Юлия Кузнецова - Большая книга приключений и загадок
Вечером я с гордостью продемонстрировала родителям свой новый комикс о роскошном цветке неизвестного вида: все восхищались его яркой окраской и пышными лепестками, но потом один человек решил понюхать цветок и со смехом объявил, что пахнет он… тухлыми яйцами.
– Философски, – заметила мама.
– Жизненно, – кивнул папа.
«Вы даже не представляете себе, насколько», – злорадно подумала я. Лепестки цветка на моих рисунках были сине-голубыми, в тон платью Веронички.
– Гая, а ты животных любишь? – спросил вдруг папа. – Александр Александрович сказал, тут есть зоопарк. Недалеко, при отеле «Княжеский двор». Он за спорткомплексом «Звезда».
– Знаешь, папа, – сказала я, стараясь говорить как можно спокойнее, – животные мне нравились, когда мне было пять. Сейчас же мне нравится рисовать комиксы. Но у тебя в голове только твоя несчастная работа и…
– Я в ванную, – быстро объявила мама, пока мы с папой не сцепились.
– А я на секунду спущусь в офисный центр, приму факс для Александра Александровича, – сказал папа. И зачем-то пояснил: – Факс с нашей несчастной работы.
Выходя, он громко хлопнул дверью.
– Мам, а кто была та женщина в розовом? – вспомнила я.
– Жена папиного начальника. Вероника их дочь. Она твоя ровесница. Папа хотел бы, чтобы вы подружились.
Дверь в ванную тоже захлопнулась. Занавес.
Глава 3, в которой я теряю аппетит, но приобретаю компаньонов
На следующее утро я столкнулась с Вероникой за завтраком. Она наливала в пиалу обезжиренное молоко.
– Доброе утро! – сдержанно поздоровалась я.
Я не собираюсь с ней дружить. Но раз она дочка папиного начальника, надо поддерживать ровные отношения.
– Хай! – ответила девица, не поднимая глаз.
У нее был очень сосредоточенный вид. Я хмыкнула и потянулась к яичнице и сосискам. Вероника что-то зашептала.
– Что-то не так с молоком? – не выдержала я.
– Пытаюсь понять, сколько здесь миллилитров, и определить, сколько калорий, – пояснила девица.
– А зачем тебе?
– Чтобы не превысить норму. Для фотомодели это недопустимо. Оу, хани, у тебя сосиски с горчицей?
– Да. А что такого?
– Ха! Какая у тебя норма калорий, хани?
– Меня зовут Гаянэ, а не хани, – четко произнесла я, – и я не собираюсь становиться моделью.
– А я собираюсь! – заявила Вероника.
– На здоровье, – пожелала я ей и отправилась за свободный столик.
Появились мои родители, сели за соседний столик. Я занялась яичницей и сосисками. Но из-за замечаний Вероники аппетит у меня поубавился. Я раскрыла блокнот – надо было закончить историю про Баночку с Солью и кастрюлю компота.
– Я могу бросить якорь в этой гавани? – вежливо спросил кто-то за моей спиной.
Там стоял Ботаник и рассеянно оглядывал столовую. Похоже, его слова относились ко мне. Я пожала плечами и кивнула на стул. Сегодня насладиться завтраком не удастся. Косичка Ботаника подавляла аппетит полностью. Я вяло ковырнула вилкой подсохший пластик яичницы.
– Извини, что отвлекаю от трапезы, – начал Ботаник, – но меня всю ночь тревожил вопрос, связанный с твоей персоной.
Я убрала блокнот и молча поглядела на него. Интересно, что сказала бы наша мисс Вселенная, если бы увидала клумбу прыщей и угрей на лбу Ботаника?
– Твоя матушка…
– А что с ней? – удивилась я и оглянулась.
В мамином облике ничто не вызывало подозрения. Она рассеянно отхлебывала сок то из своего, то из папиного стакана и с увлечением читала. На обложке книги значилось: «Статистика суффиксов имен существительных в памятниках древнеславянской письменности». Должно быть, страшно интересно.
– Она, – заикаясь, продолжил Ботаник, – не с филологического?
– Химик не стал бы читать про древнеславянскую письменность, – мрачно ответила я.
– Я ее видел в университете! – заявил Ботаник с таким восторгом, словно мама была ожившим Эйнштейном.
– Верю, – сказала я и потянулась к чашке.
К лешему яичницу и сосиски! Выпью чудный кофе с густыми сливками и корицей.
– Мама преподает в университете и…
– Пишет докторскую! – перебил меня Ботаник тем же тоном. – Я знаю!
От волнения он затряс головой. Косичка взлетела и нырнула в мой кофе. Я мгновенно сочинила комикс, где главным героем будет мерзкий говорящий прыщ. Ботаник ничего не заметил и отбросил косичку за спину. Та со свистом вылетела из чашки и шлепнулась ему на спину.
– Представь меня ей, пожалуйста!
Я хотела съязвить, что представить Ботаника маме не составит труда. Упомяну косичку, прыщи и потрепанный жилет, и мама прекрасно его вообразит. Но вдруг увидела, что для Ботаника это важно, и раздумала играть словами.
– Попозже, – согласилась я, не желая портить маме аппетит раньше времени, – после завтрака.
– Прилечу со скоростью ветра, звука и света одновременно! – заверил меня Ботаник. – Кстати, меня зовут Сергей. В честь Сергея Александровича Крылова.
– Важная персона? – спросила я из вежливости.
– Ну что ты! Известнейший российский лингвист, автор более трехсот публикаций на языковедческие темы. Готов тебе поведать о его последней работе, чрезвычайно интересное исследование…
– Я к вам подсяду, ханиз, – услышали мы голос Вероники. И это не было вопросом – это было утверждением.
Девица грациозно опустилась на стул и поставила рядом с моим рюкзаком черную стеганую сумку из мягкой кожи. Мне показалось, та шевелится, но я не стала ее разглядывать, чтобы Вероничка не подумала, будто мне сумка нравится и я завидую.
– У тебя кофе со сливками! – осуждающе произнесла несносная девица.
Я схватила чашку, намереваясь сделать большой глоток, чтобы позлить Веронику. Но моя рука замерла на полдороге. В чашке плавал волос Ботаника! Я повернулась к Веронике.
– Чего ты ко мне прицепилась, а? Тени не такие, ем не то что нужно… Зачем ты делаешь мне замечания? Чтобы показать, что ты лучше?
– Велл, это не вызывает сомнений.
Я внимательно поглядела на Веронику. Если бы она улыбнулась хоть капельку, хоть краешком рта, я рассмеялась бы вместе с ней, и проблема была бы решена. Но меня добило то, что Вероничка ни капельки не шутила.
– Почему ты так говоришь? – тихо спросила я. – Думаешь, ты дочка начальника и тебе все можно?
– А ты обижаешься? – искренне удивилась Вероничка. – Но разве можно обижаться на критику? Это кантбишно.
– Невозможно, – машинально перевел Ботаник.
– Конечно! – продолжала Вероника. – В Америке считается, что нужно указывать человеку на недостатки, а не молчать о них. Так ты помогаешь другому. А дэд тут не при делах. Он нас с мамми кинул в ту Америку, как котят в… ну… в бакет…
– В ведро, – помог Ботаник.
– Икзэктли. Нам пришлось самим выживать. Мамми мечтала сделать из меня актрису. Но актрисы из меня не выйдет. Кантбишно! У меня нет…
– Чувства юмора, – мстительно подсказала я.
– Ноу. Я не очень понимаю других людей, вот что. Не могу вжиться в образ. Поэтому решила стать моделью. Я уже снималась для журнала «Seventeen». Модели крутые. У них правильный подход к жизни. Они никогда не позволят себе съесть то, что повредит карьере.
Девица выразительно посмотрела на мои остывшие сосиски.
– Отцепись, – посоветовала я ей, – у меня другие жизненные приоритеты.
– Но именно это и вызывает восторг! – воскликнул Ботаник. – У нас с вами получилась отличная компания. Гаянэ – творческая личность с фантазией и чувством юмора. Веронике присущи целеустремленность и железная воля. А я…
– Ботаник, – закончила я.
– Пусть так, – не обиделся парень. – Я никогда не руковожу людьми, это не дело ученых. Но сейчас мне хочется, чтобы наша компания совершила путешествие. Предлагаю побродить по чудному старинному городку, насладиться древней архитектурой. Все лучше, чем сидеть в отеле.
Вероника согласилась сразу.
– Надо осмотреть окрестности на предмет бутиков и найт-клабов, – объяснила она.
Я мысленно покрутила пальцем у виска. Найт-клабы в Скучнигороде? С ума сойти!
– Я не пойду, – отказалась я, – сами ищите бутики в Звенигороде. Бутики сарафанов и кокошников.
– Пойдем, – уговаривал меня Ботаник, – необычайно жалко терять такого ценного спутника. Ты зря насмешничаешь. В городе множество интересностей.
Хм, забавно, он прямо как мама говорит. Что, все филологи называют достопримечательности «интересностями»?
– И какие же там интересности? – язвительно спросила я.
– Библиотека, – начал Ботаник, рассеянно схватив с моей тарелки сосиску.
Я фыркнула.
– Собор Вознесения Господня.
Я отвернулась.
– Заброшенный парк с привидением.
Я замерла. И недоверчиво спросила Ботаника:
– Ты откуда знаешь про привидение?
– В путеводителе вычитал, – пожал плечами он, постукивая сосиской по столу. – Но если тебя все это не увлекает, то…
– Подожди! – остановила я его. – Увлекает. Я пойду с вами. Только родителей предупрежу. И заодно познакомлю тебя со своей мамой.
