Жалейка - Мария Александровна Мельникова
– Мамочка, я так тебя люблю! Мамочка, я очень скучала!.. Я так долго вас искала! – плакала Фрося, прижавшись щекой к маминому плечу.
Фросин отец помогал замученным ослабевшим людям покинуть ловушку. Потом он крепко обнял Илью и сказал: «Ты – настоящий герой! Твое преданное сердце спасло нас всех!»
Едва все зашли в узкий тоннель, своды пещеры треснули, комья земли смели идола и доверху заполнили сердце кладбищенского холма.
– Здесь настоящий лабиринт, но мы поможем выбраться. Теперь все позади… Вы в безопасности, – сказал Фросин папа и начал пробираться вперед – туда, где были его жена и дочь.
– Паша?!
– Не может быть!
– И вы с Любой попались?!
– Вот оно, значит, что с вами сталось…
Односельчане узнавали Павла, приветствовали его, обнимали. Но он торопился вперед.
– Фросенька! Девочка моя! – Папа разом обнял и жену, и дочь и прошептал: – Простите, что я вас подвел, лишил хорошей радостной жизни, которая у нас была… Земляки! – повысил он голос. – Я должен покаяться перед вами. Это я сделал жалейку! Это я открыл вход в ловушку. Это я лишил тебя, доченька, и мамы, и папы. Простите, если сможете…
– Как ты мог так поступить?! – выкрикнула баба Тиша. – Из-за тебя мы такого страху натерпелись!
– Молчи лучше, пока я тебя не прибила! – угрожающе рявкнула Варвара. – Ты, Кристина Андревна, не человек, а чудовище!
– Страху натерпелись, но никто нас сюда не гнал, сами пришли. Небось и тебя, Андревна, силком не тащили. Значит, сами и виноваты, – проговорил дед, который искал встречи со своей старухой, потому что за полвека так и не успел сказать, что любил ее больше жизни.
– Не надо, Павлуша, оговаривать себя… Просто мы с тобой первыми попались в эту ловушку, – горько плача, сказала Люба. – Но подготовили ее не мы, а для нас. Для всех нас… Нет здесь твоей вины! Только горе, потеря и любовь. Кто же мог знать, что сети расставлены там, где у человека главная боль и главная надежда?.. Даже от дьявола не ожидаешь такой подлости…
Фрося переводила сияющие от счастья глаза с мамы на папу и не могла налюбоваться ими. Они были самыми красивыми и самыми лучшими на свете!
– Папочка, если бы не жалейка, я бы вас не нашла… – прошептала девочка.
– Если бы не жалейка, мы бы и не потеряли друг друга… – печально проговорил отец и погладил Фросю по голове. – Жалейка оказалась не помощницей, а инструментом зла. Она поймала тебя и заманила в ту же ловушку, что и нас. Из этой ловушки не выбраться, потому что на крючок попадаешься самим сердцем. Если бы не твои друзья, которые пришли по дружбе и по любви к тебе, мы все навечно остались бы здесь, не живые и не мертвые, между царством подземным и небесным. Вашими жизнями тоже завладел бы демон, множа свою власть на земле. Когда мы с Любонькой оказались здесь, из-под земли вместо нас вышли двое. Они жили среди вас, изображая людей, ходили под солнцем и ничего не боялись. Они отдали вам жалейку и загнали сюда, чтобы захватить ваши жизни, чтобы и дальше множить зло, населять землю людьми без сердец и без чувств.
– Павлушенька, драгоценный, а как же обещанное примирение? – смиренно спросила баба Тиша, с опаской поглядывая на Варвару.
– Чудовище!.. – брезгливо пророкотала та, но останавливать старушку не стала.
Вопрос этот волновал всех. Как же тогда облегчить боль и утишить муки совести?
Время от времени тоннель расщеплялся на более узкие и более широкие проходы, менял направление, то опускался, то поднимался.
– Здесь нет тех, ради кого все мы сюда спустились, – горько проговорил Павел. – Участь их давно решена, души их обрели покой. Бьются, страдают и каются только наши души. Впереди у нас долгий путь, отсюда не так просто выйти. Каждому из вас придется пройти рядом с дорогой могилой, поравняться с ней и оказаться лицом к лицу со своей совестью. Только после этого мы сможем выйти на свет. Не жалейка, а Фросина любовь, без обиды и вины, с которой спустилась сюда ради нас наша доченька, подарила нам то, о чем мы мечтали и на что почти не оставалось надежды.
В туннелях не было абсолютного мрака, какой обычно царит под землей. Процессию сопровождало серебристое свечение потусторонней жизни.
Идущие растянулись длинной вереницей, каждому хотелось побыть наедине со своим переживанием и услышать ответ на вопрос своей души.
Илья и Лида шли позади всех, держась за руки. Они не думали, что совершили подвиг ради дружбы, они просто радовались за Фросю, что она наконец смогла найти своих родителей, а значит, все было не зря… И с нетерпением ждали момента, когда смогут выйти из этого странного запутанного мира, захлебнуться порывом ледяного ветра и по мокрым от росы полям бежать домой – туда, где давно ждет семья.
Прикосновение душ
Настасья отстала, она не хотела выходить из-под земли. Безутешная мать надеялась на встречу и тихо плакала: «Деточки, милые мои, даже если я вас не увижу, то все равно останусь здесь, рядышком. Я больше не брошу вас, не оставлю! Хватит вам одним страдать… все… Мамка ваша теперь рядом…»
Непонятно откуда в тоннель залетели три крошечные переливчатые птички. Они с радостным щебетом подлетели к Настасье, садились ей то на плечи, то на голову, насвистывали веселую песенку ей на ухо, перепархивали с места на место.
– Вы прилетели ко мне?! – встрепенулась женщина и, задыхаясь от переживаний и боясь вспугнуть свое счастье, прошептала: – Детки мои?! Детки!..
Птички не улетали. Они едва заметно светились в полумраке подземелья и пели, были веселы и безмятежны. Песенка их рассказывала о чем-то светлом, воздушном и бескрайнем. Она проникала в самое сердце несчастной Настасьи и наполняла его покоем и радостью. Буря, терзающая женщину многие годы, затихла, огонь угас. Выжженная, иссохшая и потрескавшаяся душа начала оживать.
Настасья целовала птичек, трепетно обнимая их дрожащими ладонями.
– Я люблю вас! Больше жизни люблю! Простите меня…
Соединившись с детьми, она забыла, где находится. Анастасии казалось, что земля раздвинулась и она, крепко держа своих детей за руки, бежит по залитому солнцем небу. Детки смеются, переглядываются и озорничают, малыш, привязанный к ее груди цветастым платком, сладко улыбается и гулит.
Где-то далеко внизу, под их ногами проплывают темные плоские тучи. Сначала Настасья не видит их, но при их приближении сердце
