Александр Прозоров - Лесные духи
— Приходи к нам, Великая Праматерь! Радуйся жизни с нами, Великая Праматерь! У нас много мяса! У нас много домов! Мы сыты и веселы! Мы можем вырастить много детей! Помоги нам, Великая Праматерь! Приходи к нам! Радуйся с нами! Одари нас своей милостью! Подари нам много детей! — Зная, что сейчас будет происходить, охотники, оглядываясь, зашевелились. — Скажи нам, Праматерь, кого ты наградишь милостью? У кого в доме появится юный охотник? Помоги тем, у кого родится сын!
— Вепрь! — тут же закричали охотники. — Была девочка, должен быть мальчик!
Грозный Вепрь, улыбаясь, поднялся, жестом подозвал жену. Быстрая Синица передала малышку Белой Горлице, прошла к мужу между кострами: стройная и сильная, с длинными расчесанными волосами, лежащими на плечах, словно текучие струи дождя.
— Если ты пробежишь с женой два раза вокруг костров, — объявил шаман, — и ни разу не споткнешься, значит, вам помогает Праматерь и к новому празднику у вас родится сын!
Быстрая Синица подошла к мужу, поцеловала его, крепко обняла за шею. Грозный Вепрь подхватил ее на руки, побежал вокруг костров. Охотники, женщины, дети — все ободряюще закричали. Камыш невольно сжал кулаки: братик! Первый костер, второй, третий. Грозный Вепрь бежал не очень быстро, но зато уверенно ставил ноги, словно цепляясь за взрытый снег. Вот уже начался второй круг — крики стихли, все словно затаили дыхание. У Могучего Саблезуба вспотели кулаки. Еще немного, еще…
— Духи с тобой, Вепрь! — выкрикнул шаман, словно это он сам получил благословение Праматери. — И с тобой, Быстрая Синица! Мы все ждем, после этого лета вы подарите племени Хозяина Реки еще одного будущего охотника!
Белая Горлица вернула ребенка маме, и ее тут же ухватил за руку Упрямый Лось, вывел за костры:
— Давай и мы узнаем! — Он ловко подхватил жену на руки, легко и быстро пробежал два круга. Все только рассмеялись: в доме Упрямого Лося и так почему-то рождались одни сыновья.
Следом побежал Парящий Коршун, неся на руках Полную Луну — и, к общему разочарованию, споткнулся уже на середине первого круга. Он не упал — но все поняли, что милость Праматери к нему не так велика, как к предыдущим парам. Только Беседующий-с-Небом не заметил этого. А может — сделал вид, что не заметил.
Следом круг вокруг костров совершили по очереди все остальные семейные пары — кто удачно, а кто не очень. Даже Беседующий-с-Небом пронес два круга свою смешливую Яркую Гвоздику. Причем шаман ухитрился споткнуться только в конце второго круга — и охотники долго спорили, есть в этом недовольство духов, или нет. Ведь Беседующий-с-Небом проделал весь путь, нужный для благословения Праматери. И оступился уже потом, а не при испытании.
— Камыш, — дернула юного охотника за руку Золотая Тень. — Камыш, давай попробуем. Ну давай. Камыш…
Делать этого было, конечно, нельзя. Ведь милость Праматери всегда испытывали только супружеские пары. Но Могучему Саблезубу не меньше Золотой Тени хотелось узнать, смог бы он на месте отца или другого взрослого охотника пройти испытание. Тем более, что подобному искушению каждый год поддавались несколько мальчишек и молодых охотников.
— Испытания окончены, Беседующий-с-Небом? — спросил он у шамана.
— Да, она уже указала свою волю, — кивнул тот и тут же повернулся к Волку: — Не пора ли менять камни? Вода совсем не кипит.
— Бурлить и не должна, — ворчливо ответил мастер. — По одному подкидывать надобно. А остывшие убирать.
— Ладно, — кивнул Могучий Саблезуб, — давай.
Но тут вдруг за линию огней, держась за руки, выбежали Летящий Зимородок и Нежная Незабудка.
— Смотрите! — успел крикнуть кто-то из детей.
Зимородок подхватил девушку на руки, помчался и… Оступился уже возле третьего костра. И не просто оступился, а упал, распластавшись на снегу. Молодой охотник, конечно, тут же вскочил, поднял избранницу, пробежал оставшийся круг, опустил избранницу на землю — но настроение у обоих явно было испорчено.
— Не побежим, — отпустила руку Камыша Золотая Тень.
— Зимородок быстр, а вот поднять способен только листву, — совсем тихо ответил паренек. — А меня зовут Могучим Саблезубом!
Он наклонился, подбив левой рукой колени девочки, решительно поднял ее и побежал, настолько уверенный в себе, что даже не стал дожидаться, пока Золотая Тень обхватит его за шею. И тут же понял, отчего так не везло последним из охотников. После нескольких пробежек твердый снежный наст растрескался и теперь расползался под ногами, жар костров прогрел землю, и снизу проступила скользкая влажная глина. Куски наста оставались на морозе твердыми — но разъезжались в стороны, норовя выскочить из-под ступни. Ощутив опасность, Камыш сократил шаг, стал подгибать пальцы, стараясь попадать ими в трещины и хоть как-то цепляться за податливую землю. Краем глаза он следил за кострами: первый, второй, третий… шестой… Юный охотник замедлил шаг, прошел еще мимо двух костров. И только потом поставил Золотую Тень обратно на истоптанный снег.
— Могучий Саблезуб! Могучий Саблезуб! — обрадовались дети.
Тут же его место занял Чибис, которому на руки позволила себя взять дочь шамана по имени Цветущая Рябина. Но это было уже не так интересно, потому что мальчишка еще не прошел даже посвящения, и к тому дню, когда он соберет первое ожерелье, отношения его и девочки еще не раз успеют измениться.
— В доме Парящего Коршуна, похоже, ни одной дочки к лету не останется, — подумал вслух Мощный Волк. Вроде, и себе под нос сказал, но всем хорошо слышно.
— Глупости, — засмеялась Полная Луна. — Золотая Тень еще совсем маленькая.
— Зато Могучий Саблезуб уже собрал богатое ожерелье, — так же невозмутимо, себе под нос, ответил мастер. Женщина сразу посерьезнела, чуть покосилась на юного охотника, подошла ближе к Мощному Волку, и дальше они говорили совсем тихо. Вот только Полная Луна оглянулась на Саблезуба и Золотую Тень еще не один раз.
— Болтун! — разозлился Камыш. — Он все выдал! В первый же день выдал!
— Смотри, смотри! — дернула его за руку девочка. — Бельчонок Ласточку несет!
Бельчонком звали сына Черного Стрижа и Мягкого Цветка, который видел свою десятую зиму и был еще совсем невысоким и худеньким. Зато Быстрая Ласточка, дочь Большеглазки и Сильного Лосося, прожившая на две зимы больше, была на голову выше и куда больше в теле. Бегом этого, конечно, никто не называл. Бельчонок покраснел от натуги, громко пыхтел и шагал с немалым трудом — однако два круга выдержал. И получил в награду восторг других детей и похвалу взрослых охотников.
Мощный Волк стряхнул широкой лопаткой пену со своего варева, выловил остывшие камни, подкинул вместо них раскаленных и громко объявил:
— Скоро сварится!
Хозяйки, приглаживая непривычно шелковистые расчесанные волосы, разошлись по домам и почти сразу вернулись, неся сушеные травы, чищеные луковицы, какие-то листья, иные приправы каждая на свой вкус. И все это по очереди высыпали в общий котел. Запах стал густым и пряным, у всех в селении тут же потекли слюнки. Звери в окрестных лесах, наверное, и вовсе в тот миг умерли от зависти. Мощный Волк еще некоторое время неторопливо помешивал варево, пока, наконец, не отступил с лаконичным признанием:
— Готово.
Праздник заканчивался. Догорали костры, превратившись в горки углей с пляшущими над ними низкими синими огоньками, расходились семьями члены племени. Встав к большому котлу, уже Беседующий-с-Небом, рукой которого водили духи-покровители вычерпывал бульон с крупными кусками мяса и раскладывал по берестяным коробам, с которыми по очереди подходили охотники: сперва самые старшие, затем те, кто помоложе. Могучему Саблезубу на этот раз пришлось вспомнить детство: своим домом он еще не обзавелся и потому считался членом семьи Грозного Вепря. Угощение принес отец. Тут же, пока горячее, порезал мясо в ковше, и они жадно взялись уничтожать ароматное варево. Ведь с самого утра ни у кого даже зернышка во рту еще не было.
Так, в семейном кругу, и заканчивался каждый год праздник Великой Праматери. Сперва все подкреплялись вокруг общего котла, потом расходились по домам, собирая разложенные одежды и одеяла. Чтобы не раздувать трутных ям, женщины собирали на деревянные лопатки горящие угли из кострищ, относили в домашние очаги, высыпали под приготовленный хворост. Тут и там из черных ямок в земле потянулись дымки. Жилища отогревались после долгого морозного дня, чтобы к ночи дать своим уставшим хозяевам теплый и уютный приют.
Зарубка тринадцатая
По рисункам шамана невозможно понять, кого из племени он изобразил — все одинаковы. Разве что рост может выдать какие-то приметы. Вот и тут — несколько больших фигурок и одна поменьше. Но тот, что поменьше — при оружии. Стало быть, тоже охотник. Значит, происходит взрослая беседа — Мужской разговор.
