Островитяне (СИ) - Монро Мэри Элис
— Насчет обуйся…
Мы ехали в молчании черном, как ночное небо. Деревья нависали над нами огромными страшными тенями. Хани очень аккуратно вела электромобиль по темным дорогам. Сегодня — никаких гонок. Видно вперед было ровно настолько, насколько хватало света фар.
Мы приехали на пожарную станцию, дверь большого гаража была открыта. Я увидел, что перед красной пожарной машиной сгрудилось несколько человек. Никто не улыбался. Лица были такие строгие, что желудок у меня забился, как рыба, вытащенная на сушу. Мы припарковались, подошли ближе. Первой я увидел Лоуви — она стояла с опущенной головой. Рядом с ней — ее тетя Сисси, высокая женщина с коротко остриженными волосами соломенного цвета.
— Привет, Сисси, — поздоровалась, подходя, Хани.
— А, Хелен Поттер! — с дружелюбной улыбкой откликнулась тетя Сисси. — Рада тебя видеть. Как жизнь, соседка?
Они обнялись, Хани ответила:
— Жизнь будет лучше, когда я пойму, что происходит.
Тетя Сисси покачала головой. Губы ее были крепко сжаты от волнения.
— Мне только сказали привезти Лоуви.
Я подошел к Лоуви.
— Тебе пришлось приехать прямо от мамы, из Айл-оф-Палмс?
Лоуви покачала головой.
— Я так устала, что попросила у тети остаться на ночь. — Она наклонилась ко мне и заговорила совсем тихо. Голос дрожал: — Ты думаешь, дело в лодке?
— Не знаю. — Я видел, что Лоуви напугана не меньше моего. — Где Мейсон?
Лоуви пожала плечами.
— Не знаю. Но его электромобиль здесь.
Пожарник Рэнд стоял впереди всех остальных, руки скрещены на груди. По лицу было непонятно, сердится он или нет.
Мы простояли еще несколько минут в напряженном молчании, а потом из комнатки внутри пожарной станции появился Мейсон. За ним шел высокий мужчина в костюме — я догадался, что это его отец. Лицо у отца было как из камня, но по-настоящему страшно мне стало, когда я взглянул на Мейсона. Он очень сердито хмурился и не смотрел ни на меня, ни на Лоуви.
Следом за ними шел полицейский. Мы с Лоуви переглянулись, заметили страх в глазах друг у друга. Последним появился какой-то бородатый коротышка с круглым животом, в драной футболке и в единственном резиновом сапоге, залепленном грязью. Вид у него был страшно недовольный.
Рэнд откашлялся, привлекая наше внимание.
— Простите, что всех собрал на ночь глядя, но на острове произошла кража. Из полицейского участка Айл-оф-Палмз прислали инспектора Дойла, он будет вести расследование.
Ужин так и заплескался у меня в животе — мы с Лоуви тревожно переглянулись.
— Этого джентльмена, — Рэнд указал на заляпанного грязью дядечку, который стоял, скрестив руки на груди и с перекошенным ртом, — зовут Оливер Мидлтон. Некоторые из вас знают его как Устричника Олли. Сегодня в конце дня он сообщил, что у него украли лодку. Он оставил ее на дальней стороне острова — лодка села на мель во время отлива. Сам Олли решил дождаться на берегу следующего прилива и попытаться снять лодку с мели.
Хани повернулась к облепленному илом незнакомцу.
— Олли, а где ваш второй сапог?
У меня вырвался смешок, и я тут же зажал рот ладонью.
— Это вообще никак не смешно, — заявил Устричник Олли, бросив на меня свирепый взгляд.
— Да, конечно, — подтвердил я, глядя на свои начищенные выходные ботинки.
Устричник Олли шагнул вперед, вытер рот рукою.
— Поехал отмели смотреть, а лодка — хлоп! — и застряла. Бывает, — выпалил он, когда мужчины начали переглядываться, сдерживая улыбки. Все знали, что только неумелые моряки застревают в иле во время отлива. — Сперли лодку! Мало того, — продолжал Устричник Олли, — что день работы насмарку, так еще и сапог утоп!
— Но, Олли, при чем тут дети? — обратилась к нему Хани.
Олли ткнул грязным пальцем в нашу сторону.
— Так эти водяные крысята ее и сперли. Пусть вернут! — Он топнул босой ногой, во все стороны полетели комки ила.
Взгляд Хани упал на Лоуви, на Мейсона, потом остановился на мне.
— Так, рассказывайте.
Первой заговорила Лоуви, но между всхлипами почти ничего невозможно было разобрать:
— Мы… не знали, что это его лодка. Думали… она брошенная.
— А я им говорил, — пробормотал Мейсон.
Я посмотрел на Мейсона. Мышцы у него на щеках напряглись, он крепко сжал зубы.
Олли шагнул к Лоуви, вгляделся в нее.
— Ты ж Даррилова дочка будешь, да?
Лоуви побледнела и тоже уставилась на него молча.
— Гляжу, яблоко от яблони недалеко падает, — процедил Олли злобно.
— Я прошу прощения! — вмешалась тетя Лоуви Сисси. — Это совершенно лишнее. Думайте, что говорите, а то вам придется иметь дело со мной.
Я посмотрел на Лоуви — она стояла ни жива ни мертва.
— Простите нас, пожалуйста, сэр! — обратился я к ловцу устриц. — Мы ничего не хотели воровать. Правда. Мы подумали, что лодка брошенная. Ну, какая-то облезлая посудина, вся грязная, в птичьих какашках. Рядом никого.
Я услышал, как некоторые из стоявших поблизости взрослых тихонько прыснули. Устричник Олли пресек смех свирепым взглядом.
— Мистер Мидлтон, — невозмутимым голосом произнес полицейский. — Мы выслушали показания всех троих несовершеннолетних, причастных к делу. Лодку вы получили обратно. Собственно, даже в лучшем виде, чем оставили.
В ответ на это Устричник фыркнул.
— А за беспокойство? Я ее сколько часов искал.
— Мистер Симмонс уже предложил заплатить вам за доставленные неудобства и упущенное рабочее время. — Полицейский указал на папу Мейсона.
Устричник Олли хмыкнул и потер подбородок.
Полицейский переступил с ноги на ногу.
— Давайте решим дело миром, берите лодку и ступайте восвояси. Уверен, вам очень хочется оказаться дома и принять душ после такого-то длинного дня.
— За решетку бы этих мелких негодников, — пробормотал Устричник Олли. — Воры бессовестные.
Тут заговорил Пожарник Рэнд:
— Да ладно тебе, Олли. Они ж не специально. Мы тоже когда-то были детьми.
После этого он повернулся к нам. Я встал по стойке смирно. «За такое правда могут посадить в тюрьму?» — подумал я. И задержал дыхание, да так, что легким стало больно.
— А вам, ребята, скажу как есть, — продолжил Пожарник Рэнд. — Вы поступили необдуманно. И некрасиво.
Инспектор подался вперед — лицо у него было очень серьезным.
— Потерпевший имеет полное право подать на вас иск за кражу личного имущества. Если это случится, вы пойдете в суд и судья вынесет вам приговор, ясно?
— Да, сэр, — прошептали мы все хором.
— Вот и хорошо. Нашли брошенное плавсредство — сообщите об этом властям. Не берите его себе. По счастью, мистер Мидлтон не будет подавать иск, скажите спасибо мистеру Симмонсу.
Я бросил взгляд на мистера Симмонса. Он стоял прямо, расправив плечи, лицо — суровое. Я понял, почему Мейсон так боится сердить своего папу.
— Только чтоб духу вашего больше не было рядом с моей лодкой! — взвизгнул Устричник Олли. — И к устричным отмелям моим тоже ни ногой. А то в следующий раз не буду я таким… добреньким.
Полицейский произнес строгим голосом:
— Попрошу не угрожать. — А потом повернулся к взрослым. — Полагаю, мы закончили. Я провожу мистера Мидлтона к его лодке. Спокойной ночи.
Устричник Олли последовал за полицейским, что-то бормоча себе под нос.
Напряжение слегка спало.
Пожарник Рэнд упер руки в бока.
— Ребята, посидите тут минутку, пока мы, взрослые, решим, что с вами делать.
Мы застыли от ужаса, а взрослые ушли в комнату и закрыли за собой дверь.
Мейсон только и ждал этого момента. Сейчас он нам все выскажет.
— Знал я, что этим кончится! — прошипел он — глаза так и сверкали. — Знал, что нельзя вам помогать прятать это ворованное корыто. — Он ткнул пальцем в нас с Лоуви. — Вы его сперли, а попало мне.
— Не тебе попало, — поправила его Лоуви. — Попало нам всем.
Мейсон скорчил свирепую рожу.
— А, вот как? А у чьего причала нашли эту лодку? К кому в дом заявилась полиция? Ко мне! Знаете, как я перепугался! Я вообще не знаю, что бы было, если бы папа сегодня не приехал. Мама очень расстроилась. А папа страшно на меня злится. И все из-за вас! — Он еще свирепее ткнул в нас указательным пальцем.
