Улисс Мур - Клуб путешественников-фантазёров
– А потом? – спросила Анита, сгорая от любопытства.
– А потом всё пошло не так, – сказал дворецкий. – Но не знаю почему. То ли испортились её отношения с Моро. То ли Цирцея де Бриггз не справилась с неожиданной славой, которую принесли ей книги. А может, писательнице понадобилось расплатиться за что-то. Так или иначе, невозможно выяснить, в чём было дело, потому что она всё реже и реже появлялась в Лондоне, и никто не знает, что происходило с ней после того, как закрылся Клуб Воображаемых путешественников. Кроме того, что я рассказал вам о сотрудничестве художника и писательницы, больше практически неизвестно ничего.
Анита подумала, что, возможно, она знает ещё кое-что.
Кудрявый обратился к ней:
– А что, книги этой Цирцеи де Бриггз и в самом деле так интересны?
– По правде говоря, не берусь судить, – ответила девочка. – Я прочла только одиннадцатую и мало что поняла в ней… Кроме, пожалуй, одного – у капитана Спенсера действительно был очень странный экипаж.
– В каком смысле странный?
– Ну, в книге, которую я читала, рассказывается о том, как капитан Спенсер отправился на Янтарный остров, где освободил из тюрьмы Королеву обезьян. И Королева обезьян подарила ему в благодарность ожерелье бессмертия, которое носила на шее.
– Неплохая благодарность, – усмехнулся Поджигус.
– Но при этом пояснила, что ожерелье будет принадлежать ему до тех пор, пока она, Королева обезьян, будет неразлучна с ним, – добавила Анита.
– Судя по тому, что говорил нам наш шеф, – заметил кудрявый, – я сказал бы, что они и сейчас вместе.
– Да, – покачал головой белокурый, – похоже, что в Килморской бухте в обезьянах нет недостатка…
Глава 19. Перед казнью
– Леонардо… – тихо позвала Калипсо, как только очнулась. Попробовала шевельнуться, но не смогла – руки и ноги связаны.
– Я здесь, – сдавленным голосом ответил Леонардо.
Калипсо с трудом повернулась, почувствовав при этом верёвку у себя и на шее. Увидела хижины, большой каменный дом и возле него гору обуви, кучу старой одежды, ремней и ржавого оружия.
Потом увидела связанного Леонардо, стоящего босиком на люке в полу, и верёвку с петлей над его головой.
Калипсо в ужасе закричала.
И в этот момент осознала, что находится точно в таком же положении: привязана к виселице, на которой её могут повесить.
Нет! Это ей снится! Определённо снится. Ещё минуту назад она была в джунглях, а сейчас…
И тут она увидела обезьян.
Стоя вокруг, они молча и в то же время с явной тревогой смотрели на неё.
– Что происходит, Леонардо? – закричала Калипсо.
– Нас захватили в плен! И собираются казнить.
– Захватили в плен? Что это ещё за глупости? Нужно уходить отсюда!
Калипсо отчаянно попыталась высвободиться, но не смогла, и чем энергичнее старалась выпутаться из верёвок, тем больнее они врезались в кожу.
– По-твоему, я не стараюсь? – рассердился Леонардо.
От усилий порвать верёвку могучие мускулы смотрителя маяка вздулись, лицо налилось кровью, вены на шее набухли, лоб покрылся потом, а зубы скрипели, так он их стиснул.
Отчаяние придавало Леонардо необычайную силу, но путы не ослабевали.
Вдруг, словно по команде, все обезьяны обернулись к каменному дому. Дверь в нём открылась, и наружу вышел очень худой, светлокожий человек, весь искусанный насекомыми.
Лицо его закрывала большая маска обезьяны.
При виде его все животные задрожали, забормотали и загудели. Человека в маске сопровождали двое людей с барабанами: они освобождали для него дорогу. Маска изображала ехидную улыбку, на плечи ниспадали соломенного цвета волосы.
– Кто это может быть, Леонардо?
– Откуда мне знать… Наверное, королева или колдун…
– Что он задумал?
Человек в маске направился к виселице, и обезьяны зашумели ещё громче.
– Леонардо… – снова обратилась к мужу Калипсо.
Барабанщики принялись выбивать мрачную, ритмичную дробь:
– По-моему, вполне понятно, что задумал! – отозвался смотритель маяка. – К нам идёт!
Он окинул гневным взглядом обезьян, людей с барабанами, заглянул в пустые глазницы маски и, стиснув зубы, снова попытался высвободиться.
– Леонардо, дорогой, я хочу тебе кое-что сказать!.. – проговорила Калипсо.
Человек, похожий на шамана, поднял обе руки и жестом подал обезьянам какую-то команду.
– Я тоже тебя люблю! – произнёс Леонардо, когда колдун снова двинулся к ним.
– Я не это хотела сказать тебе, Леонардо!
– Вот как?..
– Нет! – в отчаянии вскричала Калипсо. – Я ещё никогда не говорила тебе этого раньше.
– И думаешь, если скажешь сейчас, что-то изменится?
– Мой дед… – начала Калипсо.
– Какой дед?
Леонардо крутил кулак, стараясь высвободить руку из верёвок.
– Морис Моро! Неправда, что он прибыл в Килморскую бухту один. Он приехал с женщиной, чтобы спрятать её.
– Сейчас это особенно важная новость! – с иронией произнёс Леонардо.
– Послушай же меня! Её звали Цирцея. Я не была знакома с ней, потому что они оба умерли ещё до моего рождения…
– Ну и где же конец твоей истории? Он близок? Поторопись, у нас осталось совсем немного времени…
– Они очень дружили с семьёй Мур. Именно они уговорили деда и Цирцею обосноваться в Килморской бухте. Когда бабушка умерла, мой дед Морис покинул город и перебрался в Венецию. И там его ожидал плохой конец!
– Мне жаль, дорогая, поверь. Но всё это было полвека назад!
– Не в этом дело, Леонардо! А в том, что я ничего этого не знала. Мне рассказала об этом учительница Стелла, когда я была ещё девочкой.
Барабанный бой звучал всё тревожнее.
Калипсо заговорила громче и торопливее:
– Это она объяснила мне, как использовать почту. Обычную почту и ту… Воображаемую!
– При чём тут… почта? Теперь!
– Именно это ты и должен узнать, Леонардо! Учительница Стелла получила однажды ту посылку!
– Святое небо, Калипсо, объясни наконец, о какой посылке ты говоришь!
– О посылке с ключами! Она оставила её на почте, а потом за посылкой пришли ребята!
Калипсо пыталась объяснить Леонардо, что учительница Стелла прекрасно знала всё, что происходило в Килморской бухте, более того, именно с неё, Стеллы Эванс, всё и началось.
Калипсо хотела объяснить Леонардо, что это она, на первый взгляд безобидная учительница начальных классов, отправила ключи от Двери времени ребятам, на виллу «Арго», а потом извлекла оттуда, где друзья Удивительного лета спрятали их, и она же подтолкнула всех к новым путешествиям.
Но Калипсо не успела объяснить всё это. Было уже слишком поздно!
Леонардо из последних сил напрягал мускулы, а колдун тем временем уже подошёл к виселице.
– Это она, понимаешь? – прибавила Калипсо.
– ДА КТО ОНА?! – вскричал Леонардо, с новым отчаянным усилием пытаясь высвободиться из пут.
– ПОСЛЕДНЯЯ СТРОИТЕЛЬНИЦА ДВЕРЕЙ! – крикнула Калипсо.
Колдун поднял руку, жестом приказал обезьянам и барабанщикам умолкнуть, и внезапно воцарилась угрожающая тишина.
Леонардо, обессиленный, наблюдал, как колдун снимает маску.
Сняв её, он шагнул ближе и внимательно посмотрел на пленников.
– Леонардо Минаксо? – прошептал он. – Калипсо? Неужели это вы?
Вряд ли ещё кто-нибудь когда-нибудь испытывал такое же сильное потрясение, какое испытали в этот момент Леонардо и Калипсо.
– Марриет?.. – прошептали они, узнав директора школы.
Глава 20. Чудесная обезьянка
– Что он делает? – поинтересовался Томмазо Раньери Страмби у старого торговца, который шёл за ним следом.
Зафон нёс на плече огромный мешок, едва ли не пополам согнувшись под его тяжестью, отчего походил на вопросительный знак.
– Идёт за нами, – ответил старик, тяжело дыша.
Томмазо, не останавливаясь, поправил у себя на плече другой мешок. В нём тоже лежал товар, который Зафон во что бы то ни стало захотел забрать из лавки.
– А почему? – спросил Томмазо, когда они свернули на площадь.
– Потому что, похоже, ты ему понравился, мальчик…
Они молча шли дальше, надеясь затеряться среди прохожих. И всё же Томмазо чаще выбирал пустынные переулки, опасаясь натолкнуться на людей графа Ченере.
– Тихо, малышка! – шепнул он маленькой пуме, семенившей рядом. – Это ведь обыкновенные котята.
Пума и в самом деле время от времени оборачивалась и фырчала на котят Зафона, а у тех шерсть вставала дыбом, и они выпускали когти. Если учесть и обезьяну, подумал Томмазо, то что ни на есть бродячий цирк.
– Далеко ещё? – спросил старик. – Вряд ли у меня хватит сил идти дальше.
– Я же говорил, не надо брать с собой столько вещей! – ответил мальчик.
– Это же дело, которым я занимался всю жизнь! – сказал Зафон. – Неужели, по-твоему, я могу бросить всё это?
Томмазо сомневался, нужно ли сказать старику, что в Килморской бухте ему не понадобятся все эти пергаменты, чернила, старинные канцелярские принадлежности и всякие безделушки. Да и разве объяснишь ему, что в двадцать первом веке уже давно не пишут перьями, а письма отправляют электронной почтой.
