Геннадий Михасенко - Земленыр или каскад приключений

Чувствовалось, что деду для выразительности и полноценности разговора не хватает движений, жестов и он заменяет их щёлканьем языка, цыканьем, похлопываньем губ и покашливанием.

— Верно: сон — нос. Или кот — ток! Только здесь оба слова со смыслом, а у нас со смыслом было одно, брайтово, кажется, или наоборот. Но я, к сожалению, начисто забыл, какие это были имена, осталось лишь смутное ощущение чего-то дурашливо-ласкового. И фамилию забыл, вроде бы совершенно простенькую! Боюсь, что эта моя забывчивость причинит нам немало затруднений, когда мы войдём в Оскорбин… Что ещё? Роста мы были одинакового, оба коротышки, и на здоровье оба не жаловались… М-да, где-то сейчас лежат его родные косточки? Или так и летают по воздуху скелетом, как та лошадь по степи, и не на что им наткнуться, чтобы рассыпаться! — Земленыр глубоко вздохнул и цыкнул зубом.

— И ещё есть одно различие, — вдруг сказала Люба, — у тебя привычка вставлять в речь фразу «смешно сказать», а у него — «грустно признаться». Так ведь?

— Так! Именно «грустно признаться»! Слушай, девочка, откуда ты это знаешь?

— Я кудесница! — заявила Люба с гордым удовольствием, оттого что так ловко разрешила — как бы это сказать? — не загадку, а жизненную ситуацию.

— Нет, правда, Люба, как? Откуда? — от нетерпения дед вынырнул и сел на корточки перед Любой.

— Зем, ты уверен, что брат твой погиб?

— На сто процентов! Будь он жив, он бы искал меня!

— А может, он ищет!

— Смешно сказать, но что-то незаметно его поисков.

— А может, это трудно! Может, он залетел туда, откуда добраться до нас невозможно!

— Для братовой любви нет ничего невозможного, девочка! Не попади я в эту пожизненную ссылку, я бы всю землю перекопал, вернее, все бы облака перелопатил, а нашёл бы его! Королю бы упал в ноги, чтобы помог! А что я там мог, в лесу, хоть и волшебном? Ничего! Только нырял да разводил тары-бары с лесными обитателями. Без людей ничего не сделаешь! Хорошо хоть вас под старость встретил, пусть вы и «оттуда»!

— Зем, а до нас ты встречал кого-нибудь «оттуда», как ты говоришь, из нашего нормального, поправдешного мира?

— Грустно признаться, нет! Но слышал о пришельцах от зверей и птиц. Вы мне очень понравились, и отсюда я делаю заключение, что ваш мир организован толково!

— Да, он ладно скроен и крепко сшит, как говорит мой папа-плотник о хорошо построенном доме. Но о самом главном про нас ты, Зем, не догадываешься даже! Мы — посланники твоего брата! — с хрипотцой от волнения высказала она только что родившуюся, но исподволь и помимо её воли, как патрон в Васином пистолете, созревавшую мысль, семена которой проклюнулись ещё при рассматривании медали «ЗА» с вензелем «КБР». Теперь вся логическая цепочка замкнулась, и Люба была полностью уверена, что замкнулась правильно, поэтому она смело повторила: — Посланники твоего брата! Привет тебе, Зем, от брата!

— От брата? — изумился старик и онемел.

— Да. Жив он и здоров! И разыскивает тебя изо всей мочи: каждый год направляет сюда своих посланников, и обидно, что ты с ними до сих пор не встретился.

— Не могу поверить!

— Честное пионерское! И чтобы ты не сомневался, скажу, что никаких затруднений с твоей забывчивостью у нас не будет, потому что я знаю вашу фамилию!

— Нашу фамилию?

— Да! Корбероз!

— Точно!

— Именно так зовут фокусника, который нас сюда отправил! И это, без сомнения, твой брат! В отличие от тебя он запомнил свою фамилию!

— Он жил среди людей! Нет, невероятно! Я все ещё не могу поверить! А как он к вам попал? — насторожился старик.

— Не знаю! Можно только догадываться, отталкиваясь от твоего же рассказа. Дело было, например, так: значит, улетел твой брат?

— Улетел!

— И вот, значит, летел он летел в вашем небе, а потом через какую-то дыру или щель случайно попал в наше небо, в наш мир!

— Так-так-так! В ваш мир! Значит, миров много?

— Да, Зем, выходит, что много! Смотри: наш мир, ваш и вот этот сказочный. Про них мы знаем точно! А про сколько, наверно, ещё не знаем!

— Не знаем!

Вот теперь-то их беседа точно перерастала в заседание кружка мыслителей. Любе даже захотелось разбудить Васю, чтобы и он насладился этой беседой, но он спал так хорошо, так натруженно крепко, что она пожалела его тревожить, решив, что постарается за двоих, и горячо продолжила:

— Да-да, Зем! И, наверно, эти миры как-то соединяются между собой, значит, имеют общую границу, через которую и можно проникнуть из одного мира в другой!..

— Так-так-так!

— Но тайны этих границ настолько, наверно, велики, что не каждый может постичь их, иначе бы все только и делали что бродили туда-сюда, выискивая, где лучше, и вышла бы одна толчея и путаница.

— Так-так-так!

— А твоему брату, значит, как-то удалось нащупать одну такую лазейку…

— Он чертовски талантлив!

— Безусловно! И вот он стал пользоваться этой лазейкой. Самому ему, видно, никак нельзя сюда, иначе бы он давно проник и во всем разобрался. Но так уж, видно, устроено, что в сказку имеют доступ лишь дети в возрасте «ЧД минус два», то есть одиннадцати лет.

— Так-так-так!

— Вот и все!

— А как он жил у вас? Почему не пропал?

— Ну, как он жил — он сам тебе при встрече расскажет, а мы опять же можем лишь догадываться, строить предположения. Если хочешь, я построю!

— Ну-ка, ну-ка!

— Не век же ему летать! Приземлился, видно, где-то у нас, в Сибири, в каком-то городке или посёлке на улице. Приземлился и лежит себе. А у нас лежать на улицах не положено. Милиция тут как тут! Кто? Откуда? Почему голый? Он ведь голый улетел?

— Голый!

— Ну, вот, а голому тем более на улице нельзя. Милиция сердится, а он, видно, — тык-мык, несёт какую-то чепуху про мазь, про полет в небе. Ах, так? В больницу его, в детский дом! А уж там пропасть не дадут. Вырос, проявил, наверно, способности, выучился на фокусника и работает, наверно, в цирке. Иногда прилетает к нам, в Чару. А может не только в Чару! — вдруг возникла у Любы новая мысль. — Может, он в разное время посещает разные места и отовсюду отправляет своих гонцов? Может, одновременно с нами по всем углам сказочной страны бродят толпы наших искателей приключений, и никто из них толком не знает, что же, собственно, надо искать. Не знали и мы, потому что никаких наказов, никаких инструкций Корбероз не даёт. Тоже, наверно, нельзя. И на тебя, Зем, мы наткнулись чисто случайно!

— Но не случайно заинтересовались мной! — напомнил дед. — И не случайно я заинтересовался вами! Значит, вы — истинные посланцы! Ну, и хитёр братец! Знает, кого посылать!

— Он скорее умный, чем хитрый! Он, похоже, понял и рассчитал, что искать тебя надо не в Китае или во Франции, то есть не в нашем мире, а где-то рядом, но в другом… как это говорят?.. в другом измерении! Я не знаю, что это такое, но слышала. И ещё понял фокусник, что попасть туда можно лишь через сказочную страну. И он оказался прав!

— Братишка! — простонал Земленыр.

— Ещё я думаю, что брат твой не просто фокусник, но и волшебник немного, потому что он творит настоящие чудеса! Но до всемогущества, которым обладают настоящие волшебники, ему чего-то не хватает! — заключила Люба.

— Меня! Меня ему не хватает!

— Может быть! И вот когда вы встретитесь, вы оба станете всемогущими!

— Спасибо, девочка! Спасибо, умница, за открытие! Ты сама волшебница! О, как я счастлив, впервые за шестьдесят лет! — воскликнул Земленыр.

— Ч-ш-ш, Зем!

— Ах, да! Ч-ш-ш! — приговаривая «Корбероз, Корбероз!», старик принялся проныривать под ребятами с одной стороны на другую, наслаждаясь, словно напоследок, своим сказочным умением. Намаявшись, он, наконец, сказал:

— Ну все, светает! Приятного сна! — и удалился на покой, то есть занырнул.

Глава девятнадцатая

ВОЗДУХОПЛАВАТЕЛИ (продолжение)

Вот по всему поэтому Люба не выспалась и нисколько не печалилась об этом. И душа её, осчастливившая другую душу, ликовала. Перекатившись на спину, она не сразу, а лишь приморгавшись к морю света, различила над собой в небе Васино тело, раскинувшееся крестом, и резко села, испуганная. Заметив её пробуждение, Вася позвал:

— Люба, иди к нам!

— К нам! К нам! — заверещала Ду-ю-ду. — Там ещё остался дымок, быстрее!

И девочке страстно захотелось в небо. Она встала на четвереньки, подползла к тлеющим травинкам, надышались — интересно, что фиолетовый дымок не раздирал горло до кашля, а наоборот, — обласкивал, смягчал его! — и пошла вверх, привычно зажав подол платья между колен, чтобы он не раздувался колоколом.

— Привет! — сказала она, подлетая к друзьям.

— Привет! Неплохо придумала Ду-ю-ду для разминки, да?

— Неплохо! — Любина душевная лёгкость слилась с физической лёгкостью, и девочка чувствовала себя убаюкивающе превосходно.