Глаз сокола - Мишель Пейвер
– Почему тебя преследуют Вороны?
Пирра облизнула губы.
– Хотят отнять у меня кинжал, – понизив голос, ответила она.
– Что?! Я думал, они вернули его себе!
Пирра покачала головой.
– Я взяла кинжал с собой на Кефтиу.
Гилас потрясенно уставился на нее:
– Значит, на Талакрее, когда я сажал тебя на корабль…
– Да, кинжал был у меня.
– И где он теперь?
– Я его спрятала.
– Где?
Пирра огляделась по сторонам:
– Такие разговоры на открытой местности не ведут. Нас кто угодно подслушать может.
Пирра была права, и Гилас не стал настаивать. Но когда они продолжили путь, у мальчика от таких новостей голова шла кругом.
Над лесом сгущались сумерки. Гилас стал выбирать место для лагеря. А Пирра все с надеждой поглядывала на небо, будто чего-то ждала. Наконец Гилас заметил хорошую пещеру. Велев Пирре подождать, он забрался внутрь, проверяя, нет ли там медведей.
Сначала пещера казалась ему вполне подходящей, но стоило Гиласу заползти глубже, как у него заломило висок. Уголком глаза мальчик заметил смутные силуэты мужчины и женщины. Из их носов и ртов не вырывался пар, потому что они не дышали. Вокруг них клубилось черное облако Чумы.
– Нет, эта не годится, – сказал Гилас Пирре, бегом спустившись к ней. – Поищем другую.
– А здесь что не так? Ты весь побледнел…
– Ничего особенного, просто… она нам не подходит.
Пирра озадаченно поглядела на Гиласа, но вопросов задавать не стала. Вдруг девочка заметила что-то у Гиласа за спиной, и ее лицо просветлело.
– Эхо! – прокричала она. – Ты вернулась! Вернулась!
Гилас разглядел с другой стороны оврага молодую соколиху, сидевшую на камне возле кустов можжевельника.
– Эхо! – ласково позвала Пирра, и, к удивлению Гиласа, птица подлетела к ней и села на запястье.
– Я мысленно звала ее, – стала объяснять Пирра Гиласу. – Я чувствовала, что она прилетит, но не знала, скоро ли. Смотри, Эхо нашла другую пещеру!
Пирра указала на темный проем за камнем, на котором сидела соколиха.
– С чего ты взяла, что эта пещера подходящая? – спросил Гилас.
– Раз Эхо ничего не насторожило, значит подходящая, – с поразительной уверенностью объявила Пирра.
Пещера и впрямь оказалась идеальным местом для ночлега: укромная, сухая, с трещиной в стене, – а значит, в ней можно развести маленький костерок. Гилас пошел за хворостом, а Пирра забралась внутрь и с облегчением села, уронив голову на колени.
От усталости у нее кружилась голова. Девочка еще не набралась сил после болезни. Вдобавок ее одолевали противоречивые чувства. Теперь, когда Эхо вернулась, и все они на некоторое время в безопасности, можно подумать и о Гиласе. Всю зиму Пирра на него злилась, но сейчас… сейчас она сама не знала, что к нему испытывала.
А еще Пирра боялась того момента, когда придется сказать Гиласу про Разбойницу. Как объяснить, что маленькую львицу, его любимицу, погубила Великая Волна?
Будто почувствовав состояние Пирры, Эхо подбежала к ней, щелкая когтями по каменному полу пещеры. Пирра указательным пальцем погладила чешуйчатую желтую ногу птицы.
– Как же я рада, что ты вернулась, – тихо произнесла девочка.
Эхо ухватила клювом носок сапога Пирры и потянула на себя. Потом решила, что он невкусный, отлетела в сторону и опустилась на камень у входа в пещеру. Там она замерла на одной ноге, готовясь ко сну.
Только сейчас Пирра почувствовала, насколько проголодалась. С тех пор как они покинули Така Зими, у нее маковой росинки во рту не было. Порывшись в мешке Гиласа, Пирра выудила шесть сморщенных оливок и покрытый пеплом кусок сыра размером с голубиное яйцо. Пирра мигом проглотила две оливки, оставила три для Гиласа и одну протянула Эхо, но та лишь озадаченно заморгала при виде такого угощения, и Пирра съела оливку сама.
Вот в пещеру вполз Гилас с охапкой хвороста. Не глядя на Пирру, он стал складывать костер.
– Ну как, получше тебе? – спросил мальчик.
– Вроде, – соврала Пирра. – Я съела несколько оливок.
Гилас кивнул:
– Сейчас разбужу огонь, и поделим остальные съестные припасы пополам. Растопим снег в бурдюке, и будет у нас вода.
А ведь раньше Гилас многословием не отличался. «Наверное, тоже не знает, что сказать», – подумала Пирра.
Вот Гилас ударил два камня друг о друга, и на полоски коры полетели искры. Вспыхнул крошечный красный огонек. Гилас наклонился и осторожно подул на него, чтобы пламя разгорелось как следует.
Он изменился с прошлого лета. Теперь Гилас выше, шире в плечах, да и голос звучит ниже. Казалось, перед Пиррой не тот мальчик, которого она знала, а кто-то совсем другой. И вот что удивительно: в одежде из грубо выделанных овечьих шкур Гилас похож на иноземца больше, чем раньше. До этого Пирра не замечала, сколько в нем акийского.
– Ну что, нашел сестру? – смущенно спросила Пирра.
– Нет, – ответил Гилас, ломая ветки об колено. – Слышал, у тебя мать умерла. Соболезную.
– Не хочу об этом говорить, – резко бросила Пирра.
– Ладно.
Пирра даже пожалела, что Гилас так легко сдался. Чем
