Удивительные сказания Дивнозёрья - Алан Григорьев
Ева Михайловна потянулась, чтобы погладить Пушка, и тот, отшатнувшись с громким мявом, цапнул молодую учительницу за руку.
– Тая, она меня видит! Не может быть!
– Простите, Ева Михайловна… Ой, у вас кровь!
Тайка бросилась к аптечке.
– Ничего страшного, я сама виновата… – вздохнула учительница. – Говорила мне мама: не суй руки к чужим животным. А я просто кошек очень люблю.
Только то, что Тайка в этот момент клеила пластырь, позволило ей скрыть недоумение. Выходит, что Ева Михайловна видит Пушка, хотя он и не показывается ей, но принимает его за обычного кота, без крыльев и перьев?
– Скажите, а вы не замечали в последнее время чего-нибудь, ну… странного? – Она понимала, что вопрос звучит глупо и, скорее всего, вызовет у учительницы недоумение.
– О чём ты, Таюша? У тебя какие-то проблемы? В школе?
– Нет-нет, всё в порядке! – замотала головой девочка. – Просто…
Нет, ну как ей сказать? Ляпнешь, что ведьма и видишь всякое потустороннее, – точно фельдшера вызовут.
– Наверное, я лучше пойду. – Ева Михайловна вдруг заторопилась, даже чай не допила. – Надо к завтрашнему дню подготовиться. Ох, скорее бы оно прошло…
Она хмурилась и поджимала губы так, что Тайке вновь показалось: учительница что-то недоговаривает.
– Вы хорошо себя чувствуете?
– Да-да, пустяки, это просто царапина.
Ева Михайловна уже надевала сапожки.
– Не, я в целом. Голова не болит? Бессонница не мучает? Возьмите вот с собой сбор, заварите вечерком.
– Спасибо, Таюша. – Учительница взяла пакетик, руки у неё дрожали. – Я тебе что-то должна?
– Что вы! Нет, конечно!
Ещё раз поблагодарив, Ева Михайловна умчалась – и её уход больше всего напоминал бегство.
Тайка вздохнула и поискала глазами Пушка. Тот с перепугу забился под кресло.
– Ну, котяка-кусака, что ты можешь сказать в своё оправдание?
Смущённый коловерша пробормотал:
– Тая, я не виноват… Твоя новая училка – ведьма! Точно тебе говорю!
Поборов желание отмахнуться, Тайка взяла телефон и написала в чат одноклассников: «Привет, народ! Как настроение? Готовы к понедельнику?»
И тут такое началось! Чат просто взорвался жалобами. Оказалось, небывалое волнение охватило всех – даже тех, кому никаких докладов не нужно было делать.
Тайка не знала, что и думать, поэтому написала: «Прорвёмся!» — и в задумчивости отложила телефон.
– Не понимаю, что на нас нашло. – Она потёрла виски. – Будто наваждение какое-то…
– Так, может, оно и есть. – Из-за печки выбрался Никифор, оправляя косоворотку. – Таюшка-хозяюшка, что ты там про искры говорила? Есть у меня одна мыслишка…
– Ну, не то чтобы прямо искры, – пожала она плечами. – Просто дурнота. Знаешь, как бывает: мурашки перед глазами бегают и будто бы вспыхивают немного. Обычное дело.
– Не обычное, ежели они у всех разом… – вздохнул Никифор. – Нешто не помнишь, что тебе бабка говорила про огоньки?
– Ой, ну это совсем другое!
Конечно, она помнила про огоньки, которые бабушка ласково называла «дрёмушками». Когда Тайка была маленькой, те появлялись каждый вечер, оседали гроздьями на подоконнике, словно светлячки, и нашёптывали ей чудесные сны. Потом она не то чтобы перестала их видеть, просто привыкла и перестала обращать внимание. Увы, так бывает даже с чудесами: они становятся обыденностью, и ты больше не замечаешь то, что в детстве вызывало восхищение.
– Другое, да не совсем. – Никифор взгромоздился на табурет. – Дрёмушки не только добрые сны нашёптывать могут. Они читают тебя, словно книгу, и пытаются дать желанное. Но ежели твоё сердце не на месте, то и сны тебе нашепчут тревожные. Замечала небось, как в ночи какая-нибудь мысль в голове так и крутится, и никак от неё не избавишься? Вот то-то!
– Допустим. Но почему вдруг у всех и сразу? У нас в классе двадцать шесть человек, между прочим. Это дрёмушки сломались, что ли?
Домовой рассмеялся, поглаживая окладистую бороду:
– Верно ты приметила, Таюшка-хозяюшка: сломались! Пушок-то прав, твоя училка – ведьма, хоть и не понимает, что творит. Я тоже энто почуял. Сила-то есть, а сдержать её – умелки не хватает. Интересу много, иначе не разрешила бы она тебе такую тему взять, а в чудеса наверняка не верит. Она же современный человек, не какая-нибудь «бабка дремучая».
– Ой, где ты слов-то таких набрался?! – поморщилась Тайка.
– От неё самой и услыхал. Я у Харитошки в гостях был, когда энта Ева Михайловна заходила да о тебе расспрашивала. Баба Лида говорит, мол, ведьма ты, вся деревня знает. А эта городская смеётся. Потом, как вышла, ляпнула в сердцах: вот дремучая бабка!
Что ж, это была не новость. Городские часто относились к деревенским жителям и их поверьям с усмешкой, если не сказать – с пренебрежением.
– Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь… – вздохнула она.
– Вот и умница. – Никифор потрепал её по волосам. – Плохо, когда человек сам себя не понимает. Она вон и Пушка углядела. Думаешь, крыльев не видела? Да как бы не так! Просто знает, что крылатых котов не бывает, потому и не может разглядеть правду. Для этого же надо допустить, что волшебство – не бабкины выдумки.
– Тяжко ей в Дивнозёрье придётся… – Тайке вдруг стало жалко учительницу. – Тут ведь чудеса на каждом шагу.
Домовой развёл руками:
– Ну энто как всегда: либо приживётся, либо нет. Может, и лучше ей будет в город вернуться. А то, вишь, насмотрелась на всякое, чему объяснения не знает, разволновалась. Может, даже толком и не понимает, что её беспокоит. А дрёмушки уже всполошились, ей ерунду нашёптывать стали, да и вам всем заодно. Беспокойство же штука заразная, почти как грипп.
– Спасибо, Никифор! Кажется, я знаю, что делать!
Тайка на радостях обняла его, а потом схватилась за телефон и застрочила:
«Ребят, такое дело: ко мне Ева Михайловна заходила. Она очень волнуется из-за комиссии. Надо бы её как-нить поддержать. Давайте все напишем ей что-нибудь воодушевляющее? Она, кстати, котиков любит. У кого есть клёвые картинки с котиками?»
В чат посыпались сообщения:
«Я отправил».
«И я».
«А, кстати, слышали, Еву жених перед свадьбой бросил? Она поэтому приехала новую жизнь начинать. Мне баба Лида сказала».
«Ой, бедненькая! Надо за ней присмотреть».
«А может, её с моим дядей Лёней познакомить?»
«Тебе бы, Надька, только сводничать!»
«Да идите вы, я просто хочу, чтобы она у нас на подольше осталась».
Может, Тайка слегка перестаралась, потому что к вечеру учительница перестала заглядывать в ватсап и десяток милых фотографий так и остался непросмотренным. Но на душе всё равно стало легче. А огоньки-дрёмушки на подоконнике весело перемигивались.
– Спокойной ночи, – сказала им Тайка. – Обещаю, я больше не буду о вас забывать. Чудеса нельзя принимать как должное,
