Льюис Кэрролл - Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье (Пер.Н.М. Демуровой)

Читателям, которым хотелось бы узнать больше о философском и научном смысле «левого» и «правого», рекомендую познакомиться с прекрасной книжкой Германа Вейля (Hermann Weyl. Symmetry, 1952) 18, со статьей Филипа Моррисона (Philip Morrison. The Overthrow of Parity, – «Scientific American», April, 1957) и с моей работой «Обеими ли руками пишет Природа?» (Martin Gardner. Is Nature Ambidexterous? – «Philosophy and Phenomenological Research», December, 1952) 19. В более легком жанре написана последняя глава о «левом» и «правом» в «Книге математических загадок и развлечений „Сайентифик Америкэн"“ (The Scientific American Book of Mathematical Puzzles and Diversions, 1959) и мой рассказ „Левое или правое?“ („Esquire“, February, 1951). Классический пример научной фантастики на эту тему – „Рассказ Платнера“ Уэллса. В настоящий момент, когда я пишу эти строки, специалисты по атомной физике размышляют о возможности создания антивещества в лабораторных условиях.

e Неловкость Белого Коня, съезжающего вниз по кочерге, предвосхищает неловкость Белого Рыцаря на коне (гл. VIII).

f Поначалу Кэрролл намеревался напечатать все стихотворение зеркально отраженным, однако позже решил ограничиться первой строфой. Тот факт, что Алиса увидела эти строки перевернутыми, свидетельствует о том, что сама она, пройдя сквозь зеркало, не изменилась. Как говорилось выше (примеч. «d»), сейчас у вас есть все основания полагать, что «неотраженная» Алиса просуществовала бы в Зазеркалье не долее тысячной доли секунды (см. также примеч. к гл. V).

g

'Twas brillig, and the slithy tovesDid gyre and gimble in the wabe:All mimsy were the borogoves,And, the mome raths outgrabe.Beware the Jabberwock, my son!The jaws that bite, the claws that catch!Beware the Jnbjub bird, and shunThe frumious Bandersnatch!He took his vorpal sword in hand:Long time the manxome foe he sought -So rested he by the Tumtum tree,And stood awhile in thought.And, as in uffish thought he stood,The Jabberwock, with eyes of flame,Came whiffling through the tulgey wood,And burbled-as it came!One, two! One, two! And through and throughThe vorpal blade went snicker-snack!He left it dead, and with its headHe went galumphing back.And hast-than slain the Jabberwock?Come to my arms, my beamish boy!О frabjous day! Callooh! Callay!He chortled In his joy.'Twas brillig, and the slithy lovesDid gyre and glmble in the wabe:All mimsy were the borogoues.And the mome raths outgrabe.

Первая строфа этого стихотворения появилась впервые в журнале «Миш-Мэш» («Misch-Masch»), последнем из домашних «публикаций», которые Кэрролл в юности сочинял, собственноручно переписывал и иллюстрировал для развлечения своих братьев и сестер. В номере, помеченном 1855 годом (Кэрроллу тогда было двадцать три года), этот «любопытный отрывок» появился под названием: «Англосаксонский стих» … В заключение Кэрролл писал: «Смысл этого фрагмента древней Поэзии темен; и все же он глубоко трогает сердце». Мало кто станет оспаривать тот факт, что «Jabberwocky» является величайшим стихотворным нонсенсом на английском языке. Он был так хорошо знаком английским школьникам XIX в., что пять из его «бессмысленных» слов фигурируют в непринужденном разговоре мальчиков в «Столки и Ко» Киплинга 23. Сама Алиса весьма точно определяет секрет очарования этих строк: они «наводят на всякие мысли, хоть и неясно – на какие». Странные слова в этом стихотворении не имеют точного смысла, однако они будят в душе читателя тончайшие отзвуки. С тех пор были и другие попытки создать более серьезные образцы этой поэзии (стихотворения дадаистов 24, итальянских футуристов и Гертруды Стайн 25, например) – однако, когда к ней относятся слишком серьезно, результаты кажутся скучными. Я не встречал человека, который помнил бы хоть что-нибудь из поэтических опытов Стайн, но я знаю множество любителей Кэрролла, которые обнаружили, что помнят «Jabberwocky» слово в слово, хоть никогда не делали сознательной попытки выучить его наизусть. Огден Нэш 26 написал прекрасное стихотворение-нонсенс «Геддондилло», но даже в нем он несколько слишком старается достигнуть определенного эффекта. «Jabberwocky» же обладает непринужденной звучностью и совершенством, не имеющим себе равных.

«Jabberwocky» был любимым произведением английского астронома Артура Стэнли Эллингтона, которое он не раз упоминал в своих трудах. В книге «Новые пути в науке» (Arthur Stanley Eddington. New Pathways in Science) он сравнивал формальную структуру стихотворения с областью современной математики, известной как теория групп. В «Природе физического мира» (The Nature of the Physical World) он замечает, что описание элементарной частицы, которое дает физик, есть на деле нечто подобное «Jabberwocky»; слова связываются с «чем-то неизвестным», действующим «неизвестным нам образом». Поскольку указанное описание содержит числа, физика оказывается в состоянии внести некоторый порядок в явление и сделать относительно него успешные предсказания. Эддингтон пишет:

«Наблюдая восемь электронов в одном атоме и семь электронов в другом, мы начинаем постигать разницу между кислородом и азотом. Восемь „хливких шорьков“ „пыряются“ в кислородной „наве“ и семь – в азотной. Если ввести несколько чисел, то даже „Jabberwocky“ станет научным. Теперь можно отважиться и на предсказание: если один из „шорьков“ сбежит, кислород замаскируется под азот. В звездах и туманностях мы, действительно, находим таких волков в овечьих шкурах, которые иначе могли бы привести нас в замешательство. Если перевести основные понятия физики на язык „Jabberwocky“, сохранив все числа – все метрические атрибуты, ничего не изменится; это было бы неплохим напоминанием принципиальной непознаваемости природы основных объектов».

«Jabberwocky» умело переводили на несколько языков. Существуют два латинских перевода; один сделан в 1881 г. Огастесом М. Ванситтартом, профессором Тринити Колледжа в Кембридже, и был издан отдельной книжечкой Оксфордским университетским издательством в том же году (см. с. 144 биографии Коллингвуда); второй – дядюшкой Кэрролла Хэссердом X. Доджсоном (см. Lewis Carroll Picture Book, p. 364). «Габбербокхус Пресс», странное наименование, принятое одним лондонским издательством, идет от латинского имени «Jabberwocky», придуманного дядюшкой Хэссердом.

Приводимый ниже французский перевод Фрэнка Л. Уоррина (F. L. Warrio) был впервые опубликован в журнале «Нью-Йоркер» в январе 1981 г. («New Yorker», January 10,1931). (Цит. по книге миссис Леннон, где он был перепечатан.)

Il brllgue: les toves lubricilleuxSe gyrent en vrillant dans le guave,Enmimes sont les gougebosqueux.Et le momerade horsgrave.Garde-toi du Jaseroque, mon fils!La gueule qui mord; la griffe qui prend!Garde-toi de l'oiseau Jube, eviteLe frumieux Band-a prend,Son glaive vorpal en, main il va-T-a la recherche du fauve manscant;Puis arrive a iabre Te-Te,Il y reste, reflechissant.Pendant qu'il pense, tout uffuseLe Jaseroque, a l'oeil flambant,Vient siblant par le bois lullegeais,Et burbule en venant.Un deux, un deux, par le milieu,Le glaive vorpul fait pat-a-pan!La bete delaite, avec sa tete,Il rentre gallomphant.As-tu tue le Jaseroque?Viens a mon coeur, fils rayonnaitО jour frabbejeais! Calleau! Collai!Il cortule dans sa joie.Il brilgue: les loues lubricilleuxSe gyrent en vrillant dans le guaue,Enmimes sont les gougebosqueux,Et le momerade horsgrave.

Превосходный перевод на немецкий язык был сделан Робертом Скоттом, видным специалистом по греческому языку, сотрудничавшим с ректором Лидделлом (отцом Алисы) в работе над греческим словарем. Впервые этот перевод появился в статье «Подлинное происхождение „Jabberwocky"“ („Macmillsn Magazine“, February 1872). Скрывшись под псевдонимом Томаса Чэттертона, Скотт сообщал, что присутствовал однажды на спиритическом сеансе, где дух некоего Германа фон Швинделя 27 утверждал, что стихотворение Кэрролла есть просто перевод старинной немецкой баллады:

Es brillig war. Die schlichte TovenWirrten und wimmelten in Waben:Und aller-mumsige BurgguvenDie mohmen Rath' ausgraben.Bewahre doch vor Jammerwoch!Die Zahne knirschen, Krallen kratzen!Bewahr' vor Jubjub-Vogel, vorFrumiosen Banderschnatzchen!Er griff sein vorpals Schwertchen zu,Er suchte lang das manchsam' Ding;Dann, stellend unten Tumtum Baum,Er an-zu-denken-jing.Als stand er tief in Andacht auf,Des Jammerwochen's Augen-jeuerDurch tulgen Wald mit wiffek kamEin burbelnd ungeheuer!Eins, Zwei! Eins, Zwei!Und durch und durchSein vorpals Schwertzerschnifer-schnuck,Da blieb es todt! Er, Kopf in Hand,Gelaumfig zog zuruck.Und schlugst Du ja den Jammerwoch?Umarme mich, mien Bohm'sches Kind!O Freuden-Tag! O Halloo-Schlag!Er chortelt froh-gesinnt.Es brillig war, etc.

«Jabberwocky» много раз пытались пародировать. В антологию нонсенса Кзролин Уэллс (Such Nonsence. Compiled by Carolyn Wells, 1918) включены три из наиболее удачных пародий, но я склонен разделить мнение Честертона относительно того, что всякие попытки такого рода создать юмористические подражания юмористическим произведениям обречены на провал.