Сэмюэль Сковилль-мл - Скауты в лесах
— Даже к шалашу не добежим, не то что к сторожке, – задыхаясь, сказал Уилл. — Эх, был бы у тебя твой лук, а у меня — дубина…
Джо ткнул рукой вперёд.
— Мы успеем. Мы поплывём, потом будем у бобров, нырнём, спрячемся в доме бобра. Будем живы.
Уилл ничего не ответил, но понёсся вперёд сломя голову (Джо всё время на шаг опережал его). Мальчики добежали до Бобрового пруда и нырнули — собак пока ещё видно не было. Но минуту спустя завывание и лай дали понять, что свора взяла свежий след. Мальчики плыли, стараясь держаться как можно ниже в воде и, хотя собаки были уже у запруды, а ребята ещё не доплыли до заветной хатки, мальчиков собаки не заметили. Без малейшего всплеска ребята нырнули поплыли сквозь неподвижную воду ко входу в хатку Деда, вождя племени бобров, где они уже побывали несколько недель назад. Ещё минута — и они оказались внутри тёплого сухого купола и растянулись на постели хозяина. Забираясь внутрь, они слышали, как последний в испуге прыгает в воду, во второй выход. Снаружи сквозь плотную крышу их убежища доносился лай своры, а чуть позже послышались и хриплые голоса бандитов. Собаки остановились там, где след беглецов обрывался у воды.
— Тут они нырнули! — крикнул Доусон. — Далеко уйти не могли! Пустите собак по берегу в разные стороны — они возьмут след!
Ещё пару часов мальчики слышали ругань бандитов и лай озадаченных собак — преследователи метались вокруг пруда; наконец, ближе к полудню, эти звуки затихли.
— Останемся тут дотемна, – сказал Уилл. — Потом им надоест искать[202], они вернутся восвояси, а мы пойдём в лагерь…
— Я стану спать, – согласился с ним Джо. Мальчики свернулись на покрывавшей помост мягкой траве и спали до вечера. Проснулись они незадолго до заката, и проснулись страшно голодными. Им казалось, что с того момента, когда им дали тушёную оленину, прошло не меньше недели. Джо поискал возле платформы — Дед приготовил тут ветки для еды, это был задел его зимних припасов. Джо порылся в них, вытянул ветку фута в четыре длиной[203] и принялся глодать её — ни дать ни взять голодный бобёр-переросток. Уилл втянул ароматный запах чёрной берёзы, схватил ту же ветку и принялся грызть её с другого конца. Они обгладывали ветку, пока не встретились на середине; каждый проглотил несколько футов зелёного луба. Конечно, не самая лучшая пища, но всё же лучше, чем ничего — можно как-то заполнить желудок.
Когда сквозь небольшие щели в крыше хатки[204] перестал проникать какой-либо свет, мальчики осмелились выбраться наружу; беззвучно выбравшись на берег, они знакомой тропой пошли к лагерю. Ночь была совершенно тёмная, даже без звёзд. Лес был полон шорохов и шёпотов, в верхушках деревьев шелестел тревожный ветер. Мальчики крались тихо, понимая, что сейчас от тишины зависит сама их жизнь, поскольку враг вполне мог устроить засаду на хорошо заметной тропе. Постепенно во тьме соткались хорошо знакомые силуэты. Под большим буком в глубине чащи скрывалась их кладовая, со стенами из переплетённых сучьев и веток, где ребята держали запасы вяленой оленины, копчёной рыбы и плетёные корзины с сушёными ягодами. Беззвучно, как охотящиеся змеи, они проползли через заросли, открыли заплетённую дверь и голодно потянулись к аппетитным полоскам мяса на верхних полках. Никогда ещё они так не наслаждались едой. Насыщаясь, мальчики чувствовали, как силы буквально на глазах возвращаются к ним. Они не останавливались, пока не съели почти всё мясо и рыбу, набив остатками карманы своих замшевых рубах[205], и не довершили поздний ужин обильным десертом из сушёных ягод.
— Это будет повкуснее коры… – прошептал Уилл.
Джо почтительно погладил живот, показывая, сколько для него значила плотная еда, и они выбрались из склада — для начала, чтобы напиться холодной воды из родника. Тут же неподалёку было их «оружейное дерево», как Уилл называл терновник[206], на котором они развешивали для хранения своё оружие — дубинки, лук и стрелы. Они пошарили во тьме, и вскоре Уилл нащупал гладкую рукоять палицы Джо, и повесил её через плечо. Джо в это время отыскал лук и колчан со стрелами, и тоже вооружился. Затем Уилл подвязал к поясу мешок с метательными камнями, а Джо — короткую увесистую дубинку, и они, полностью теперь вооружённые, направились к шалашу. В сумраке они могли разглядеть поленницу и чёрное отверстие входа в шалаш. Никаких звуков оттуда слышно не было, но Джо почуял опасность. Он молниеносным движением потянул Уилла на землю, знаком велев ему молчать, и ползком подобрался к самому шалашу. Джо хотел было сунуть внутрь голову — но суть не наткнулся на спящего у самого входа мужчину. Джо отдёрнулся и застыл. Было слышно глубокое дыхание. Наконец, Джо поднялся и заглянул внутрь. Минут пять он вслушивался и всматривался во тьму. Потом тихо вернулся к Уиллу и прошептал ему на ухо:
— Все спят. Собак нет. Теперь тихо, тихо идём к сторожке.
— Не раньше, чем я заберу мою жемчужину, – так же шёпотом ответил Уилл.
Джо долгим взглядом посмотрел на него:
— Тогда я с тобой, вождь.
Не говоря более ничего, мальчики, как тени, скользнули внутрь, и некоторое время стояли, пока не смогли различить силуэты спящих. Поперёк входа спал индеец. По правую руку, на лежанке Уилла, лежало огромное тело — несомненно, Доусон. Надо полагать, мешочек с отнятой у Уилла жемчужиной он носил на шее. Мальчики очень осторожно перешагнули через индейца и склонились над крепко спящим гигантом. Он лежал лицом вниз, вдобавок держал руки возле горла. Наклонившись ближе, Уилл смог разобрать шнурок на его шее. Однако забрать мешочек, не разбудив бандита, было абсолютно невозможно. Уилл уже решился одним рывком сорвать драгоценный мешочек с шеи Доусона и затем бежать во тьму, но Джо понял это и, мягко отстранив товарища, шагнул вперёд. Индейцы его племени, как древние спартанцы, обучали детей искусству воровства[207]. Наклонившись, он принялся осторожно дуть точно между лопаток спящего. Поначалу ничего не случилось. Но постепенно прохладное дуновение стало раздражать голую кожу бандита, и тот слегка заворочался. Наконец он с неразборчивым бормотанием перевернулся, спиной к тёплой подстилке. Теперь бесценный мешочек был открыт взгляду мальчиков. Однако это движение почти разбудило Доусона. Джо поднял с пола фетровую шляпу бандита и начал осторожно обмахивать ею спящего. Лёгкие ритмичные дуновения охладили разгорячённое лицо бандита, и вскоре тот спал так же крепко, как и прежде. Тогда Джо вытащил острый осколок кремня, который таскал с собой в качестве ножика, и с чрезвычайной осторожностью приподнял мешочек, в то же время пальцем слегка придавливая кожу Доусона там, где только что лежало сокровище, чтобы исчезновение давления мешочка не разбудило его. Потом Джо очень осторожно, легчайшими движениями, стал подрезать стежки на мешочке, пока тот наконец не зазиял отверстием. Он слегка сжал мешочек — и в подставленную ладонь Уилла скользнул гладкий шарик, который мерцал даже во мраке. Засовывая жемчужину поглубже в карман, Уилл следом за Джо пошёл к выходу. Увы — он шагнул самую чуточку в сторону и, когда Джо переступил через индейца, Уилл наступил на вытянутую ногу спавшего с другой стороны метиса. Тот с криком проснулся и схватил было мальчика, которому едва удалось увернуться. Джо при первом же звуке выпрыгнул наружу, и теперь был в относительной безопасности. Но когда Уилл оказался у выхода, индеец вскочил, перегородив дорогу. Уилл отступил на шаг — и его стиснула жилистая рука полукровки. Он попытался вырваться, но безуспешно. Вопли метиса разбудили Доусона, и тот вскочил — а Уилл в этот миг сумел скинуть с плеча и стиснуть дубину. С коротким, но сильным замахом мальчик обрушил её на голову державшего её противника. Звук удара в маленьком шалаше прозвучал необычайно отчётливо; бандит перекатился назад и лежал теперь, как большой пёс. Индеец спереди, а Доусон сзади кинулись на мальчика — только опыт игры в футбол[208] спас его. Пытаясь схватить мальчика, индеец потянулся слишком высоко, и Уилл поднырнул под его раскинутые руки; ловким финтом он обошёл противника и вылетел из шалаша, прежде чем изрыгающие ругательства бандиты сообразили, что произошло. Мальчики ринулись по тёмной тропе и в мгновение ока скрылись из виду. Доусон, впрочем, не стал преследовать их, теряя время. Он вложил пальцы в рот и громко свистнул — и беглецы тут же услыхали со стороны склона горы лай своры, которую накануне вечером спустили поохотиться самостоятельно. Было очевидно, что как только собаки окажутся в лагере, погоня возобновится, поэтому сейчас мальчики изо всех сил старались получить фору и уйти как можно дальше — а при везении, добежать до сторожки и позвонить мистеру Донегану.
Когда они устремились вниз по тропке, солнце уже осветило восточный край вершины Чёрной горы.
