Мальчик со шпагой. Трилогия - Владислав Крапивин
— Ну да! В поезде — как? А дома у нас давно уже все было выключено. Потому что… Словко, но я все равно все твое прочитал, сегодня. Прибежал к тебе, у вас дома никого нет, я — к нашим старым знакомым, у них компьютер. Я сразу открыл все твои письма… Там написано в конце: «Уезжаем в лагерь»! Я решил, что как раньше, в Скальную гряду! Отпросился у мамы, тот же знакомый увез меня туда… Там я узнал, что вы тут… Аида Матвеевна говорит: «Поехали, мне тоже надо к ним»! Мы обратно на машине — сперва на базу, потом на моторке сюда…
Словко помотал головой:
— Нет, я не верю, что это ты… Так не бывает… Чтобы раз — и как в сказке…
Но и появление Жека было еще не полное чудо. Полное случилось через полминуты. Когда Словко, чуть отдышавшись от сказки, выговорил:
— А ты надолго? До сентября?
И вот тогда:
— Я не до сентября. Я насовсем…
— Папу перевели обратно, — рассказывал Жек. — Заместителем начальника по учебной части. В то же артиллерийское училище. Дали звание полковника и вот, сюда. И даже квартиру обещают прежнюю. И… все как раньше. Наверно, в тот же класс пойду, если возьмут…
— Пусть попробуют не взять!.. Жек, я все еще не верю…
— Словко, я тоже сперва не верил, когда папа сказал. А потом все боялся: вдруг что-нибудь переменится. До самого вокзала боялся… Там, в Калининграде, хорошо, море рядом, но… все равно…
— Ты все такой же, — сказал Словко. — Даже форма та самая.
— Конечно. Только рукава стали покороче. Мама их наставляла… А ты тоже такой же. Только чуть удлиннился…
Словко счастливо поморгал… и вдруг увидел Рыжика. Тот стоял неподалеку, сам по себе, и внимательно рассматривал свой значок с «Крузенштерном».
Словко вдохнул, выдохнул, помолчал секунду.
— Рыжик, иди сюда.
Тот сразу подошел, но стоял с опущенным лицом, все теребил значок.
— Рыжик, это Жек, — сказал Словко. — Жек, это Рыжик…
Ничего не изменилось в лице Жека. Только улыбка стала еще лучше.
— Привет, Рыжик. Я про тебя знаю. Словко писал… — Он положил свои ладони на плечи Рыжика, повернул его спиной к себе и к Словко. Притянул. Тот оказался прислоненным к ним к обоим лопатками, стоял посередине и чуть впереди, словно так было много-много раз. То есть одним движением Жек сделал то, что разом избавило Словко от всяких сомнений. И Рыжика, видимо, тоже…
Ну да. Раньше были Словко и Жек. Потом были Словко и Рыжик. А теперь они были втроем. Проще простого…
И они стояли так лицом к озеру, над которым носились чайки. Совсем как над морем…
А потом Словко и Рыжик взяли Жека за руки и повели к ребятам.
«Решать будем завтра»
Их обступили. Жека хлопали по спине, говорили «давно бы так, нечего там болтаться на этой мелководной Балтике, то ли дело у нас». Кирилл Инаков сделал свирепое лицо и предложил «разжаловать беглеца за годовой прогул из штурманов в подшкиперы». Было решено разжаловать, но тут же амнистировать, если пообещает больше не исчезать. Жек радостно обещал.
Подошел Корнеич.
— Глазам не верю! Олег Тюменцев! С каких небес ты свалился?
— Он с балтийских, — гордо сообщил Словко. — Насовсем. Теперь он будет в моем экипаже, пока не сдаст на права…
— Я вообще-то сдал. В Калининграде. Но только на «юного рулевого», на «Кадете». Это, конечно, не то.
Жека наперебой заверили, что «очень скоро будет то»…
Аида топталась в сторонке. В отличие от Жека, она никого не интересовала. Но все же Корнеич наконец оглянулся на гостью и сказал:
— Ребята, в круг. Есть вопрос…
Вопрос был напрямую связан с визитом Аиды. Конечно, она приехала не затем, чтобы доставить Жека (это так, по пути). Она появилась, чтобы звать всю «отколовшуюся группу» в Скальную Гряду.
— Потому как в этой самой Гряде полный кавардак, — равнодушным тоном, но с тайным удовольствием сообщил Корнеич. — То есть происходит то, чего следовало ожидать…
Происходило следующее. «Рейтинг» флотилии в глазах съехавшихся отрядов стремительно падал. Без барабанщиков «Эспада» — не «Эспада». И дело даже не в том, что некому было играть на общих линейках и праздниках, создавая торжественный и веселый настрой. Внутри отряда поселилась растерянность, сиротливость какая-то. Шли споры-разговоры, кто-то собрался домой. И наконец общий сбор единодушно решил: «Или они будут с нами, или нас не будет здесь…»
Каховский и Салазкин стояли рядом. Слушали молча, но внимательно.
— Вот такая обстановка, братцы, — завершил рассказ Корнеич. — Говорят, Ольга Шагалова там ревет не переставая.
— Сама виновата, — непреклонно заявил Мастер и Маргарита.
— Знаете, люди, сейчас надо не виноватых искать, — сказал Корнеич. — В спорах это последнее дело. Из-за этого по всей Земле великая грызня, планета аж содрогается… Надо решать, как быть дальше. Ехать в Гряду или нет?
— Вообще-то, наверно надо, — хмуро проговорил Инаков. — Здесь, конечно, хорошо… но все-таки…
— Там же наши ребята… — строго сказала Полинка.
— Только пусть Аида извинится перед барабанщиками, — угрюмо потребовал Игорь.
Ксеня толкнула брата локтем в бок:
— Да ладно тебе. Раз приехала, это значит, что уже извиняется…
Словко тоже понимал, что ехать надо. Потому что единство «Эспады» — важнее всех обид. Несмотря на всяких там аид, феликсов и аллочек смугиных (а Ольга Шагалова просто дура; может, поумнеет еще…). Но… так не хотелось покидать крохотный лагерь на Сосновом мысу. Здесь тоже было что-то родное. За один день на этом берегу случилось так много хорошего…
— Давайте не сегодня. Давайте останемся хотя бы до завтра, — просительно сказал он. И почему-то застеснялся. Его стеснения не заметили, а предложение одобрили. В самом деле, чего сразу срываться с места, на котором так славно обосновались!
— Давайте решим все завтра. Утро вечера мудренее, — предложил рассудительный Мультик.
И все согласились, что это — самое правильное.
— Тем более, что ночью ожидается одно интересное явление… — вставил свое слово Сергей Владимирович Каховский.
Корнеич обернулся.
— Аида Матвеевна, будьте любезны, подойдите к нам…
Она подошла. С поджатыми губами на нерешительном лице.
— Аида Матвеевна, мы решили, что обсудим все вопросы завтра, — сообщил Корнеич. — Сегодня не до того. Скоро ужин, потом спуск флага, а после спуска вообще не принято касаться важных дел. Завтра до обеда я вам позвоню…
— Да, но… ну, хорошо. Но все-таки что ответить ребятам? И присылать ли завтра за вами автобус?
— Завтра я позвоню, — повторил Корнеич. А Ксеня вдруг добавила:
— Ребятам скажите, что мы их любим…
Это неожиданное заявление все
