Никита Марзан - Приключения Корзинкиной

— У меня нет денег, — сказал Принц, — я сам Ивиной за пирожки и бульон должен.

— И это Принц называется, — поморщился Дрын-Дыр, — тьфу!

— Так, — Корзинкина решительно сбросила с головы алмазную корону, — Дрын-Дыр, ты продашь мою корону и дворец обратно, а все деньги вернешь папе Захарова. Поиграли и хватит.

— Еще чего, — Дрын-Дыр от неожиданности выпустил край камзола Принца, — даже не мечтай.

— Повторять не буду, — сказала Корзинкина, — мне пора учить уроки. Завтра меня Светлана Петровна вызовет. Всем пока.

— Что значит пока? — сказал Принц, — я только пришел и уже пока?

— Топай к Ивиной, рыцарь, — сказал Дрын-Дыр, — вот она — настоящая принцесса. Я проверил в компьютере банковский счета ее папаши. Ужас сколько денег. Ужас, Принц.

— Да не хочу я к Ивиной, — сказал Принц, — будь она хоть трижды принцессой.

— Дрын-Дыр, — предупредила Корзинкина, — не вздумай ограбить Ивиных. Я тебя из дома выгоню.

— Видел, Принц, как она со старшими разговаривает? — пожаловался Дрын-Дыр.

— Я остаюсь, — твердо сказал Принц, — тут мой дом.

— Дворец понравился? — подмигнул Дрын-Дыр, — дохлое это дело, Принц. К вечеру дворца не будет, короны не будет и даже обезьянки этой тоже не будет. Нищета будет.

— Обезьянку оставь, — сказала Корзинкина, — я к ней привыкла.

— И ко мне ты привыкнешь, — приободрился Принц.

— Обезьянка сто тысяч стоит, — сказал Дрын-Дыр, — а за Принца мне и рубля жалко.

— А тебя вообще не спрашивают, — сказал Принц.

— Уходи, Принц, — сказала Корзинкина, — я тебе не верю.

— Я не хочу уходить, — сказал Принц и прижал к груди руку.

— Ох, и мошенник ты, Принц, — сказал Дрын-Дыр, — я тоже мошенник, но таких, как ты еще поискать надо.

— Уходи, — повторила Корзинкина, — мне уроки делать надо.

— Хорошо, — сказал Принц, — прощай, Корзинкина.

Корзинкина пожала плечами, и пошла учить арифметику.

Глава 50

Два больших черных джипа подъехали к дому Светланы Петровны.

— Вон ее окна, — показал Захаров Илья, — и балкон.

— Стой, — приказал папа Захарова водителю джипа.

Второй джип остановился вслед за первым. Из машин вышли плечистые ребята, и с удовольствием размявшись после дороги, окружили папу Захарова.

— Значит, так, — сказал папа Захарова, — двое в машинах, двое возле двери подъезда, двое на крышу. А ты со мной, — папа Захарова кивнул сыну.

— Может, я тоже в машине? — спросил Захаров Илья.

— Нет, — сказал папа Захарова, — привыкай исправлять собственные ошибки сам.

— А что я такого сделал? — заныл Захаров Илья.

— Ты прохлопал два миллиона долларов, — сказал папа Захарова.

— Два миллиона долларов? — разинул рот Захаров Илья.

— Иди за мной.

— Ладно, — повесил голову Захаров Илья.

— Он мне еще одолжение делает, — проворчал папа Захарова.

Группа мужчин быстро вошла в подъезд. Двое внизу, двое на крыше. Папа Захарова нажал кнопку звонка квартиры Светланы Петровны.

— Очень кстати, а то я вас хотела уже вызвать в школу, — сказала Светлана Петровна. Она была обсыпана мукой, — заходите, я как раз пирог испекла.

— Спасибо, — сказал папа Захарова, заходя в квартиру.

Рядом тенью маячил Захаров Илья. Папе Захарова хотелось сразу же выяснить где мумия? Но он умел держать себя в руках. Деловым людям это необходимо.

— Присаживайтесь, — сказала Светлана Петровна, ловко разрезая яблочный пирог.

— О чем вы хотели поговорить? — спросил папа Захарова.

— О компьютерах, — сказала Светлана Петровна.

— Я тоже очень хотел поговорить о компьютерах, — сказал папа Захарова.

— Почти все мои ученики увлекаются компьютерными играми, — сказала Светлана Петровна, наливая ароматный чай, — но ваш сын просто чемпион по этим играм.

— А Емельянов, а Ивина, а Анциферова? — хотел сказать Захаров Илья, но папа заткнул ему рот куском пирога.

— Он стал плохо учиться, — продолжала Светлана Петровна, — высокомерно разговаривать с одноклассниками, и даже со мной, своим учителем. Постоянно опаздывает на уроки, потому что поздно ложится спать.

— Я много работаю, — сказал папа Захарова, — и Илья предоставлен самому себе.

— А мама? — спросила Светлана Петровна, — или ей все равно?

— Ей действительно все равно, — сказал папа Захарова Илья, — она с нами не живет. Мы в разводе.

— Ах, вот как, — сказала Светлана Петровна, — хотите еще пирога?

— Хочу, — сказал папа Захарова Илья, — вы так вкусно готовите.

— Ой, что вы, — смутилась Светлана Петровна и поправила волосы, — я редко это делаю. Илья, а ты почему не ешь? Не понравилось?

— Я пирожков в пирожковой объелся, — сказал Захаров Илья, — даже дышать трудно.

— Ты ел в пирожковой? — пришла в ужас Светлана Петровна, — это же очень вредно. Давай я тебе лучше супа налью? Грибного?

— А вы одна живете? — спросил папа Захарова, пытаясь понять, где мумия.

— Одна, — сказала Светлана Петровна и смутилась, — я не замужем. Некому есть мой грибной суп.

— Как это некому, — крикнули из-за двери, — ты же для меня его варила?

— А вот и она, — сказал Захаров Илья и пересел поближе к отцу.

— Захаров Илья в меня гранату кинул, — сказала мумия, запрыгивая в комнату, — вы, папаша, его ремнем отстегайте.

— Какую гранату? — нахмурился папа Захарова и строго посмотрел на сына.

— Она мой компьютер вырубила, — сказал Захаров Илья, — в самой середине танкового сражения.

— И бабкой меня обзывал, — добавила мумия, придвигая к себе пирог.

— А зачем вы компьютер вырубили? — спросил папа Захарова.

— А я у всех вырубила, — сказала мумия с набитым ртом, — чтобы учились, а не в игры играли.

— Это я попросила, — сказала Светлана Петровна, — завтра контрольная работа, а компьютеры их отвлекают.

— Значит, — сказал папа Захарова, — вы можете управлять компьютерами на расстоянии?

— Конечно, — хихикнула мумия, — и на расстоянии, и во времени.

— Где мои деньги? — папа Захарова схватил мумию за руку.

— Какие деньги? — мумия выронила пирог.

— Два миллиона долларов, — папа Захарова сверлил мумию глазами.

— Два миллиона долларов? — с ужасом повторила Светлана Петровна.

— Не было в их компьютерах никаких миллионов, — сказала мумия, — одни только компьютерные игры.

— В моем компьютере было два миллиона долларов, — сказал папа Захарова, — было да сплыло.

— А я вашего компьютера не касалась, — сказала мумия, — я даже про него не знала.

— Это легко проверить, — сказал папа Захарова, — где компьютер?

Мумия в сердцах бросила пирог на тарелку:

— Поесть не дают.

Кряхтя на разные лады, мумия притащила Булыжник и поставила его на стол.

— Что это? — не понял папа Захарова.

— Компьютер, что же еще.

— Какой же это компьютер? — не поверил папа Захарова, — это булыжник.

— Да, это Булыжник, — сказала мумия, — с него я и вырубила все компьютеры.

Папа Захарова взял Булыжник и поставил его на сто:

— Я в таком компьютере не разберусь. Как он работает?

— На дровах, — сказала мумия.

— Понятно, — сказал папа Захарова, — я ошибся адресом. Мои деньги украл кто-то другой. Обычным булыжником мой компьютер не взломать.

— Хотела бы взломать — взломала, — тихо буркнула мумия.

— Я даже не сомневалась, — сказала Светлана Петровна, — но деньги жалко.

— Нам пора, — сказал папа Захарова.

— Мне было очень приятно, что вы зашли, — сказала Светлана Петровна.

— Мне тоже, — сказал папа Захарова, — пирог был очень вкусным.

— Съели весь пирог, — проворчала мумия, — оставили какие-то крошки.

— Ребята, — сказал папа Захарова в телефон — отбой, идем в машину.

Но ему никто не ответил.

— Странно, — папа Захарова повторил, — ребята, отбой, идем в машину.

— А где ваши ребята? — спросила Светлана Петровна.

— Двое в машине, двое внизу, а двое на крыше — сказала мумия и вдруг захлебнулась смехом, — я их в черепашек превратила. Откуда я знала, что у них на уме?

— В каких черепашек? — побледнел папа Захарова, — это моя личная охрана.

— Теперь вас черепашки охранять будут, — сказала мумия, собирая пальцем крошки пирога.

— Не может быть, — папа Захарова кинулся вниз.

— Я с вами, — Светлана Петровна скинула фартук и нырнула в дубленку.

— А ты куда? — спросила мумия, — ты что, черепашек не видела?

Но Светлана Петровна уже бежала за Захаровыми, перепрыгивая через две ступеньки.

Они выскочили на улицу.

И Светлана Петровна чуть не наступила на двух маленьких черепашек.

— Вот они, — замерла на месте Светлана Петровна.

— Не может быть, — сказал папа Захарова и взял черепашек в руки, — точно, они. Этот с бородкой, а у этого серьга в ухе.