ерунду, мистер Дориан, можете меня сэром не величать, мы же с вами давние знакомые, не так ли?
В блестках на костюме Марен Уилл разглядел нечеткое отражение Брогана, пробиравшегося к сцене. Он сидел очень прямо и контролировал свое дыхание, но больше всего на свете в этот миг хотел провалиться сквозь землю.
«Раз он убил охранника, ему ничего не стоит убить и меня», – пронеслось в голове Уилла.
– Что-то мне кажется, мистер Дориан, что ваш мальчишка – подделка.
– Смею вас уверить, к Амиту это не имеет никакого отношения.
– Тогда я хочу, чтобы он нарисовал мой портрет!
– Очень хорошо, сэр, я всегда рад возможности обратить неверующего в свою веру. Если вы встанете сюда…
– Нет-нет, – возразил Броган, и Уилл увидел, что тот снял шарф со своей шеи. – Возьмите-ка мой шарф.
Зал притих, как перед штормом. Почему же бармен ничего не делал? И почему Сэмюэл Стил не совершал свой обход?
– Если у вас есть сомнения, вы можете повязать наш шарф себе на глаза.
– Нет, там какой-то трюк, а я не хочу быть одураченным. Используйте мой.
Уилл нервно сглотнул.
– Очень хорошо. Это не повлияет на способности Амита, – сказал мистер Дориан.
– Тогда позвольте-ка мне, – фальшиво сказал Броган, запрыгивая на сцену.
С головы Уилла сорвали специальный шарф, и мальчик дернулся. Он не ощущал себя в такой смертельной опасности с тех пор, как за ним гнались по лесу. Он заставил себя посмотреть на Брогана, молясь, чтобы тот не разгадал его секрета. Сердце словно выпрыгивало из грудной клетки.
Уилл посмотрел на мистера Дориана, который для отвода глаз что-то сказал ему на хинди. Мальчик повторил одну из трех выученных им фраз, и мистер Дориан кивнул. Шарф Брогана вонял табаком и сальными волосами.
Кондуктор туго завязал его. Уилл понимал, что должен был сохранять спокойствие, но с трудом мог даже глотать.
– Порядок, – услышал он слова Брогана. – Теперь пусть рисует!
– Ваш портрет, сэр? – спросил мистер Дориан.
– Нет уж. У него была возможность на меня посмотреть. Пусть он нарисует вон ту дамочку. Иди сюда, дорогая, сейчас нарисуют твой портрет. Встань сюда, в волшебный круг.
Из зала, заполненного жадной до зрелищ толпой, послышались громкие выкрики. Зрители теперь поддерживали Брогана и ждали веселого представления.
