Бус Таркинтон - ПЕНРОД И СЭМ
Именно в этот момент Цыган вцепился в самую середину рыбьего хребта. Теперь по одну сторону его злобной физиономии вперемежку с усами торчал рыбий хребет, а по другую – рыбий хвост. А посередине блестели злобные глаза Цыгана. Герцогу, который не совсем еще отошел от сна, рыбий скелет и кот померещились единым и нерасторжимым целым. Наверное, когда знаменитый зоолог Фабр изучал под микроскопом всяких усатых насекомых, ему представлялось то же, что сейчас Герцог видел без помощи увеличительных стекол. Но мистер Фабр был ученым, а Герцог – всего лишь собакой, не обладающей должной философской подготовкой. Словом, спокойствия он сохранить не сумел. Этот рыбо-кот совершенно вывел Герцога из себя, и, забыв о своих миролюбивых установках, он подпрыгнул и издал целую серию угрожающих звуков. В ответ раздался низкий вой явно боевого характера. Вой делался все выше и выше, пока не превратился В некое подобие сигнальной сирены. Услышав его, Герцог впал в совершеннейшее безумие и с места в карьер атаковал противника.
Ох, что тут началось! Не расставаясь ни на мгновение с захваченным рыбьим скелетом, Цыган задрал заднюю часть тела. Это получилось у него так хорошо, что даже у верблюда не вышло бы лучше. Но он вовсе не собирался разыгрывать перед Герцогом сцены из жизни верблюдов. Он преследовал сугубо тактические задачи. Сделав несколько обманных выпадов правой лапой, он неожиданно нанес серию ударов левой, которые пришлись Герцогу по уху. Видимо, это были далеко не нежные прикосновения, потому, что Герцог взвыл не своим голосом и, даже тот, кто ничего не понимал по-собачьи, мог с легкостью понять, что он вопит всего два слова: «Караул!» и «Убивают!».
Никогда еще тихий, солнечный день в мирном городе не оглашался такими дикими звуками. В арсенале Цыгана имелся солидный запас кошачьих ругательств, и сейчас он щедро угощал ими Герцога. А Герцог припоминал выражения, которыми не пользовался со времен мятежной юности.
Шум в плотничьей мастерской затих и в дверях конюшни показался Сэм Уильямс. Он глазам своим не поверил.
– Смотрите! – заорал он. – Герцог дерется с самым большим котом на свете! Идите скорей сюда!
Он уже не мог ждать друзей, ноги, помимо воли, несли его туда, где разворачивались военные действия. Пенрод и Герман следовали за ним. Они мчались вперед, и Герцог, увидев и услышав, что близится подкрепление, атаковал с новой силой. Но он сразу же пожалел об этом. Цыган тут же нанес могучий удар правой лапой, и он пришелся Герцогу по носу.
В это время о мусорный ящик ударился ком глины, и Цыган понял, что сейчас придется иметь дело с превосходящими силами противника. Они наступали с двух сторон, отрезая коту путь к отступлению. Но отважный кот не сдрейфил. Успев еще раз съездить Герцогу по носу, он приготовился вместе с рыбным трофеем отстаивать поле брани. За себя он не боялся: он был убежден, что сладит с кем угодно. Но ситуация складывалась напряженная, и, опасаясь за судьбу завоеванного лакомства, он почел за лучшее удалиться.
Он не принимал всерьез Герцога. Для него это был смехотворный соперник. И все-таки Цыган не чувствовал полного удовлетворения. Он считал непременным условием хорошего боя – плевок. Победив, он всегда плевал в лицо врагу. Но чтобы плюнуть, надо широко разинуть рот. А этого-то как раз и не мог сейчас позволить себе Цыган. Ведь, если бы он разинул рот пошире, он выронил бы добычу.
Рыбий хребет всецело управлял действиями Цыгана, и он решил оставить противника в покое, чтобы унести добычу в безопасное место. Он совершил высочайший прыжок и перелетел на край крыльца. Потом он сгруппировался и, напружинив свои великолепные мышцы, взмыл вверх и описал широчайшую дугу. То были краткие, но восхитительные мгновения! Кот рельефно выступил на фоне голубого неба. Его голова была гордо откинута назад, и весь его облик воплощал собой силу, агрессивность и уверенность в собственном превосходстве. Возможно, рыбий хребет лишил его привычной зоркости, и он принял черное отверстие цистерны за крышку. Если бы мальчики не сдвинули крышку, расчет кота неизбежно поразил бы всех точностью. Но крышка была сдвинута, и финал прыжка вышел несколько не такой, каким задумал его Цыган. На глазах у восхищенной публики, он опустился прямехонько в центр резервуара и, не выпуская из зубов рыбьего хребта, ушел с гордо поднятой головой в бездну. Из недр послышался гулкий всплеск.
Глава XIII
КОЕ-ЧТО О БРЮКАХ
Герцог не замедлил явиться к цистерне. Наконец-то пес чувствовал себя в полной безопасности и мог без риска для жизни дать волю возмущению. И он принялся изо всех сил облаивать своего мучителя. Но кот и тут проявил несгибаемую волю. Из темной бездны цистерны раздался его сиреноподобный голос. Теперь он гудел в басовом диапазоне, без сомнения понося последними словами Герцога, воду, да и вообще Вселенную.
– А ну заткнись, Герцог, – закричал Пенрод. – Сейчас же заткнись, Герцог! Пошел вон отсюда!
Герцог было расположился у ног хозяина, но потом решил исполнить приказ. Он счел это хорошим предлогом. Теперь он мог снять с себя всякую ответственность. И он с удовольствием ушел за угол дома, чтобы снова отдаться своим мечтам.
– Почему ты не дал ему полаять на этого гнусного кота? – спросил Сэм Уильямс; он явно сочувствовал Герцогу. – Если бы этот кот проделал такое с тобой, думаю, ты бы тоже залаял!
– Надо нам вытащить этого кота или нет? – вместо ответа злобно спросил Пенрод.
– А зачем нам это надо? – удивился Герман. – Пусть его тонет, раз он такая противная скотина.
– Ну и ну! – Пенрод был вне себя от возмущения. – По-вашему, пусть тонет в воде, которой пользуются все в нашем доме? Значит, вам было бы все равно, если бы другие люди пользовались водой, в которой потонул кот? Пусть себе тонет! Отсюда воду качают на чердак, а потом она льется по трубам во всем нашем доме. Думаю, вам не хотелось бы, чтобы ваши отец и мать пользовались водой, в которой утонул кот, а? Во всяком случае, я не хочу, чтобы мои отец и мать…
– Ну, а как мы его оттуда достанем? – прервал его монолог Сэм. – Он там плавает, – добавил он, заглянув в цистерну. – По-моему, он рычит. Я думаю, он потерял рыбью кость, и из-за этого так жутко шипит и фыркает. И еще он, наверное, обозлился, что попал в воду.
– Я не знаю, как его достать, – сказал Пенрод, – но все равно его надо оттуда вытащить. Надо, и все тут. Я не хочу, чтобы мои отец и мать…
– Ты знаешь, – снова перебил Сэм, – однажды в нашу цистерну тоже провалился котенок. – Тогда папа взял свои брюки за одну штанину и начал опускать в цистерну, пока другая штанина не достала до воды. Котенок вцепился в штанину, и папа его вытащил в два счета. Давайте попробуем! Если уж котенок смог ухватиться за штанину, этот кот тем более сумеет. Я такого большого кота еще никогда не видел. Тебе надо только пойти и попросить, чтобы мама дала тебе какие-нибудь папины штаны. Тогда нам будет раз плюнуть вытащить этого дурацкого кота.
Пенрод растерянно поглядел в сторону дома.
– Ее сейчас нет, да я и не смог бы…
– Ну, тогда давай возьмем твои, – быстро нашел выход Сэм. – Пойди в конюшню, сними их и жди, пока мы его выловим.
Нельзя сказать, что предложение Сэма вызвало у Пенрода восторг, но он все-таки сделал вид, что взвешивает все «за» и «против».
– Ну, не знаю, – сказал он. Потом он на глаз замерил расстояние от поверхности цистерны до воды и сравнил его с длиной своих бриджей.
– Ничего не выйдет, – покачал головой Пенрод. – Они слишком коротки.
– Значит, и мои коротки, – поспешно заявил Сэм.
– А вот у Германа вроде подходящие, – сказал Пенрод.
– Ну, нет, сэр! – Герман совсем недавно удостоился чести носить длинные брюки, как у взрослых, и вовсе не хотел их тратить на кота.
– Моя матушка сидела до поздней ночи и делала мне эти брюки из старых, но абсолютно целых папашиных брюк. Я не дам этому коту по ним лазить. Ни за что, сэр!
Оба мальчика двинулись к нему, а он стал отступать, и при этом продолжал спорить и отрицательно качать головой.
– Можете говорить мне все, что хотите, – говорил он, – но мои старые брюки матушка уже отдала Верману, и у меня больше нет брюк, кроме этих. Поэтому я их буду носить. Не буду я их снимать, чтобы какой-то мокрый кот по мим разгуливал. Я так думаю, матушка сидела всю ночь и шила их для меня, а не для какого-то кота!
– Ну, прошу тебя, Герман, – молил Пенрод жалобным голосом. – Ты же не хочешь, чтобы этот кот утонул там?
– Мерзкий, злобный кот! – ответил Герман. – Небось, всех котов в округе передушил!
– Но это же всего на полминуты, – уговаривал Сэм, – подожди в конюшне. Ты не успеешь сказать и двух слов, как снова наденешь свои брюки!
– Не хочу я «сказать и двух слов» и брюки снимать для какого-то кота тоже не буду!
– Слушай, Герман, – убеждал Пенрод. – В конюшне есть щель, и ты можешь проследить, что мы будем делать. Вот увидишь, мы не причиним твоим брюкам никакого вреда. Ты понял? Ты сможешь увидеть все, что мы будем делать. Слушай, Герман. Помнишь, тебе понравилась маленькая пилка в столярной мастерской? Если ты дашь свои брюки, чтобы мы вытащили кота, я отдам тебе пилку.
