Путеводные осколки - Оксана Вениаминовна Смирнова
Впрочем, не тут-то было. На город вновь набросилась метель, ручьи опять замёрзли, так что будущая бита осталась лежать в кармане Тюхиного ранца до лучших времён. А в блокнот Тюха опять вписала более чем сомнительный весенний знак: соседи со второго этажа наконец разобрали и выбросили новогоднюю ёлку. Точнее, совсем уже осыпавшийся ёлочный скелетик с обрывками серебряного дождя.
И всё-таки Тюха продолжала выискивать признаки близящейся весны – главным образом, глядя под ноги. И потому заметила груду странных кристаллов, блестевшую там, где переулок впадал в ровную асфальтовую площадку у ворот пожарного депо.
Тюха сроду не видала таких стекляшек – если, конечно, эти сверкающие многогранники были стекляшками. Размером чуть крупнее леденцов-монпансье и, как леденцы, разноцветные: жёлтые, красные, оранжевые. Но больше всего было просто прозрачных, сверкавших, как кусочки горного хрусталя. Тюха видела такой хрусталь на полке в кабинете географии, куда ей удалось однажды заглянуть.
Кристалликов было не так уж много, причём все они лежали в одном месте, и нигде больше таких стекляшек не валялось. Пока Тюха рассматривала свою находку, к ней подошёл один из пожарных, возившихся на площадке со своей красной машиной. Нагнулся, посмотрел на кристаллы, сказал задумчиво:
– Странные осколки. Может, кому-нибудь разбили фару?
– А тут была авария? – спросила Тюха.
– Нет, вроде не было… Я не видал, – пожал плечами пожарный. Но тут его окликнули, и он вернулся к машине.
А Тюха набрала горсть осколков, чтобы наполнить свою новую биту, и ссыпала их в карман пальто. Потом подумала, что такое сокровище может на многое сгодиться. Набрала ещё горсть. Поняла, что карманы лучше поберечь, и побежала домой, за мешком из-под пиастров. Но, вернувшись, не нашла ни осколков, ни красной машины, ни пожарных. «Наверно, замели стекло и выбросили», – подумала Тюха. Пожарные не терпели мусора на своей площадке.
Того, что Тюха успела собрать, с лихвой хватило, чтобы наполнить биту. Кристаллы оказались довольно тяжёлыми, как раз такими, как требовалось. К тому же они таинственно шуршали и позвякивали, когда биту трясли. И это придавало ей дополнительную ценность. Оставшиеся стекляшки Тюха ссыпала в мешок из-под сокровищ и спрятала его в рундук. Авось когда-нибудь да пригодятся.
Глава 3
Заманчивое предложение
К концу третьей четверти всем уже стало очевидно, что весна всё-таки пришла. И только Тюхе что-то мешало с этим согласиться. Что именно, выяснилось особенно тёплым днём, когда Тюха с мамой ждали троллейбуса на остановке возле железнодорожного моста. К мосту, как и положено, вела высокая насыпь, огороженная решёткой. А там, на ржавом, каменистом, но хорошо прогретом солнышком откосе, из земли вытянулись столбики мать-и-мачехи. «Вот здесь действительно уже весна, – подумала Тюха. – Хоть что-то уже ожило и начало расти».
Но Тюхин двор, располагавшийся в низине, весне пока не поддавался. Особенно много снега скопилось между сараями и возле голубятни. Там ноздреватые сугробы с чёрными разводами всё ещё были высотою по колено. И никакая зелень не решалась прорасти в мёрзлой земле. А значит, Рик и Том ещё не могли развести свой костёр за тополями.
Это было особенно грустно, потому что начались весенние каникулы. Самое время пуститься в какое-нибудь приключение. Но не получалось даже просто сходить в гости к Стёпке или позвать её к себе. Старинные часы пробили роковой час – так сообщила Стёпка с торжественным и мрачным видом. Бабушки выбрали себе квартиры.
Сначала они наотрез отказались смотреть жильё в новом районе, который раньше назывался Зюзино, а теперь – Чертаново. Татуся твёрдо заявила, что жить в местах с такими названиями не собирается. Тогда им, так и быть, предложили не очень новое жильё на какой-то двузначной Парковой улице – не то 13-й, не то 16-й, возле Измайловского парка. На это они скрепя сердце согласились. И теперь вся семья Стёпиных помогала им упаковывать, перевозить и заново разбирать вещи.
В первый день каникул Тюха всё-таки отправилась во двор. Она ещё оглядывала невесёлым взглядом свои владения, как из дверей флигеля вышла Валя. Она поднялась к Тюхе на пригорок и бодро предложила:
– Пойдём попрыгаем в «классики». Пожарные ведь разрешают рисовать на асфальте?
Пожарные, конечно, разрешали: сетка для «классиков» – это не мусор. Тюхина бита лежала в ранце, но предусмотрительная Валя вышла во двор, не забыв положить в карман свою биту – надо сказать, очень удобную и правильного веса. Однако не успели девочки отпрыгать первый кон, как рядом возник незнакомый мальчишка – по виду их ровесник. Он подошёл деловитой походкой, дождался паузы в игре и спросил:
– Вы в том дворе живёте? Под горой?
– Да. А что? – спросила Валя.
– А мы с ребятами – в том, за пожарным садом. У нас к вам предложение.
– Какое? – спросила Тюха.
Разговор становился интересным.
– Вы знаете, что вашу территорию хотят захватить? – спросил в ответ мальчишка.
– Как – захватить? – удивилась Валя.
– Кто? – уточнила Тюха.
– Ребята из большого дома. Уличные.
Тюха понимающе кивнула. Там, где переулок, начинавшийся у пожарного депо, выходил на улицу, стоял большой кирпичный дом. Возле него был двор, но тесный и скучный, заасфальтированный, с лавочками, песочницей и низкой вертушкой-каруселью для малышей. Ребятам постарше там негде было толком поиграть.
Валя посмотрела на мальчишку недоверчиво.
– К нам оттуда приходят ребята, играют с нашими в хоккей, а летом – в волейбол. Они хотят захватить пустырь?
– Да нет, это большие, – нетерпеливо отмахнулся мальчишка. – Пустырь никто захватывать не хочет. Нам с уличными нужна территория, чтобы играть в казаки-разбойники. Возле сараев – самое оно.
Тюха опять кивнула. С давних пор, когда в домах ещё топили печки настоящими дровами, у каждой семьи имелся свой собственный сарай. У кого-то – деревянная развалюха, а у кого-то – солидное строение с железными воротами. Хранили в них всякую всячину: кто старое корыто со стиральной доской, а кто новенький велосипед или даже мотоцикл. Лишь в одном владельцы сараев были единодушны. Они ревностно охраняли крыши от ребячьей беготни. Это было обидно. Лабиринт сараев зарос по краям кустами и деревьями: ольхой, рябиной, черёмухой, сиренью. Кое-где ветки нависали над крышами так, что под их шатром можно было бы отлично спрятаться.
