Майкл Коуни - Морскому льву здесь не место
Дорога огибала крошечный полуостров — мыс Китовая Челюсть. Когда-то здесь было владение одного человека, а теперь стояло восемь частных домиков. Пять выстроились в ряд у воды, три, в том числе и дом миссис Киттивейк-Трамп, были рассыпаны в отдалении от берега. Все вместе они представляли собой небольшой поселок, угнездившийся на окруженном утесами травянистом плато. Из каждого дома открывался прекрасный вид на море, зато все они ловко укрывались от взглядов соседей. Внимание старой дамы привлек паром, направлявшийся обратно в Ванкувер. Другой такой же, но переполненный туристами, выныривал из Воскресной гавани, намереваясь обогнуть остров. Ревущее радио и обертки от батончика «Марс» — напасть, от которой не избавиться теперь целую неделю.
— Здрасте, миссис Киттивейк-Трамп!
Грег уже поравнялся с ней. Опять она задумалась.
— Стой! Я буду тебе очень благодарна, Грег, если откроешь мне эту бутылку.
Она смотрела, как он без всяких усилий отвинчивает крышку. Он протянул ей бутылку и не уезжал. Явно что-то хотел сказать, но не знал, как приступить к делу. Нынешние дети просто безъязыкие. Вот что получается, когда целый день таращишься в телевизор. Слова куда-то исчезают, а мозги превращаются в грибной суп.
И тут она заметила, что собаки рядом с ним нет.
— Щенок не нашелся?
— Мистер Слейд сказал, что ничего о нем не знает…
«Бедный мальчик. Молодые люди такие простодушные — все у них написано на лице. А глаза голубые, как у Памелы. И она еще послала его к Слейду, как теленка на скотобойню».
— Чего еще ожидать от муниципального чиновника? Вот куда идут наши налоги! Ты слышал, говорят, собираются сносить наши сушилки для хмеля? Позор! — Она поймала себя на том, что уже кричит, будто на многолюдном собрании, и немножко пригасила силу голоса, поубавила децибелов. Перед ней же был Грег Поттер, а не члены Общества пайщиков. Мальчик прислонил велосипед к калитке и глядел на нее испуганными глазами. — Надеюсь, ты упомянул мое имя?
— Это не помогло. Он сказал, что вы ошиблись.
— Бесстыжий человек! Да я никогда в жизни не ошибалась! Входи в дом, Грег. Расскажешь все подробно.
Домик, выстроенный еще первым поселенцем, был самым старым на полуострове. Киттивейк-Трамп купил его за бесценок, как идущий на слом, но старая дама находила в нем некое очарование. По стенам вились и цвели клематисы, отчего здорово подгнивала старая обшивка, но кого эта ерунда могла волновать? Да некому все это завещать, разве что кузине из Макклсфилда, как ее там, Гвен, кажется? Побоку кузину. Она оставит все Обществу пайщиков и спасет сушилки для хмеля. Сушилки для хмеля имени Агнес Киттивейк-Трамп.
— Как вы себя чувствуете, миссис Киттивейк-Трамп?
Она удивилась, обнаружив, что сидит в гостиной, а Грег с беспокойством взирает на нее. Опять она витала в облаках. В последнее время это случалось слишком часто. Она смутным взором обвела комнату, пытаясь взбодриться. Над камином задрал голову олень, вид у него был такой же напыщенный, как у Киттивейк-Трампа, когда он завязывал галстук. Рядом тронутая молью голова лося, убитого Киттивейк-Трампом. Сотни изукрашенных табличек, собранных пресловутым Кит-тивейк-Трампом, мерзким барахольщиком. Слишком много воспоминаний, скопившихся в одном месте. Мемориальная гостиная полковника Гектора Киттивейк-Трампа. Господи, как же ей все-таки не хватает этого старого хрыча.
— Тебе нравится эта комната, Грег?
— Очень красивая.
Маленький лгунишка. Но у него есть такт, в этом ему не откажешь. И он наверняка голоден. Мальчики всегда хотят есть. Она встала и пошла на кухню.
— Бутерброды. Грег, ты любишь бутерброды с ветчиной? — Надо было поскорее прикончить ветчину, пока она не стала водянистой и окончательно не потеряла свой вкус. И пока Грег выкрикивал из гостиной подробности посещения питомника, она наготовила гору бутербродов.
— Напор, Грег. — Она села. — Мне это нравится.
— Но я не нашел Блюбоя.
— Ты сделал почин. Устроил прецедент, как они говорят. Встретился лицом к лицу с врагом и заставил его задуматься. Теперь он наверняка станет суетиться. — Она понизила голос: — Происходит что-то странное, запомни мои слова, молодой человек. Здесь нечто большее, чем можно увидеть глазами. Этот собачий фургон нынче утром остановился прямо у моих дверей. Помню, я еще подумала: Слейд, мерзавец, что-то слишком рано явился. Тогда-то он и схватил Блюбоя, это же яснее ясного. Поверь, он ловкий похититель. А потом он уехал.
— Но что мне делать?
— Приводить в действие тяжелую артиллерию, как сказал бы Кей-Ти, этот кровожадный вояка. Вовлеки в это дело своего отца!
— Мне бы не хотелось отрывать его. Он сегодня работает на скале. — Он вдруг встрепенулся. — Ой, я же обещал помогать ему, а сам отсутствовал целую вечность!
— Ладно, беги. И заключи с ним сделку. Ты один час помогаешь ему, а затем он тратит час на вызволение щенка. Это будет по-честному.
— Да. Спасибо, миссис Киттивейк-Трамп.
— А если ничего не получится, возвращайся сюда. Чего я не переношу, так это грубого обращения официальных лиц с населением. Разве это мы заслужили, отдавая жизни в двух мировых войнах? И кстати, утром у вашего дома крутилась полиция, эти государственные мошенники.
Она смотрела ему вслед. Какой милый молодой человек! Как жаль, что отец у него такой странный.
Фрейн Поттер сидел на низком стуле, раскидав по полу длинные нескладные ноги и с наслаждением хрумкая маринованным луком. На столе рядом с ним стояла банка с остатками лука, плававшего в коричневом соусе, краюха хлеба домашней выпечки, миска с двумя крутыми яйцами, кусок выдержанного сыра и стакан домашнего пива. Фрейн был мучеником и заложником стремления к полной экономической независимости, чему исполнился почти год. Чтобы уж быть окончательно точным, все началось двадцать шестого июня, когда он купил кур.
Жизнь была бы положительно хороша, если бы не удручающий разговор с полицией. МЫ ПОНИМАЕМ, ЧТО ЭТО БЫЛ НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ, МИСТЕР ПОТТЕР. ВЫ НЕ БУДЕТЕ ПРОТИВ, ЕСЛИ МЫ ОСМОТРИМ ВСЕ ВОКРУГ? Вот почему пришлось вести их на вершину скалы и растолковывать всю идею подробно, а они глядели на него, будто он был слегка не в себе. ВРЯД ЛИ СТОИТ ГРОБИТЬ СЕБЯ ИЗ-ЗА НЕСКОЛЬКИХ КУСКОВ ДЕРЕВА, ВЫ СОГЛАСНЫ, МИСТЕР ПОТТЕР? Смешно, но все, что бы он ни затеял, людям кажется странным. Но придет день, и он всем им докажет!
Он потянулся к стакану и отхлебнул пивка. Отличная пена, превосходный цвет, прекрасный аромат. Как же обидно, что вкус отвратительный. Ему пришлось смирить свою гордость и купить немного готового солода в магазине. Тот ящик солода, который он раздобыл в аптеке («бесценный источник витамина В»), был невероятных размеров и рассчитан по меньшей мере на вместилище гуманитарной помощи в страны «третьего мира». Ничего, он его скормит Грегу. Парень слопает все.
Именно в это мгновение Грег и вошел. Он был бледен и задумчив — очевидный признак нехватки витамина В. Фрейн критически разглядывал сына. Он точно знал: некое недовольство Грегом у него есть, но какое, припомнить не мог.
— Ты опоздал на обед, — сказал он.
— Я поел у миссис Киттивейк-Трамп. — Тем не менее он схватил кусок хлеба и принялся его жевать, одновременно отрезая себе сыру.
— Ты не должен объедать ее.
— Она сама угостила. Я и подумал, что неудобно отказываться.
— Бедная старушка живет на пенсию.
— А что тут делала полиция?
— Обычное дело. — Фрейну не хотелось обнаруживать свое смущение. — Лучше ответь, где ты болтался, когда я болтался там, на скале? Я взывал о помощи. Не ровен час, мог бы и удавиться. Ты же обещал быть сегодня поблизости, никуда не отлучаться.
— Прости, па. Так получилось.
— Ладно, забудем. У нас еще полдня впереди. — Фрейн одним глотком, чтобы не успеть ощутить клоповый вкус, допил пиво, поднялся рывком и смахнул на засыпанный опилками пол хлебные крошки. Бодрыми шагами он вышел на залитый солнцем задний двор, который в журнальчике «Харроу-смит» наверняка назвали бы диким садом с буйно цветущими маргаритками и одуванчиками. Пройдя двор, Фрейн углубился в заросли на склоне.
Небольшое владение Фрейна, которое еще надо было обустраивать, прилепилось у самой верхушки скалы на плоской площадке около десяти акров и в сотне футов над уровнем моря. Кроме дома здесь стоял обнесенный проволокой запущенный загон, вытоптанный и выклеванный догола шестью красными род-айлендскими курами. В этом загоне он когда-то держал лошадей и собирался в ближайшем будущем выращивать лам не только ради прибыли, но и для удовольствия. Тут же, на склоне, прилепился легкий летний домик, который, казалось, только и ждал следующего землетрясения, чтобы разрушиться окончательно.
Участок был давным-давно расчищен, но в заболоченной почве у дороги прижилось несколько хилых деревцев красной ольхи и тянулись вверх пихты и земляничные деревья, запустившие глубоко в расселины скалы цепкие плети корней. У подножия скалы стояла скамья, сложенная из камней, на которых еще сохранились параллельные бороздки — свидетельство ледникового периода. Фрейн гордился этим очевидным доказательством древности своей земли. Геологией он не особенно увлекался, но все же однажды попытался отколупнуть от скалы пластину, надеясь отыскать какие-ни-будь окаменелости. Однако осколки камня брызнули в лицо, кусочек попал в глаз, надолго остудив его интерес к седой древности. С тех пор он довольствовался демонстрацией скамеечного камня случайным гостям, предоставляя им самим размышлять о глубинах времени.
