Лев Остроумов - Макар-Следопыт
— А мне все равно: разве Красная армия не из наших же мужиков?
— Вот это — девчонка! — с восхищением сказал Егорка. — Понятное дело, армия нашенская, не турецкая. А только ты, видать, про главное не слыхала: твой батька тебя разыскивает, по всей Украине верхом таскается, да и контрразведку всю, должно быть, на ноги поставил.
— Ищет? — переспросила Любочка и слегка побледнела. — Откуда вы это знаете?
— Знакомый большевик писал, — важно ответил Макар, принимаясь за принесенное Ципой кислое молоко, — а еще видел я Юрия, брата твоего, он меня во время драки спросил, куда ты делась, — да я тогда не знал.
— Юрий? Он жив?
— Надо полагать, жив. Я его не больше месяца назад повстречал.
— Ну, найти им меня теперь не удастся. Теперь на Украине везде восстание, вы это знаете?
— Слышали. В чем дело?
— Махно все Приднепровье зажег. Если папа ищет меня там, то ему плохо придется: все деревни бунтуют, везде банды, отряды, избивают белых, помещиков и офицеров…
— Да он сам не будь дурак — тоже шайку составил, — перебил Макар.
— Глупости! Мужиков в миллион раз больше! — махнула рукой Любочка. — Лишь бы он не пронюхал, что мы с Гершем живем здесь, в Донбассе.
— Ишь, яблочко от яблони далеко откатилось, — засмеялся Егорка. — Поди, ж ты, — барышня, а какая бедовая! Родного батьку не жалко!
— А чего ж его жалеть, коли он тигром стал? — возразил Макар. — Чем скорей эта канитель кончится, тем лучше. Вот и мы, Любочка, приехали на Украину из красной армии помогать повстанцам.
— А вы слышали? — спросила Любочка. — Красная армия перешла в наступление. Кое-где белые бегут. Орел уже отдали.
— Вот так славно! Стало быть, мы их с двух боков сожмем!
— Сожмем. Вы куда ехали?
— В Харцызск. Нужного человека увидать.
— Можете задержаться дня на два?
— Понятно, можем. А что такое?
— Я тут тоже времени даром не теряю. Вечером свожу вас кой-куда, тогда сами увидите. Вы мне очень, очень нужны. Надо действовать скорее, а то, не дай бог, отец нагрянет.
— Что еще придумала? — засмеялся Макар, весело сощурив глаза.
— Ничего не скажу, ничего! — замотала головой Любочка. — Поживешь — увидишь. Рассказывайте теперь о своих делах.
Так ребята ничего и не смогли добиться от упрямой девчонки. Ципа подала на стол самовар, и все уселись пить чай с душистым черным хлебом и превкусной малороссийской колбасой. За чаем, Егорка и Макар наперебой рассказывали Любочке свои похождений, И она слушала их с горящими любопытством глазами. Когда же девочка узнала о том, что Макар лично знаком с командармом и состоит у него на особом счету, она в восторге захлопала в ладоши и принялась прыгать по комнате.
— Молодец! Молодец! — кричала она, закружа Следопыта по комнате. — Ты, Макарка, всегда был ужасным разбойником, а теперь перещеголял самого себя! Ну, брат, уж и натворим мы с тобою дел, дай только срок!
Когда ребята напились, наелись и обогрелись, Любочка объявила им:
— А теперь идем смотреть мое заколдованное царство. Вы ведь его еще не видели.
— Это еще что за царство? — удивился Макар.
— А вот увидите. Одевайтесь.
Понятно, ребята после такого приглашения не заставили себя упрашивать. Мигом, натянув полушубки, они выбежали на улицу вслед за Любочкой.
Пустынен и хмур был поселок с почерневшими от каменноугольной пыли лачугами. Пройдя его, Любочка повернула на тропинку, и Макар сразу смекнул, что она ведет их к Черной горе. Минут через десять они уже стояли у края вертикальной шахты, над которой висела бадья.
— Здесь начинается мое царство, — сказала Любочка, указывая в шахту. — Там вы отбываете сегодня вечером. А сейчас пройдем в боковую штольню.
Завернув за выступ горы, они увидели черную дыру штольни, ведшей внутрь горы. За большим камнем у входа лежала маленькая рудничная лампочка-коптилка. Любочка зажгла ее, и все трое углубились в сырой и темный коридор.
Макар с любопытством осматривал это подземное царство; тесно сдвинутые стены, из которых там и сям торчали блестящие глыбы каменного угля, серые, уже подгнившие столбы и перекладины деревянной крепи, подпиравшей черные своды, узкие выемки по бокам, откуда добывался уголь, таинственное журчание скрытых ручейков, — все было для него невиданно и ново. Огромная тяжесть горы, казалось, лежала на нем тысячепудовым грузом, голос звучал глуше, в голове носились такие же смутные обрывки мыслей, как черные тени, плясавшие на каменных громадах.
— Подумать только, здесь люди работают! — вздохнул Егорка. — Нам мимоходом итти, так и то страшновато, а шахтеры весь свой век коротают в этой норе.
— И какая еще работа! — подхватила Любочка. — Я со многими здешними рабочими говорила: подумать страшно, какой это труд! Вот в этих выемках, где ни стать, ни сесть нельзя, рудокоп целый день лежит на спине и киркой отбивает вокруг себя куски угля. Сладко?
— Уж по мне, косой махать да снопы вязать куда веселее, — отозвался Макар. — Там хоть солнышко над головой светит, ветер вольный в лицо.
— А вот лежит волокуша, — показала Любочка на валявшийся на дороге деревянный ящик, похожий на санки. — В эту волокушу насыпают уголь, и рабочие тащат ее волоком, на четвереньках, в роде запряженной скотины…
— Да разве мыслимо! — в один голос воскликнули ребята.
— Все мыслимо, коли жрать нечего, — ответила девочка. — Ах, Макар, как я пожила два месяца здесь, как наслушалась об этой каторге, так сама себя узнавать перестала: чудно мне, как я могла раньше жить, ничего не зная, ничего не делая, одна на тысяче десятин. Нет, нет, мне старой жизни не жалко, да и жалеть нечего… и никогда я не вернусь ни к отцу, ни к Юрию.
— Где это вода течет? — спросил Егорка, прислушиваясь.
— В нижних шахтах, под нами. С тех пор, как бросили работу и перестали откачивать воду насосами, она залила все копи. Теперь и не подсчитаешь, сколько труда надо положить, чтобы опять осушить их и начать добычу угля.
— Пропади они пропадом! — вскричал Макар, топнув ногой. — По мне, уж никаких и копей не надо, коли в них народ так мучается.
— Что ты, Макар, — вступился Егорка. — Ведь отсюда уголь, а без угля ни одного завода не пустишь в ход: закрыть копи, так не будет у нас ни железной дороги, ни плугов, ни ружей, ни стальных мостов, — ни чорта!
— Да ведь здесь люди гибнут! Разве можно так жить!
— А какой ужас творится здесь, когда случится взрыв газов! — подхватила Любочка. — Под землей, в пещерах и выемках, часто собирается гремучий газ. Одна искра — и он взрывается. Скалы рушатся, деревянные стойки и уголь горят, люди задыхаются, гибнут в пламени, или умирают от голода и жажды в глубине шахт, отрезанные от выхода наверх.
— К чорту, к чорту эти шахты! — продолжал кричать Макар. Любочка покачала головой.
— Нет, Макар, этим дела не поправишь, — сказала она. — Людям нужны и заводы, и железные дороги, и даже пушки, — чтобы завоевать себе лучшую жизнь. Копи и рудники уничтожить нельзя. Но надо сделать так, чтобы в них стало легко работать, а это сделать вовсе не так трудно: нужно только провести электричество в шахты, сделать хорошую вентиляцию, поставить новые машины. Все это есть на земле; где-нибудь в Англии работать гораздо легче, чем у нас. Но и там еще тяжело, — слишком долог рабочий день, слишком мала плата за этот каторжный труд. Но это только пока. Подожди, Макар, мы поживем и добьемся, что всем станет хорошо жить на земле!
— Добьемся, Любик! — воскликнул Макар.
— Да и копи и рудники — все это тоже только пока, — заявил Егорка. — Мне вон тятька про радий рассказывал: поживем еще малость, и никакой нам каменный уголь не будет нужен, — все сделает радий: и аэроплан в воздух поднимет, и машину в ход пустит, и сапоги сошьет, и щи да кашу сварит.
— Ух, как легко будет тогда жить! Какая тяжесть свалится с плеч! — воскликнула Любочка.
— А коли так, — да здравствует радий! — заорал Макар, и все трое весело расхохотались.
Гора ответила им глухим, угрюмым отголоском.
Заговор Черной горы
Макар и Егорка с нетерпением ждали вечера; им не терпелось узнать, какими такими таинственными делами занимается Любочка в подземном своем царстве. Несколько раз они приступали к ней с расспросами, но девочка только упрямо мотала головой и отмахивалась от их приставаний.
День прошел в хождении по шахтерским хижинам, в разговорах с рабочими о батьке Махно, о начавшемся отступлении белых армий, о безработице и плохом житье-бытье. Макар с удовольствием заметил, что почти все шахтеры были на стороне красных и горели желаньем примкнуть к восстанию.
Однако, сделать это было совсем нелегко. В Донбассе, именно в виду большого скопления рабочих, были сосредоточены порядочные силы белых, а в связи с восстанием туда перекинули еще несколько кавалерийских частей с севера. Поэтому приходилось выжидать приближения красных войск, оставаясь наружно спокойными.
