Лавка страха - София Яновицкая
Она никогда не болела, ни на что не жаловалась, у нее всегда все было в порядке. А потом вдруг раз — и ее больше не стало. Навсегда.
В последнее время бабушка постоянно писала письма в свой родной городок у моря — Красные Сады — подругам детства. Оказалось, у нее там был дом, в котором она выросла. Но мы никогда туда не ездили, даже мама. А после того как бабушки не стало, мама вдруг решила туда переехать, и никакие просьбы или уговоры не смогли ее переубедить. Если послушать маму, так в переезде были сплошные преимущества! И морской воздух чище, и люди добрее, и отдельный большой дом лучше, чем квартира в многоэтажке. Тут было целых три этажа — и все наши. Правда, весь первый этаж дома занимал книжный магазин. Он принадлежал бабушке, а теперь нам троим. Это был еще один мамин довод: управляющий магазином попросился на пенсию и она займет его место.
Упавший указатель не обманул — мы забрались по крутому подъему на гору, повернули налево и поехали по дороге, вьющейся над обрывом. За ним шумно дышала темнота с редкими горящими в ней огоньками — море. Я снова уткнулся в комикс — Дрейкон как раз сказал: «Первый шаг к победе над злодеем — взглянуть ему в лицо» — и отправился в лабиринт, полный ловушек.
— Добрались! — победно сообщила мама.
Машина проехала мимо таблички «Красные Сады» и свернула на узкую улочку, вымощенную камнями.
— М-да-а, — протянула Агата, сдвигая наушники и слегка подпрыгивая вместе с машиной. — На скейтах здесь, похоже, не катаются.
— Зато в море купаются. — Мама опустила стекло и жадно втянула носом соленый ветер. — Чувствуете, какой запах?!
Мы петляли с одной улочки на другую. С обеих сторон их стискивали дома за заборами, окруженные деревьями и кустами. Уличные фонари тускло желтели, но ни в одном окне не горел свет. Как будто здесь никого не было — или все спрятались в темноте и смотрят оттуда на нас.
— Видимо, электричество отключилось, — заметила мама. — В маленьких городках такое часто бывает.
Я высунулся в окно. К запахам моря, дождя и травы примешивалось что-то еще, очень знакомое.
— Яблоки?
— Конечно, — мама довольно кивнула, как будто я разгадал загадку. — Это место с древних времен славится своими яблоневыми садами. А с тех пор, как ваш прадедушка открыл свой книжный магазин, еще и им.
— А почему… — я только успел открыть рот, как меня перебила Агата:
— Здесь что, растут только красные яблоки? Почему Красные Сады?
Мама пожала плечами:
— Может быть, красные в смысле красивые.
— А может, красный означает опасность! — я вытаращился на Агату. — И темно, потому что это город-призрак. Все жители вымерли, и здесь полно зомби.
— Начинается, — простонала Агата, закатывая глаза.
— Они подкарауливают, чтобы сожрать наши мозги…
— Заткнись уже.
Я улыбнулся ей во весь рот:
— Так что тебе бояться нечего.
Агата замахнулась барабанной палочкой, я увернулся, и вдруг машина резко остановилась, качнув нас вперед и откинув обратно.
Мы с сестрой одновременно охнули и тут же замолчали, уставившись в лобовое стекло.
Дом в конце улицы появился из ниоткуда. Даже в темноте было видно, какой он огромный. Первый этаж был красным, остальные два — черными, с неровной каменной кладкой, как чешуя дракона, и красной черепичной крышей. Сбоку над третьим этажом торчала круглая башня — она врезалась шпилем в темные тучи и угрожающе нависала над нами.
— О-фи-геть… — протянула Агата, снимая наушники. И сейчас я был с ней полностью согласен.
Небо вдруг разорвала кривая серебряная вспышка, осветив по диагонали мрачную башню и единственное маленькое круглое окошко в ней, а потом так загрохотало, словно у меня над каждым ухом взорвалось по петарде.
— Мы дома! — торжествующе объявила мама.
Молния ударила еще раз, осветив вывеску на первом этаже, и я прочитал крупные буквы: «ЛАВКА СТРАХА».
Глава 3. Пироги и ужасы
— Что за странное название?! — я уставился в окно.
Под вывеской виднелась красная дверь, а по бокам темнели стеклянные витрины.
— Лучше не придумаешь для такого магазина, — Агата пожала плечами.
Я нахмурился, переводя взгляд с сестры на маму.
— Какого еще «такого»?
Мама непонимающе обернулась на меня и принялась собирать сумки, наваленные на переднее сиденье.
— Ой, я что, забыла тебе сказать? — невинным голосом протянула Агата и широко ухмыльнулась. «Забыла», ага. — В «Лавке страха» продаются все ужастики, которые когда-либо были написаны. Только ужастики!
Мама вышла из машины. Агата, наслаждаясь произведенным эффектом, последовала за ней. Я смотрел на них как во сне.
— Что?!
Я запихнул комиксы в рюкзак, вылез из машины и понял, что встал прямиком в глубокую лужу. Агата тут же принялась нагружать на меня вещи.
— И мы что, будем тут жить?! — я крикнул маме, отбиваясь от сестры. — В магазине страшных книжек?!
— Не в магазине, а над ним. — Мама судорожно перерывала свою сумку. — Между прочим, в «Лавку» приезжают со всей страны и даже из-за границы. Уже чуть ли не сто лет!
— Да хоть четыреста! — Я метнул угрожающий взгляд на фыркающую от смеха сестру. — Нет ничего хуже ужастиков!
Мама на секунду перестала рыться в сумке и глянула на меня.
— Любой другой мальчик был бы в восторге!
Она направилась не к красной двери под вывеской, а к небольшому крыльцу сбоку дома и жестом велела следовать за ней. Темная витрина «Лавки» зловеще в упор смотрела на меня.
— Вот он пусть здесь и живет, — буркнул я.
Дверь в дом оказалась тоже красной, высокой, с завитушками и массивной железной ручкой. Я потрогал ее и тут же отдернул пальцы — их обожгло холодом.
Мама наконец откопала ключи и справилась с замком. Дверь бесшумно отворилась, разинув темную пасть, и мы ступили внутрь.
В доме пахло чем-то старым и пыльным. Мы поставили сумки на пол.
