Эдмунд Низюрский - Невероятные приключения Марека Пегуса

В мужской одиннадиатилетке имени Линде началась большая перемена. Полтысячи мальчишек, вырвавшись на огромную, залитую солнцем площадь, огласили ее такими громкими воплями, что в соседних домах жильцы поспешно захлопывали окна.

Только четверо ребят не принимали участия в играх. Усевшись на скамейке под большим развесистым каштаном в углу спортплощадки, они низко склонились над исписанным клочком бумаги. Это были наши знакомые Теодор и Пиридион и два других мальчика, по прозвищу Пиноккио и Целестин.

Тоненький, как прутик, Пиноккио казался не больше пятиклассника, хотя вместе с Пиридионом учился в восьмом. Целестин был толстый, высокий, с большими очками на носу; рядом эти два мальчика выглядели, как слон и комар.

— Ну, Целестин, что ты об этом думаешь? — спросил Теодор толстяка, который, по-видимому, пользовался тут большим авторитетом.

Целестин засопел и вытер толстой лапой лицо. Видно, от большого умственного напряжения его пот прошиб.

— Фляжка… фляжка должна означать фамилию бандита, который схватил сыщика Квасса, — проговорил он наконец в нос.

— В нашем реестре нет преступника с такой фамилией, — буркнул Пиридион.

— А Альберт Фляш? — засопел Целестин. — Слышали об Альберте Фляше?

— Правда! — Пиридион заглянул в толстую черную общую тетрадь. — Альберт Фляш уже год находится на свободе.

— При своем дьявольском организаторском таланте он, наверное, сумел за это время сколотить новую банду, — задумчиво проговорил Теодор. — Но «фляжка» — это не Фляш.

— Он не мог написать иначе, — сказал Целестин. — Бандиты заставили сыщика написать письмо, которое успокоило бы Пегусов, чтобы они не вздумали заявить в милицию о его исчезновении. А сыщик Квасс согласился, потому что это была единственная возможность переслать зашифрованную весточку о себе. Фамилию Фляша он не мог в письме назвать, бандиты такое письмо ни за что бы не пропустили. Неужели я должен объяснять тебе такие простые вещи?

— Ну хорошо, а что же в таком случае означает «Пляцек»? Он написал, что сидит под Пляцеком.

— Зашифрованное, название его местонахождения.

— Это-то и я понял, — пренебрежительно усмехнулся Пиридион.

Целестин вздрогнул, но его выпуклые рыбьи глаза не отрывались от письма.

— Пляцек означает Яцек, — медленно проговорил он.

— Как? Что ты сказал? — поднял брови Пиридион.

— Пляцек — это Яцек.

— Да почему?

— Когда я был маленький, — вздохнул Целестин, — когда я был маленький, мама читала мне книжку под названием «О двух молодцах, укравших Месяц»…

— Знаем, — сказал Пиноккио, — там действовали Яцек и Пляцек.

— Ну и что из этого?

— Как — что? — Пиноккио даже подпрыгнул от возбуждения. — Эти два мальчика были похожи друг на друга… как две капли воды. Их то и дело путали: Яцека называли Пляцеком, а Пляцека — Яцеком.

— Да… — вздохнул Целестин, — именно поэтому мы и говорим, что Яцек — это Пляцек, а Пляцек — Яцек.

— Великолепно, Целестин, — Теодор обнял толстяка, — теперь я все понял. Ипполлит Квасс заключен под Яцеком.

— Под каким это Яцеком? — пролепетал Пиридион. — Что с тобой, шеф?

— Ты сегодня решительно не в форме, Пиридион, — улыбнулся Теодор. — Под Яцеком — это значит под Святым Яцеком. То есть под костелом Святого Яцека.

— Под костелом Святого Яцека?

— Это в твоем районе. В костеле, наверное, есть какие-нибудь подземелья или подвалы, и там бандиты держат Квасса. Может быть, костельный сторож их соучастник.

— Брось шутить!

— Разумеется, это только предположение, но план действий теперь ясен. Пиридион! Ты с отрядом исследуешь подземелья Святого Яцека и немедленно позвонишь на командный пункт.

Вечером того же дня Теодор принимал донесение на своем командном пункте, на улице Муэдзинов. Пиридион сообщил, что подвалы костела обследованы. Подземелий нет. В подвалах монахи держат бочки с огурцами и квашеной капустой.

Вместе с тем он сообщил, что возле костела Святого Базиля замечены какие-то подозрительные личности.

— Базиля? — воскликнул Теодор.

— Да, Базиля.

— Они входили в костел?

— Нет, исчезли возле костела.

— Ты уверен?

— Я спрашивал тамошнего ксендза и костельного сторожа. В костел никто не входил. Вообще это костел небольшой, и его мало кто посещает.

— С утра займите там посты, — сказал Теодор, — и установите, где проходят преступники. Я приду к вам около часа.

— Есть, шеф. — Пиридион повесил трубку.

На следующий день Пиридион со своим отрядом с утра занял наблюдательный пост у костела Святого Базиля. Ксендз был прав — в костел никто не заглядывал. Около десяти часов сторож запер двери костела и, тяжело вздыхая, побрел к приходскому дому.

— Пойдем и мы, — сказал Пиридиону Юрек Косма. — Костел заперт, никто не войдет.

— Подождем до двенадцати, — ответил Пиридион, бросая мрачный взгляд на связку огромных ключей, которые вместе со сторожем постепенно исчезали из поля зрения… — Только, ребята, договор — постов не оставлять. Если вы будете стоять толпой и пялиться на костельные двери, из нашей засады толка не будет.

Томясь от скуки, ребята нехотя заняли свои посты под старыми каштанами. Чтобы поднять в разведчиках бодрость духа, Пиридион дал каждому по коробочке семечек, но это отнюдь не исправило положения. Ребята захотели пить, и Пиридиону пришлось отправиться за лимонадом. Возле киоска два лысеющих типа неторопливо прихлебывали пиво, то и дело поглядывая на элегантные часы, украшавшие запястья их не слишком чистых рук.

Один из них был широкоплечий, почти двухметрового роста детина, с расплющенным носом и большими, как у гориллы, лапами. Несмотря на зной, он не снимал черных перчаток, от которых попахивало бензином. Второй был косоглаз до такой степени, что при всем желании не удавалось угадать, в какую сторону он смотрит.

Пиридион принялся было с любопытством разглядывать их, но тут же вспомнил приказ Теодора и четырнадцатый пункт устава, запрещающий привлекать к себе внимание во время исполнения служебных обязанностей на улице. Не желая, однако, терять обоих типов из виду, он старался как можно дольше задержался возле киоска. Долго рассуждал о том, что лимонад выдохся, разыскивал и пересчитывал мелочь, наконец попросил взвесить по пятьдесят граммов разных конфет, отсчитать поштучно ириски.

Таким образом прошло не меньше десяти минут, но за все это время ни один из типов не произнес ни слова. Пиридион решил было, что вся слежка ни к чему, как вдруг из переулка показался запыхавшийся солидный дядя с бородой В руках у него был пухлый портфель. Увидев бородача, оба незнакомца тотчас же оставили пиво и двинулись за ним следом.

На мгновение сердце в груди Пиридиона замерло. Они шли по направлению к костелу Святого Базиля. Неужели… Но ведь костел заперт. Ничего не поделаешь — нужно незаметно продолжать наблюдения.

Таинственная троица нырнула в заросли сирени возле южной стены костела и… исчезла из поля зрения.

Пиридион издали подал знак ребятам, прятавшимся за каштанами. Они быстро подбежали к кустам и, осторожно раздвигая усыпанные цветами ветви, стали пробираться вперед. Вдруг ребята остановились, к ним подбежал Пиридион.

— Ну что? — запыхавшись, спросил он.

Ребята смотрели на него круглыми от испуга глазами.

— Исчезли, — проговорил Нудис.

— То есть как? Куда исчезли? — прошипел Пиридион, раздвигая ветви.

— Туда, — показал Нудис.

— Не говорите глупостей, — сердито перебил их Пиридион, — как это они могли исчезнуть? Раствориться в стене?

— Сказав это, он позвал ребят с постов в зарослях.

— Вы видели, куда они пошли? — строго спросил он.

— Кто «они», о ком ты говоришь?

— Ну, об этих троих. Один такой здоровенный, чуть не в два метра ростом, атлет. Вы должны были его за метить.

— Мы никого не видели.

— Этого не может быть! Они шли вдоль стены! — воскликнул Пиридион. — Вы что там — спали?

— Мы никого не видели.

Ребята с удивлением смотрели на Пиридиона, не понимая, почему он сердится.

— Я же говорил, что эти прохвосты испарились, — с удовлетворенным видом улыбнулся Нудис.

— Глупости. Люди — не эфир.

Пиридион подбежал к стене костела и долго осматривал ее.

Внимание его привлекла довольно грубая ниша во внешней стене, а в нише — старый, растрескавшийся барельеф какого-то святого в рясе.

Пиридион, нагнувшись, внимательно разглядывал землю. Увы, никаких следов не оказалось, потому что вдоль всей стены тянулся тротуар из плит песчаника шириной по крайней мере в два метра.

Святой улыбался своими каменными глазами печально и как бы чуть насмешливо. Пиридион пожал плечами и сел на выступ у стены.