День рождения Сяопо - Лао Шэ

— Превратись! — пробормотал Наньсин и действительно превратился в большую черную кошку.

— Превратись! — повторили маленькие индусы и добавили: — Пусть вырастет у нас шерсть!

В один миг все стали кошками. Но самая лучшая кошка получилась из Саньдо, жаль только, что с одним глазом. Это, наверное, потому, что дома у них кошка тоже с одним глазом.

17. МЫ ИДЕМ НА ТИГРОВУЮ ГОРУ

Ребята очень радовались, что стали кошками, и дружно замяукали. И отовсюду — с крыш, с деревьев, с заборов, с земли — им отвечали мяуканьем другие кошки. Все кошки, какие только были в Сингапуре — старые и маленькие, безобразные и красивые, черные с белыми пятнами и совсем белые,— все прибежали сюда. Задрав хвосты, они ринулись к Сяопо и вмиг плотным кольцом окружили его. Потом они сели на задние лапки, передние подняли к ушкам и сказали:

— Давайте выберем делегата?

Тут началась такая суматоха, что и описать трудно. Толкались, толкались и вытолкнули наконец вперед тощую, драную кошку.

— Это наш делегат, он будет вести с вами переговоры. Наньсину показались очень смешными эти кошачьи выборы, но, чтобы не обидеть кошек, он похлопал им. Жаль только, что руки его превратились в кошачьи лапы и стали такими мягкими, что хлопков вовсе не было слышно. Пришлось поэтому промяукать еще два раза.

— Не ссорьтесь! Не шумите! — сказала драная кошка и посмотрела на Наньсина. Потом медленно подошла к Сяопо, обнюхала его и с важностью спросила: — А ваш делегат кто? — При этом ее усы и уши слегка шевелились.

— Мы все делегаты,— ответил Сяопо.

— Все? — Старая кошка, казалось, не поверила Сяопо.

— Они не хотели толкаться, как мы, вот и решили не выбирать делегата,— сказала рыжая кошка.

Старая кошка закивала в ответ, долго мяукала, а потом сказала:

— Подумаешь, храбрецы! Превратились в кошек без нашего разрешения! Да еще в таких больших! Разве это не преступление?

Старая кошка сердилась все больше и больше. Глаза ее от злобы стали совсем круглыми и походили на две крупные пуговицы. Остальные кошки мурлыкали от удовольствия.

— Сколько их, этих кошек! — прошептал Сяопо и обратился к девочкам-малайкам: — Ну, вы что-нибудь надумали?

— А мы сначала умоемся. Может быть, кошки увидят, как мы умываемся, и станут считать нас настоящими кошками,— ответили девочки, схватив при этом Сяопо за хвост.

— Умывайтесь! — приказал Сяопо.

Все подняли передние лапы, поплевали на них и стали водить от уха к носу и обратно, а потом потерли за ухом. Это выглядело очень забавно, но ребятам было не до смеха. Они умывались и думали, как бы поскорее ноги унести отсюда.

Наньсин ничего не мог придумать и очень расстроился. От волнения он забыл, что он кошка, стал на задние лапы и начал умываться, как человек, обеими руками, сначала умыл правую щеку, потом левую.

— Глядите! — рассмеялась старая кошка.— Видели вы когда-нибудь, чтобы кошка умывалась сразу обеими лапами?! Что бы нам такое придумать? Давайте откусим им уши! Или лучше хвосты!

Сяньпо моментально поджала хвостик, закрыла лапками ушки и прошептала:

— Братик, поскорее придумай что-нибудь, а то они откусят нам уши!

Сяопо медленно поднял голову, взглянул на дерево, потом на крышу дома и закричал:

— Мыши!

Кошки тотчас навострили уши, выгнули спины дугой и стали озираться по сторонам.

— Вот я вижу на дереве одну мышь, а на доме их целых три! — снова крикнул Сяопо.

Не дожидаясь приказа своего делегата, кошки стали карабкаться на деревья и на крышу.

Воспользовавшись суматохой, Наньсин стукнул старую кошку и потянул за собой Саньдо. Но Саньдо плохо видел, потому что у него был всего один глаз, и от этого он все время кувыркался.

Ребята бросились наутек. Но поскольку они были кошками, а у кошек глаза совсем близко к земле, с непривычки у них сильно кружилась голова. Потом все закрыли глаза и побежали, не разбирая дороги.

— Сяопо! Куда мы бежим? — запыхавшись, спросила Сяньпо.

— Откройте глаза! — приказал Сяопо.

Все остановились, открыли глаза и увидели перед собой высокую гору, а на горе много-много огней. Деревья, стоявшие по обеим сторонам дороги, слегка покачивались и были похожи на зеленые облака. Тут же стоял длиннорогий пятнистый олень, на рогах у него висела сабля. Он, наверное, был здешним полицейским.

— Это и есть Тигровая гора? — обрадовался Наньсин.— Идемте же скорее искать старика Цзао!

— Давайте сначала спросим полицейского, что это за гора? — предложил Сяопо.

— И я с тобой.— Наньсин вместе с Сяопо подошел к оленю.

— Скажи, пожалуйста, это и есть Тигровая гора? — очень вежливо спросил Сяопо.

Олень закричал явно утвердительно.

— А где школа тигров?

Олень рогом указал влево и снова закричал.

— А кто учит тигрят — старик Цзао? — спросил Наньсин.

Олень подтвердил и это предположение.

— Какой ты хороший! Можно, я сяду на тебя? — спросил Наньсин и уже хотел взобраться на оленя, но тот строго посмотрел на Наньсина и покачал головой.

— Наньсин! Ты повежливее! — посоветовал Сяопо, и олень в знак благодарности любезно кивнул ему.

Сяопо отдал честь и пошел назад. Наньсин последовал за ним, очень недовольный тем, что Сяопо не дал ему покататься на олене.

— Это и есть Тигровая гора? — спросила Сяньпо.

— Да, это она,— ответил Сяопо и добавил: — А школа тигрят совсем недалеко отсюда.

— В таком случае я лучше пойду домой, посплю еще немного,— сказал Саньдо, вспомнив злого старика Цзао.

— Раз ты такой соня, зачем пошел с нами? — сказали ему маленькие индусы.

Саньдо ничего не ответил, только поморгал своим слепым глазом.

— Ну что вы медлите? Пойдемте рассчитаемся поскорее с этим противным стариком Цзао! — торопил всех Наньсин.

— Нет, нет! Прежде надо поискать Гулабацзи. Без него мы не найдем ни самого главного тигра, ни Гоугоу.

— Так иди же ищи его! — потребовал Наньсин.

— А где искать? — растерянно спросил Сяопо.

Они долго бежали с закрытыми глазами, и Сяопо теперь не мог сообразить, где они находятся.

— Ну, кто знает, где его искать? — не без ехидства сказали девочки-малайки и рассмеялись.

— Лучше всего опять спросить у полицейского,— сказал, слегка покраснев, Сяопо.

Никто ему не