Георгий Караев - На перекрестках столетий

Остановившись у одного из стендов, Людмила Петровна неожиданно спросила:

— А вы знаете, что князь Святослав погиб в наших краях, недалеко от Днепропетровска?

— Но ведь он, кажется, погиб на острове, возвращаясь из похода на Византию, — сказала Алла.

— Так написано в учебниках, — улыбнулась Крылова. — И все же могила его здесь, на правом берегу Днепра. Там и памятник стоит.

— Вот бы и нам туда съездить, — оживился Володя. — Как лучше добраться до этого места?

— Можете на ваших ладьях, это недалеко.

— А памятник на самом берегу?

— Не совсем… Знаете что, пожалуй, я поеду с вами и сама все покажу.

— Большое спасибо! — обрадовался Володя. — Скажите, какое время вам удобно, и мы заберем вас на пристани речного вокзала.

— Давайте завтра в десять, — подумав, ответила Людмила Петровна. — А сейчас советую вам посмотреть нашу диораму «Битва за Днепр».

На диораме был изображен один из ключевых эпизодов битвы — захват советскими войсками плацдарма на правом берегу Днепра, южнее Днепропетровска. Даже такое громадное полотно не могло дать полного представления о масштабе сражения, развернувшегося в сентябре — октябре 1943 года на фронте от устья Березины до Запорожья. Однако художникам удалось передать динамику напряженного боя при переправе наших бойцов через Днепр.

— Диорама вся построена на фактическом материале, — рассказывала девушка-экскурсовод, выводя группу на смотровую площадку. — Каждая батальная сцена, которую вы здесь видите, строго документирована.

— Ну а вот этот эпизод? — Володя показал на передний план картины.

— Это гвардии капитан Василий Древаль, заместитель командира батальона. В решительный момент он бросился вперед и увлек своих гвардейцев на штурм высоты. Ему присвоено звание Героя Советского Союза.

— А как собрали все эти данные? — вглядываясь в лица участников битвы, спросила Таня.

— Художники несколько лет работали в архивах, опрашивали очевидцев, вместе с ними выезжали на место переправы. Так что подготовительная работа была проделана очень большая…

На улице Сережа сказал:

— Слушайте, а ведь мы завтра поплывем мимо тех самых мест, где происходило это сражение. Может, стоит сделать дневку там?

Так и решили.

Обедали в этот день в городе, а потом, по совету Людмилы Петровны, зашли в сквер напротив Дворца культуры металлургов. Там установлена бронеплощадка времен гражданской войны. Свой боевой путь она начала в 1918 году. Ее пушки и пулеметы верно служили красногвардейскому экипажу, который прошел сотни огненных верст, громя врагов революции.

Возле необычного памятника на гранитной плите выбиты строки стихотворения Михаила Светлова:

Мы — мирные люди, но наш бронепоездСтоит на запасном пути.

Смеркалось. Из дверей Дворца культуры после кино начал расходиться народ. Поравнявшись с ребятами, двое мужчин замедлили шаг.

— Старушку нашу рассматриваете?

— Да, — отозвался Володя. — Интересный памятник. Мы такого нигде не встречали, а городов на пути повидали немало.

— Туристы, значит, — догадался мужчина. — А в Днепродзержинске были?

— Проплывали вчера.

— Вам бы Прометея там поглядеть.

— Прометея?!

И вот что они узнали.

Монумент этот установили по инициативе рабочих в 1923 году. Он олицетворяет извечное стремление человека к свободе, к свету. В 1941 году гитлеровцы, разрушив город, сломали памятник, а статую Прометея погрузили на платформу, чтобы отправить на переплавку в Германию. Однако ночью рабочие трамвайного депо, рискуя жизнью, угнали платформу и зарыли статую. Не помогли ни массовые аресты, ни обыски — фашистам так и не удалось найти Прометея. После освобождения города монумент был восстановлен.

После такого рассказа все загорелись желанием тут же, не откладывая, съездить на автобусе в Днепродзержинск. Через два часа путешественники уже были на месте. Прометей в одной руке высоко держал зажженный факел, в другой — разорванную цепь. Здесь же, у Вечного огня, — мемориальные плиты с именами подпольщиков и воинов Советской Армии, павших в боях с гитлеровскими захватчиками.

— Какая прекрасная мысль — воплотить в образе героя-борца память тех, кому мы обязаны нашей свободой и счастьем, — тихо сказала Нина Николаевна.

Глава 12. Последние страницы дневника

2.8. Войсковое

Утром, как и условились, встретились с Людмилой Петровной у речного вокзала. Побаиваясь Дружка, она предпочла сесть в флагманский ушкуй к Громову.

Не прошло и часа, как мы были на месте. Следом за Людмилой Петровной поднялись на крутой холм и подошли к массивной каменной глыбе с надписью:

«В 892 году у Днепровских порогов пал в неравном бою с печенегами русский витязь князь Святослав Игоревич».

Спустившись к реке, Людмила Петровна показала нам, где предположительно это произошло. Она рассказывала обо всем так живо и убедительно, как будто сама присутствовала при последней битве князя.

— Ну теперь порогов больше нет, их затопило Запорожское море, и вы спокойно сможете продолжать по нему ваше путешествие, — сказала она нам на прощанье.

Не так было в прошлом, когда от Кременчуга до Запорожья насчитывалось около десятка опасных порогов. Первый, у крепости Козак, назывался Койзацким. Но у него было и другое прозвище — «Не спи». Острые камни, а то и целые скалы громоздились в русле реки, и, прорываясь к морю, Днепр здесь ревел и клокотал. Тут уж было действительно не до сна. Приходилось на канатах, орудуя шестами, осторожно спускать вниз по течению тяжело груженные ладьи и насады.

Второй порог назывался Сурский или Островский. Суда перед ним разгружали и тащили волоком в обход. То же было и на третьем пороге, прозванном Шум-порогом или Звонецким.

Четвертый, самый страшный порог — Ненасытицкий. С каменной террасы высотой в пять метров вода падала вниз. Тут вновь приходилось перетаскивать суда и грузы по берегу. Этим пользовались печенеги, которые устраивали здесь засады. Торговые караваны могли благополучно миновать это место только под защитой сильных, вооруженных отрядов.

Поблизости от Ненасытицкого порога и погиб, по преданию, князь Святослав. Преодолевая низовые пороги Гадючий, Лишний, Будило и Волнигский, струги княжеской дружины получили серьезные повреждения, и их предстояло латать и чинить. А была уже поздняя осень. Так что зимовать пришлось в этих безлюдных краях. Продовольствия не хватало, и князь послал своего воеводу Свенельда с конным отрядом в Киев за подмогой. Однако время шло, а помощь все не приходила. Начали резать лошадей… Тут-то и напали на киевлян внезапно подкравшиеся темной ночью печенеги. В схватке с ними Святослав был убит.

Балки Кривая, Мертвая, Осокоровка на правом берегу Днепра — места уже иных сражений… Они изображены на диораме в Днепропетровском музее.

Женя откопал в песке большой рог — не то зубра, не то буйвола, по виду очень старый. Надо будет показать в музее, может быть, это даже украшение какого-нибудь доисторического животного…

Все так увлеклись «археологическими раскопками», что забыли про обед, и лагерь мы разбили только к вечеру.

3.8. На излучине Днепра

За день прошли не так уж много — если верить Сашиной карте, километров шестьдесят. Днепр в этих местах образует крутую излучину вроде гигантского колена, одна сторона которого обращена на запад, а другая — на юг. Показываются многочисленные мысы и островки — остатки затопленных при постройке Днепрогэса порогов.

Правый берег довольно высокий, изрезан оврагами. Левый — песчаный, на нем растут сосны. Под ними и разбили лагерь. Когда начали разводить костер, над головой пролетела стая диких гусей и уселась на воду за поворотом реки. Сережа с Таней, схватив фотоаппарат и кинокамеру, бросились туда. Им удалось заснять отличные кадры.

4.8. Запорожье ниже Днепрогэса

Мы в Запорожье, вернее, у южной его окраины. Сегодня прошли шлюз Днепрогэса. Перепад уровней воды тридцать шесть метров!

Запорожье почти заново отстроено. В прошлом пыльный уездный городишко при Мокрой Московке, в двух верстах от Днепра, ныне областной центр, раскинувшийся по обоим берегам Днепра. Днепрогэсу здорово досталось во время войны. Один из быков плотины сохранили таким, как в годы войны, — иссеченный пулями, осколками снарядов и бомб.