Ирэн Адлер - Последнее действие спектакля
– Проклятый! – побагровев, выругался Люпен. – Проклятый! – вскричал он и, словно разъярённый зверь, рванулся из комнаты.
Нам с Шерлоком не удалось удержать его, и Люпен бросился по коридору на сцену. Нам не оставалось ничего другого, как помчаться следом, и голос нашего друга разносился в полумраке коридоров подобно стону раненого животного.
Когда мы нагнали Люпена, он уже обнаружил Барцини и со злостью смотрел на него. Маэстро стоял за кулисами, возле умывальника, и держал свои окровавленные пальцы под струёй воды. Люпен шагнул к нему.
– А ты ещё откуда тут взялся? – немало удивился маэстро.
– Имя Теофраст Люпен вам ничего не говорит? – прорычал Люпен.
Барцини обернулся к нему, обматывая руку чистым платком, и поинтересовался:
– А что оно должно говорить мне?
– Это человек, которого вы отправили в тюрьму вместо себя, обвинив в убийстве Санти!
– Про того вора и убийцу, говоришь, что ли? Ничего не знаю о нём… А самое главное, что ты здесь делаешь в такое время? В театре уже давно не должно быть никаких рабочих сцены.
– Какие, к чёрту, рабочие сцены! Я – сын Теофраста Люпена. И я разоблачил вас!
Барцини беспечно рассмеялся, вытирая руки.
– Разоблачил меня? Не понимаю, что ты хочешь сказать…
– Вы испанец, который нанял моего отца в Брайтоне! – воскликнул Люпен.
– Не хотелось бы огорчать тебя, но я – итальянец! – с пренебрежением ответил Барцини. – А теперь давай-ка лучше убирайся отсюда, пока я не вызвал Скотланд-Ярд.
– Но именно это мы и собираемся сделать! – произнёс Шерлок Холмс, становясь рядом с Люпеном.
Я заметила, что Джузеппе Барцини испугался и отступил на шаг.
– Можно узнать, что происходит? – проговорил он, увидев, что и я присоединилась к друзьям.
Света на сцене было мало, но возможно, тут-то он всё же и заподозрил, что мы те самые ребята, которые видели его в Бетнел-Грин.
– Происходит то, что мы раскрыли ваш план, маэстро Барцини, – совершенно спокойно сказал Шерлок Холмс. – Мы знаем, что вы переоделись, чтобы заказать Теофрасту Люпену кражу, которую, по сути, превратили в ловушку. Знаем, что пытались убить Офелию и что теперь хотели бы знать, где она укрывается, чтобы заткнуть ей рот, если придёт в себя!
– Хватит болтать всякую чепуху! – вскипел маэстро. – Вы слишком глупые дети, и ваши головы набиты фантазиями!
– Выходит, трое глупых детей раскрыли вашу игру! – ответила я.
– Так или иначе, ваш спектакль окончен, маэстро! – поизнёс Шерлок и продолжал: – Только что вышли вечерние газеты, которые сообщают… что Офелия пришла в себя и, как только заговорит, разоблачит вас, и вы прекрасно знаете это!
Мне показалось, слова эти пронзили Барцини подобно кинжалу. У него округлились глаза, и, покачнувшись, он опёрся на умывальник.
Это движение послужило признанием вины больше, чем любые слова. Я поняла и уже не сомневалась, так же точно, как и мои друзья, что теперь он у нас в руках.
Однако…
Музыкант достал из кармана своего жилета золотые часы и, с волнением посмотрев на них, разразился безумным смехом, который так прогремел на весь зал, что у меня мурашки побежали по коже.
– Ты хитёр, парень, – произнёс Барцини. – Но в газете, которая выходит в половине пятого, такой новости, какую придумал ты, не было! А сейчас уже половина шестого, и следующий выпуск выйдет только через полчаса! – заключил он, парируя хитрый ход Шерлока.
Но он понимал при этом, что уже признал свою вину.
Продолжая смеяться своим страшным смехом, он резко обернулся и с поразительной для его возраста ловкостью исчез за кулисами, и уже оттуда мы услышали, как он закричал:
– Неужели вы думаете, будто можете погасить звезду великого Барцини?! Сколько же у вас, молодых, самомнения! Сколько высокомерия! Совсем как у Санти, неблагодарного! Вместо того чтобы принять за честь, что работал со мной…
Люпен кинулся в полумрак закулисья, желая поймать и схватить Барцини, и мы с Шерлоком бросились за ним следом.
Между тем грохот продолжался, заполняя весь театр, казалось, Барцини опрокидывает всё, что попадается ему на пути. Очевидно, он что-то искал.
Мы поняли это, когда после нескольких мгновений тишины он вдруг возник прямо перед Шерлоком и здоровой рукой занёс над ним шпагу.
Холмс, захваченный врасплох, невольно отступил, споткнулся о верёвку и покатился по сцене.
Я увидела, что Барцини вот-вот нанесёт моему другу ужасный удар.
– НЕТ! – завопила я, как сумасшедшая, и, даже не соображая, что делаю, схватила стул, оказавшийся рядом, и изо всех сил запустила в него. Я немного промахнулась, но зато заставила его отскочить, уклоняясь от удара, а Шерлок в это время успел подняться и подхватить с пола какую-то рейку для защиты.
– Уйди! – крикнул мне Шерлок. – Уйди в сторону, Ирэн!
Барцини нанёс удар шпагой, и Шерлок сумел отразить его. Музыкант продолжал нападать, а Шерлок отражал удар за ударом, двигаясь ловко, привстав на пальцы, и отступая за кулисы.
Я смотрела, как защищается мой друг, и каждый выпад Барцини, казалось, ударял прямо в моё сердце, готовое вырваться из груди.
В отчаянии я спрашивала себя, куда подевался Люпен, как вдруг увидела прямо перед собой человека, который смотрел на меня маленькими, умоляющими глазками.
– Дюваль? – вздрогнула я. – Что вы тут делаете?
Молодой секретарь Барцини, бледный и перепуганный, казалось, вот-вот потеряет сознание.
– Я всё слышал… – прошептал он.
– Тогда помогите нам, Дюваль! – воскликнула я, разозлившись на него за трусость. Это же мужчина, как он может быть таким беспомощным?! – Идите и вызовите Скотланд-Ярд, быстро!
– Пойдёмте со мной, мисс! – взмолился он.
Интересно, подумала я, он просит об этом, желая спасти меня, или же потому, что в одиночку даже не рискует выйти их театра?
– Бегите в Скотланд-Ярд! – шепнула я ему и, подтолкнув, снова посмотрела на Шерлока и Барцини. И только теперь заметила, что мой друг, отражая удары противника, время от времени поглядывает наверх.
Я тоже посмотрела туда и увидела, что Люпен сидит на балке под потолком и жестами что-то подсказывает Шерлоку.
Барцини наносил удары всё яростнее.
– Тебе конец! – закричал он, когда ему удалось ударить Шерлока в плечо, порвав его куртку и рубашку, на которой даже выступила кровь. Холмс схватился за руку, опустив своё оружие и отступил.
В то же момент Барцини набросился на него с решающим ударом. Но мгновением раньше Шерлоку удалось уклониться от него и скрыться за толстой бутафорской колонной.
– Убегаешь?! – заорал взбешённый Барцини. – Я всё равно поймаю тебя сей…
Но договорить он не смог.
Прямо ему на спину спрыгнул на канате Люпен. Барцини упал на пол, выронив шпагу, и она отлетела в сторону. Недолго думая, я кинулась к ней и, подобрав, швырнула в оркестровую яму. Люпен сидел на спине Барцини, обхватив его коленями, не давая шевельнуться, и связывал его руки своим шейным платком.
Тут из-за колонны появился Шерлок с куском холста от какой-то декорации, и ребята вдвоём закатали в него Барцини, оравшего по-итальянски слова, весьма далёкие от благодарности.
– Отлично сработано, Арсен, – проговорила я, отряхивая платье.
Шерлок Холмс поднял верёвку, о которую споткнулся, и протянул её Люпену. Тот связал ноги Барцини, всё ещё корчившегося, как тарантул.
– И что теперь будем делать? – спросила я, как всегда, не без иронии.
– Кому-то надо пойти и вызвать Скотланд-Ярд, – предложил Люпен.
– Дюваль… – ответила я. – Пошёл за полицией.
Взмокшие и запыхавшиеся после драки, мальчики с удивлением посмотрели на меня.
– Дюваль? А он здесь при чём?
Я не успела ответить. Послышался какой-то грохот.
Мы огляделись, готовые к новым неожиданностям. Но в зале опять стало тихо.
Потом мы услышали, как где-то далеко хлопнула дверь, и решительный голос комиссара полиции Скотланд-Ярда загремел на весь оперный театр.
– Всем стоять!
– Похоже, они уже здесь!
Не сговариваясь, мы посмотрели на странный дёргающийся тюк, в который превратился Барцини. Можно было не беспокоиться: теперь, крепко укутанный, он никуда не убежит, разве что угодит прямо в руки полицейским, которые ворвались в театр.
Мы же запросто могли сбежать, что и не замедлили сделать. Со всех ног пустились мы к служебному входу, моля бога, чтобы полицейские не окружили здание. Нам повезло – дверь оказалась открыта. Мы распахнули её и выбежали на улицу, в густой туман, который опять накрыл город.
Глава 21. Как во сне
На другое утро события, о которых я рассказывала до сих пор, стали известны двум-трём городским газетам, и они вышли со специальными выпусками.
– Вы читали, мисс Ирэн? – спросил меня Гораций Нельсон за завтраком.
Газета ещё пахла типографской краской и пачкала руки.
– Офелия Меридью пришла в себя, – продолжал Гораций. – Журналист обещает «потрясающие откровения певицы»!
