Клара Моисеева - В Помпеях был праздник
Только сейчас Потин Мерула понял, насколько добрее и благороднее госпожи его хозяин Потин Теренций. Если бы господин прислушивался к коварным словам своей жены, то ему, вилику Меруле, никогда бы не стать свободным. И еще ему помогало доброе божество, которое заставляло Скантию подолгу лежать в постели. Видимо, старый лекарь хорошо ее полечил своими травами и заклинаниями. Уж очень она стала деятельной и подвижной, Злобная Скантия. Вот сейчас он принесет ей календариум, объяснит, кто и когда должен уплатить, а потом договорится со старым лекарем, чтобы тот соврал и сам пришел доложить госпоже о том, как Клеида кричала во время порки и как клялась всеми богами, что будет верно служить своей госпоже.
Когда вилик Мерула принес Скантии календариум, он застал у нее старого лекаря. Он доставил госпоже драгоценные настойки и соки, которыми должен был вылечить ее от всех болезней. Вилик подождал, пока лекарь напоит госпожу и даст ей всякие указания. А когда старик ушел, пожелав госпоже доброго здоровья и долгих счастливых лет, вилик Мерула раскрыл календариум и стал объяснять Скантии все, что касается должников. Впервые за долгие годы вилик столкнулся со Скантией. Никогда прежде он не думал о госпоже так плохо и никогда не посылал ей таких проклятий. В сущности, оп долгие годы относился к ней снисходительно, потому что не имел с ней дела. Теперь он подумал, что если бы Потин Теренций часто покидал поместье и если бы рабы подчинялись только Скантии, то все бы они давно погибли от голода и побоев…
В это время винодел собрал рабов, которые выжимали виноград и наполняли амфоры виноградным соком, собрал виноградарей и людей, работающих на маслобойне, и, давясь от смеха, прочел им все, что продиктовала ему Скантия. Он не решился спросить госпожу, кто дал ей этот удивительный рецепт вина для рабов, но то, что было у него записано, показалось ему не только жестоким и глупым, но и просто смешным.
— Мы готовим вино, мы выжимаем виноград — и нас будут поить этой отравой! — возмущался молодой раб с крепкими ногами, синими от виноградного сока. — Кто из вас будет пить эту отраву? — спросил он, обращаясь к рабам, которые были в ярости, но в то же время не могли удержаться от смеха.
— Эту отраву мы сохраним для госпожи, — сказал, смеясь, старый мастер из маслобойни. — А если нам не дадут вина, мы будем воровать виноград и тайно от скаредной госпожи приготовим себе вино. Никогда еще скаредность хозяев не приносила им пользы, я это хорошо знаю. Только нам нечего печалиться: вернется Потин Теренций, и все будет по-старому. Наш господин — человек умный и рассудительный. Он знает, что только добрым отношением можно добиться честной работы. Не станем же мы из кожи лезть вон, если в награду нам дадут смесь из уксуса и морской воды! Ха-ха-ха!.. Ну и Скантия!..
XVII
КЛАВДИЙ ВИДЕЛ ОЛЬВИЮ
В этот день Антоний с нетерпением ждал начала занятий у отца. Он узнал, что вернулся из Ольвии его друг Клавдий Луций, один из любимых учеников Манилия Тегета. Хотелось скорее узнать, что увидел Клавдий в дальнем путешествии.
Отец Клавдия Луция был богатым судовладельцем. Вместе с судном, идущим к Понту Евксинскому, он отправился в путешествие, взяв с собой сына. Ему давно хотелось узнать, в самом ли деле город, названный «Ольвия», что в переводе с греческого означает «счастливая», отвечает своему названию.
Клавдий Луций был полон необыкновенных впечатлений. Все, что он увидел и услышал в Ольвии, поразило его. Он с готовностью отвечал на многочисленные вопросы учителя и своих сверстников.
— Ну-ка расскажи нам, Клавдий Луций, какова эта счастливая страна? Ведь греки из Милета отправились туда на поиски счастья. Красив ли этот город?
— Очень красив, — отвечал Клавдий Луций. — Говорят, ему шестьсот лет, и многие дворцы и храмы построены там в давние времена. Больше всего мне понравился дворец Скила, правителя скифского царства. Дворец богат и очень красив.
— О, — воскликнул Манилий Тегет, — со скифским царем Скилом связана любопытная история! Знаешь ли ты ее? О ней написал Геродот.
— Не знаю, — смутился Клавдий Луций. — Я Геродота не читал.
— Напрасно. Если бы ты прочел его до того, как сел на корабль, идущий к Понту Евксинскому, то многое увидел бы другими глазами. А про скифского царя Скила я коротко скажу.
И Манилий Тегет поведал одну из легенд, записанных Геродотом. Он рассказал о скифском царе Скиле, сыне Арияпифа. Мать его отлично знала эллинский язык и в детстве научила сына грамоте. Когда погиб отец Скила и царская власть перешла к нему, он, царствуя над скифами, не любил скифского образа жизни и питал гораздо более склонности к эллинским обычаям. Когда ему случалось приходить с большою свитою скифов в город Борисфен, он оставлял свиту за воротами, затем приказывал запереть ворота, снимал с себя скифское платье и надевал эллинское. Здесь он жил по-эллински, приносил жертвы богам, согласно обычаям эллинов. Пробыв в городе месяц или два, он снова надевал скифское платье и возвращался к своим телохранителям. Ему так нравилось служить греческим богам, что он даже построил себе дом в Борисфене и поселил в нем одну из своих жен.
Однажды он пожелал быть посвященным в таинства Диониса. Говорят, что, когда он уже готовился к посвящению, явилось чудесное знамение. В его дом, украшенный беломраморными сфинксами и грифами, божество ударило огненной стрелою, и весь дом сгорел. Однако это не остановило Скила, и он совершил обряд посвящения. После этого один из жителей города сказал скифам:
«Вы, скифы, смеетесь над нами, что мы устраиваем вакхические празднества и что в нас вселяется бог. А вот теперь этот бог вселился и в вашего царя. Он совершает вакханалии и находится в исступлении под наитием божества; если вы мне не верите, то следуйте за мной, и я покажу вам».
Скифские воины последовали за борисфенитом. Тот возвел их на башню. И когда показался Скил с процессией, скифы увидели его молящимся чужим богам. Они пришли в сильное негодование и, сойдя с башни, рассказали всему войску о виденном ими.
Скифы взбунтовались против Скила и поставили царем его брата Октамасада. Скил решил спасаться бегством во Фракию. И тогда Октамасад пошел войной на Фракию. Он убил Скила. Так был наказан скифский царь, позабывший верования своих предков и принявший веру эллинов.
— Однако мы ждем от тебя рассказов об Ольвии, — сказал Манилий Тегет.
— Мы побывали во многих городах Боспорского царства. Больше всех мне понравился Пантикапей. Это красивейший город. Он раскинулся на высокой горе над морем и над зелеными долинами. Очень хорош там храм Деметры, воздвигнутый посреди города. А вокруг храма дворцы и сады. Говорят, что он очень богат, этот город. Кто-то рассказал моему отцу, что сто пятьдесят лет назад, когда правил Митридат, жители Боспора доставляли ему великую дань — сорок пять тысяч медимнов хлеба и двести талантов серебра. Варвары, живущие в Пантикапее, немногим отличаются от греков — своими обычаями. А вот ремесленники их, научившись у греков искусству ваятелей, гончаров и ювелиров, делают все по-своему. И там мы видели презанятные вещи. На серебряных вазах изображены сцены из жизни кочевников. На богатом колчане можно увидеть степных коней в беге и прыжках. Даже на женских украшениях повсюду сделаны изображения варваров в их остроконечных колпаках. Разные истории рассказывали нам жители Пантикапея и Ольвии. Но мы с отцом так и не узнали, откуда они взялись, эти племена гетов и сарматов.
— Я и по-гетски могу и по-сарматски болтать, — вдруг вмешался Антоний, вспомнив строки Публия Овидия Назона:
Некий старик среди нас на мое восхваленье такуюРечь величаво повел звонкому слову в ответ:«Гость дружелюбный, и нам слово „дружба“ — не чуждое словоВ этом далеком от нас Петром омытом краю.В Скифии есть уголок, именуемый прежде Тавридой,Бычьей землей. Не года скачут от гетов туда.Там я близ Понта рожден. Не к лицу мне стыдиться отчизны…»
Я запомнил эти строки, — признался Антоний, — не задумываясь над их смыслом, просто из любопытства. Я давно хотел спросить у тебя, отец, об этих племенах. Очень кстати ты вернулся сейчас, Клавдий Луций. Мне кажется, что ты побывал на краю земли…
— Я вижу, Антоний, тебе известно о северных берегах Понта по Геродоту. Пятьсот лет назад Скифия была краем земли. Геродот не знал о варварах, живущих в лесах, не знал, откуда течет Борисфен. А ведь теперь эти варвары служат в наших прославленных легионах. Скифов близ Ольвии давно сменили сарматы.
— А правда ли, что климат в тех местах столь суров, что в продолжение восьми месяцев там стоят непрерывные холода. Море и весь Боспор Киммерийский замерзают так, что люди, живущие по сю сторону рва, толпами переходят по льду и на повозках переезжают на ту сторону — в землю синдов. Но, может быть, в Пантикапее теплее?
