Ирина Мазаева - Большая книга ужасов – 66 (сборник)
Гром грянул сразу со всех сторон. Ветер рванул деревья так, что оборвал, кажется, сразу все листья…
– Утонул! – раздался в ушах у Сашки страшный голос, и он уже знал, уже чувствовал, что Морской конь нашел своего сотого воина.
Все они только крепче прижались спиной к скале.
Дрогнула гладь воды в прямоугольном пруду – в «воротах» поднялась волна. Вода забурлила, стала пениться, выплескиваться через край…
Дрогнула мраморная земля под ногами…
Среди деревьев замелькали люди. И не нужно было всматриваться, чтобы понять, что это тетя Зоя, физрук Павел Александрович, Вадик Бекетов – сотня утопленников, призванных на помощь Морским конем.
Сашка посмотрел на них – и на него вдруг обрушился такой страх, такой непереносимый, вплоть до чисто физической боли, ужас, что он начал терять сознание. Зачем это все? К чему? Домой! Бежать! Бежать!!!
Лешка с Женькой так сильно вцепились в его руку, будто хотели ее сломать.
«Я не трус, я не боюсь, я отчаянный, храбрый капитан Сорвиголова! – стал твердить про себя Сашка, вспомнив книжку, которую уже успел прочитать почти до конца. – Я ничего не боюсь!»
И страх отступил. Страх свернулся клубочком у его ног. Его больше не было.
Точнее, не так. Страх был. Но была какая-то внутренняя сила, которая помогла с ним справиться. И был азарт. И была радость. И была уверенность в победе. Сашка словно мчался на коне в атаку, вел за собой своих верных бойцов.
– Пора! Пора! Пора! – Что-то мягко толкнуло его в спину.
И тут же из «ворот» показалось нечто – белое, шевеля щупальцами, выростами-наростами, с огромными челюстями и спутанной зеленой гривой. И выскочили из леса утопленники, протягивая к ним троим белые распухшие руки. Кто-то из них вцепился в Женьку, кто-то в Лешку… Те же в свою очередь разрывали Сашку на части…
До этого момента ему казалось вполне выполнимым убрать воду, и желание, сильнейшее желание сделать это – лишить ужасного Чудовища воды, его дома – было, но словно чего-то не хватало… Не решимости, не храбрости, а… Как будто какого-то спускового крючка… Как это было начать?..
И тут же не к месту вспомнилась бабушка Зина с ее «огромным водяным насосом», который все высасывает…
– Пора! Пора! Пора! – уже настойчивее звучало из скалы.
«Сосет и сосет все…» – вертелось в голове.
А Чудовище, с трудом протискиваясь в «ворота», вставало, высилось над ними, расправляя лапы-крылья-щупальца… Все сильнее сжималось кольцо утопленников…
– На колбасу! На колбасу! – истошно закричал рядом Лешка.
Сверкнула молния, и снова ударил гром. Налетел сильнейший порыв ветра – словно кто-то пытался оторвать Сашку от скалы…
И тут вдруг он представил себя березой. Огромной – в десять, нет, в сто обхватов! – березой, высыхающей под палящим солнцем, которая прорастает корнями в мрамор, ищет затопленные тоннели, штольни, шахты и… начинает высасывать из них воду. Он забирает ее всю, он осушает все кругом, до чего может добраться корнями. А добраться он может до всего, ведь он растраивается, у него в три раза больше корней…
И грянул ливень. Как будто цистерна воды опрокинулась сверху. Стало нечем дышать.
Но Сашка знал, что он умеет дышать под водой. И знал, что, пока его друзья касаются его, они тоже могут дышать под водой. Он раскинул зеленые ветви, и каждым листом стал впитывать воду…
Чудовище вырвалось из «ворот», встало напротив, и раздался страшный то ли гром, то ли его рев. Вода забурлила и… вдруг воронкой ушла в пруд, обнажив мраморные стенки провала… И тогда Чудовище вместе с утопленниками бросилось на них.
Распухшие белые руки, казалось, рвали его на части, в его ладони горела мраморная фигурка шаманки, перед лицом маячила оскаленная пасть Чудовища… И давил на барабанные перепонки голос: «Отступись! Уйди с моей дороги! Прочь! Прочь!»
А Сашка – на самом краешке сознания – думал об одном: «Выстоять! Не оторваться от стены! Не потерять Женьку и Лешку!»
Он был березой. И убирал воду.
Сашку тошнило. Желудок скручивали резкие спазмы, словно кто-то выжимал его как белье. Сашка согнулся пополам, и его вырвало. Изо рта пошла зеленая вода. Толчками. Мучительно. Долго. Пока вдруг на пол из него не выскочила полуразложившаяся рыбина… Сашка закричал и…
… проснулся.
Проснулся он в чулане рядом с Лешкой. А на его кровати, как и в прошлый раз, спала Женька. Сквозь незадернутые шторы светило солнце. Было тихо.
– Лешка, Лешка… – Сашка осторожно потеребил друга за плечо, а потом позвал: – Женька!..
Посмотрел на пол: ни воды, ни рыбы там не было. Про тошноту – это был сон. А все остальное – маленькая девочка, Итальянский карьер, Чудовище и возвращение домой после битвы – нет. И ощущение после нее было как если бы он всю ночь разгружал вагоны. Сашка, конечно, никогда в своей жизни, ни днем, ни ночью, вагоны не разгружал, но почему-то ему показалось, что после этого бывает такое же состояние, как у него сейчас.
– Что за адский ад из ада?.. – Лешка потянулся и поморщился. – Почему у меня так все болит? Что вчера… Черт! Черт! Черт! – Он подскочил на кровати.
Проснулась Женька:
– Я… мы… дома?
– Это был сон? Или… – Лешка уселся по-турецки, похлопал себя по щекам, ущипнул за бок, а потом зачем-то ущипнул Сашку.
Сашка непроизвольно вскрикнул от боли:
– Ты че, офонарел?! – а потом спокойно сказал: – Это был не сон. Мы сделали это.
И всех прорвало:
– А Морской конь-то каков, падла, как девочкой прикинулся, а мы все равно его раскусили!
– А я так сжимала оберег, что у меня до сих пор на руке следы от мраморной шаманки!
– А я что-то орал, нервы сдали, но я орал – грозно!
– Ага, ты орал «На колбасу! На колбасу!» – что это за странный призыв?
– Так он же конь, вот и надо его, паразита, на колбасу! Чтобы не страдал фигней!
– Ничего себе фигня!
– А я видела, видела Хозяек! А вы видели?
– Ага! Я вроде как на секунду оказался в сказочной пещере, где все сияло, а там они, Хозяйки, смеются…
– Я думал, они старше. Или мне одному показалось, что они девчонки нашего возраста?
– Да, и мне тоже так показалось! Прикольно, да? Я думала, они старушки…
– А я такой, красава, так грозно глянул на Чудовище… Зыркнул чисто из-под бровей, и оно сразу на миллион пиявок развалилось. Хлоп! – и все, и сдохло!
– Убралось подальше вслед за водой!
– Как классно, что ты больше не псих и не надменный гусь и не объясняешь всем направо и налево, какие все кругом тупые, – улыбнулась Женька.
– Я?! – удивился Сашка. – Я вел себя надменно? Я…
– Да забей! – перебил его Лешка. – Санек, ты супер! Ставлю тебе жирный лайк, дружище!
– Да. Сашка, ты настоящий друг! Ты храбрец!
– Респект и уважуха!
– Ну что вы, что вы… – растерялся Сашка. – Вы тоже храбрецы. И самые лучшие мои друзья! – Ему ужасно хотелось кинуться сразу на обоих Рыжовых и заключить их в объятия…
И ему уже не казалось, что у них тьма недостатков. Ведь это были его друзья! И у них были только одни сплошные достоинства!..
– Слушайте, а мне одной показалось, что в какой-то момент я стала… березой? – спросила Женька.
– Точняк! – воскликнул Лешка. – В натуре березой! Как у бабушки Зины под окном. Я был березой и сосал корнями воду. Как насос. Во приглючило-то! Но я реально был деревом!
Сашка едва заметно улыбнулся.
– Раскричались-то с утра, раскричались! Давайте к столу, – позвала бабушка Зина. – Я пирогов напекла.
Все радостно уселись завтракать. И смели противень пирожков за один присест.
– Как же так? Как же так вышло-то? – растерялась бабушка Зина. – Аль напрятали по карманам?
Все трое тут же вывернули пустые карманы.
– Ну что, ба, ты больше не будешь страдать, что мы мало едим? – спросил Лешка.
И все трое рванули на улицу, оставив старушку в полном недоумении…
– В парк!
– В парк!
– В парк!
В своем желании Сашка, Лешка и Женька оказались полностью солидарны. Очень уж хотелось посмотреть, как там. Вернулась ли вода.
Вода в каньоне была на месте. Только продавцы в ларьках и кафе о чем-то перешептывались, остальной же персонал парка бегал туда-сюда, озадаченный какими-то проблемами. А друзья горели желанием узнать, что здесь случилось.
– Смотри, это она! – первым заметил девушку-инструктора «тарзанки» Лешка.
Она сидела в одиночестве в тенечке на травке и пила сок.
– Подойдем, – решил Сашка.
Они подошли и поздоровались.
– А, это вы, – улыбнулась девчонка. – А я вас узнала. Это же вы вечно торчите рядом и смотрите, как мы других отправляем в полет. Денег нет?
– Ага, нет, – честно признался Сашка.
– Но скоро будут, – уверенно добавила Женька.
