Сэмюэль Сковилль-мл - Скауты в лесах
— Надеюсь, вы будете умирать медленно, – проскрежетал он. — Потом ласки, скунсы и медведи похоронят то, что от вас останется, в своих желудках! — и с этим он наконец повернулся, чтобы следовать за своими дружками. Но он чересчур задержался. Из-за поворота дороги, как атакующий бык, вылетел большой мощный автомобиль. Метис метнулся в кусты, но в это мгновение разом прогремели винчестер[231] мистера Донегана и автоматический пистолет Бака, а мгновением позже — флотский кольт сорок четвёртого калибра[232] Дональда, который шофёр выхватил из кармана в тот же момент, когда ударил по тормозам. Метис продолжал бежать, но, когда он был уже в паре шагов от зарослей, раздался ещё один сдвоенный выстрел. Это выстрелил из обоих стволов своего дробовика учитель. Метис замер и пошатнулся, а из машины прогрохотал настоящий гром — и бандит рухнул. Это Фредди удалось наконец нажать на тугой спуск своего верного карабина, и забитые в ствол свинцовая пуля, два металлических шарика (тех самых, для игры в шарики) и чёрный порох, коего было всыпано на четыре пальца, сделали своё дело. Мистер Донеган подскочил от грохота и, несмотря на ситуацию, ухмыльнулся.
— А ведь именно учителев дробовик и кремнёвка Фредди сделали всё дело, – заметил он, и спасатели побежали к пылающей сторожке.
Часть крыши и дверь прогорели и рухнули, но внутри не было видно ничего, кроме вихря пламени. Они подняли наполовину заполненную бочку для дождевой воды и, напрягшись, выплеснули её вовнутрь. Потом они ещё много раз наполняли бочку и пару старых вёдер, которые стояли подле неё, водой из ручья. Постепенно огонь утих, и они смогли проникнуть в сторожку, боясь того, что могли найти в шипящих и дымящихся руинах. Но сколько они ни искали, мальчиков не было. Все перекрытия рухнули, и ничто не мешало осмотреть всё здание целиком, но двух обугленных тел (чего все так боялись) видно не было.
— Как-то сумели выбраться — сказал Бак промышленнику.
— Уилл! Джо! — крикнул Фред. Внезапно раздался какой-то стук, и из глубин камина появилась и остановилась в центре очага шатающаяся чёрная фигура. Сквозь дым и пар спасатели увидали, что этот кто-то одет в опалённую медвежью шкуру и держит на руках неподвижное, меньшее, тело. Спотыкаясь, это почти потустороннее видение двинулось к спасателям — и они разом вскрикнули; сильные руки подхватили Уилла и бесчувственного Джо, вынесли наружу и уложили на прохладную траву. Ведро холодной воды привело их в себя; через минуту мальчики были уже на ногах и, стало ясно, что, если не считать копоть и пузыри ожогов, оба практически невредимы.
Уилл слабо улыбнулся мистеру Донегану.
— Хижина наша? — хрипло спросил он.
— Само собой! — ответил богач, осторожно похлопывая мальчика по обожжённой спине.
Дональд в это время подошёл к телу метиса. Как ни странно, тот был не только жив, но и серьёзных ранений не получил. Немного дроби мистера Сэнфорда попало ему в лоб и слегка оглушило, а сложносоставной заряд Фредди перебил кость ноги.
— До виселицы доживёт, – объявил шофёр, принеся к авто обезоруженного бандита.
Уилл отвечал на вопросы до самого городка. А там на улицу высыпали все от мала до велика и радостными криками приветствовали побитую машину и её пассажиров.
— Такой славы вам не видать больше, даже если станете кентаврами, – сказал Бак и, увидев улыбку учителя, поправился, – я хотел сказать, кентурионами[233].
Метису наложили лубок, перевязали рану от стрелы и в таком виде препроводили в тюрьму. Затем мистер Донеган объявил, что на следующий день в ратуше будет проведено специальное собрание бойскаутов, и на него приглашаются все желающие; а сам мистер Донеган сообщит там нечто важное.
ГЛАВА XVI
ВЫИГРЫШ ВЫПЛАЧЕН
Никогда за всю историю Корнуолла в маленькой ратуше не собиралось столько народа. Собрались люди со всех двадцати семи холмов, которые относились к Корнуоллу, с ферм в горах и дальних поселений. Натан Харт, который утверждал, что разносит почту по самому каменистому и скалистому маршруту в мире, разнёс новость по всем тридцати шести квадратным милям[234], принадлежавших городку. Люди приходили из Западного Корнуолла, с Корнуолльских Равнин, с Крим-хилл, из Корнуолльской лощины. Прислали своих представителей четыре одиноких дома на Диббл-хилл[235]. Старик Рэш Хоу, хромая, спустился с Казарменной горки, толкая перед собой «уницикл», как он называл обычную садовую тачку, куда усадил больную ревматизмом жену. С Приндл-хилл по каменистой дороге приехали Майра Приндл с женой. Прибыли жители Бэллихэка и Рэттлснейк-маунтин (действительно изобиловавшей гремучими змеями, в честь которых и была названа гора). С гребня Кобла, или попросту Каменюки, спустился сам дядюшка Рэёли Рексфорд, который пахал, запрягая в плуг разом три пары быков, а когда он кричал на этих быков — его было слышно в трёх окрестных посёлках. С Банкер-хилл спустился старый Джеб Банкер, а Сайлас Форд и одиннадцать его детей (один — ещё младенец, которого несли на руках) прошли пять миль с Форд-хилл. В общем, маленький зал был забит до предела, и люди стояли в дверях; а пустовавшая обычно галерея была запружена народом так, что опасно потрескивала. На сцене, где сидели обычно селектмены[236], сегодня собрались все бойскауты — Совы, Волки и Лисы, с вожаками патрулей во главе. На диване красного плюша, за столиком с вечными графином и стаканом на нём, где обыкновенно полагалось сидеть Старшему селектмену и городскому секретарю[237], сегодня были мистер Донеган — весьма красный и как будто весьма сердитый, – и мистер Сэнфорд в скаутском мундире, поскольку сейчас он был в ипостаси скаутмастера Корнуолльских бойскаутов. Первый ряд занимал оркестр Корнуолльской конной стражи[238]. Никогда ещё они не играли с таким воодушевлением, как сегодня. Они дудели, барабанили, гремели, звенели и гудели так, что было поразительно, как это ни у кого не лопнули барабанные перепонки. Когда были заняты все сидячие места, а в проходах не осталось ни единого свободного дюйма (что, между прочим, строго запрещено пожарной службой), на галерее тоже негде было яблоку упасть, и даже подоконники были заняты мальчишками, мистер Сэнфорд вышел вперёд и не без труда заставил оркестр замолчать на середине последней из четырёх мелодий, которые они знали — и которые сыграли уже трижды подряд.
— Сограждане, – начал он так торжественно, как не мог бы и сам городской секретарь, – мы собрались здесь сегодня, чтобы приветствовать двух бойскаутов, сделавших то, чего никогда гне делали и взрослые мужчины. Месяц назад они ушли в самое сердце лесов — было холодно, шёл дождь и сгущалась тьма, а у них не было с собой ни пищи, ни огня, ни даже одежды. Используя лишь свою силу, мужество и ум, они смогли прожить в лесах, среди дикой природы и доказать, что подготовка скаута что-то да значит. Они показали нам то, что мы порой забываем: человек способен преодолеет что угодно, если он храбр, силён и терпелив.
Но мальчики сделали гораздо больше. Они поддержали дух наших предков. Они встали против зла, и выстояли. Они сделали то, чего не могли сделать взрослые. Вооружённые лишь примитивным самодельным оружием, они сражались с бандой, которая много лет угрожала нашим гражданам. Я говорю вам, друзья и соседи, – продолжал учитель, и голос его взволнованно звучал в напряжённой тишине зала, – мужество и героизм этих ребят, взглянувших смерти в лицо, никогда не изгладится из памяти жителей нашего маленького старого города. Я рад и горд представить вам скаута Брайта из патруля «Волки» и скаута Кутó из патруля «Совы»!
Дверь позади сцены открылась, и вошли Уилл и Джо в роскошных лесных одеяниях. По их указаниям люди мистера Донегана отыскали лесной лагерь и привезли всю одежду и снаряжение — бандиты почти ничего не тронули. На ногах у мальчиков были мокасины из дублёной шкуры с медвежьих лап; огромные когти были загнуты назад и вверх и подшиты к верхней части мокасин; вышло весьма красиво и впечатляюще. До колен их ноги были укрыты обмотками из раскрашенных во все цвета радуги кедровой коры. Далее следовали короткие штаны, с великими трудами скроенные из оленьей шкуры и шкуры росомахи и сшитые при помощи острых шипов и оленьих жил. Надо сказать, что эти штаны поразили женскую часть аудитории больше, чем любая другая часть программы. Выше штанов было самое красивое — рубахи из оленьей шкуры, украшенные окрашенными иглами дикобраза. На Джо был пояс с болтающимся змеиным погремком — из выделанной шкуры той самой змеи, которая едва не прикончила его, а Уиллу пришлось обойтись поясом из шкуры убитой им в черничнике огромной чёрной змеи[239]. У каждого из ребят через плечо было перекинуто одеяло из медвежьей шкуры. Сломанный лук Джо сгинул в пламени, но при нём была дубинка, а Уилл нёс верную палицу и мешочек с метательными камнями; вооружение мальчиков произвело небольшую сенсацию. У каждого на шее висел кошель, сделанный из лапы росомахи, с огромными когтями на нём. Друзья встали по обе стороны мистера Сэнфорда, а зал разом поднялся и приветствовал их восторженным криком, который едва не сорвал с ратуши крышу. Оркестр сбивчиво грянул марш. Жалко только, что в суматохе музыканты не успели договориться, какую именно из четырёх мелодий своего репертуара они будут исполнять, и в результате играли разом не меньше трёх из них. Впрочем, никто на это не обратил внимания, так как мужчины, женщины и дети — все кричали так громко и так радостно, что ничего не замечали. Этот пандемониум продолжался добрую четверть часа, и всё это время Уилл и Джо стояли растерянные, с видом смущённым и даже немного глуповатым — будто их поймали за кражей яблок в чудом саду. В конце концов лесопромышленнику удалось добиться относительной тишины, а Уилл и Джо заняли место на красном диване рядом с мистером Сэнфордом.
