Островитяне (СИ) - Монро Мэри Элис
Тут за спиной у меня раздались шаги по металлическому трапу. Я обернулся и увидел, что на последней ступеньке трапа стоит мальчик. С виду мой ровесник, короткостриженный, темнокожий. У меня мелькнула надежда, что на острове будут и другие дети. На ногах у мальчика были синие «Найки», в ушах — золотистые беспроводные наушники. Мне бы родители в жизни не стали покупать такую дорогущую обувь. Я пошевелил пальцами в кроссовках — стареньких, серых: я их носил с самого Рождества.
Я перехватил взгляд мальчика и кивнул, но он сделал вид, что меня не видит, — дошел до скамейки в самом дальнем конце и вцепился в перила.
И тут капитан вдруг дал полный газ. Двигатель взревел, и паром так резко рванулся вперед, что кепка слетела у меня с головы. Я бросился ее ловить. Случайно выпустил телефон, он упал на палубу. Застыв от ужаса, я смотрел, как он скользит по металлическому полу и падает за борт, в пляшущие волны с белыми гребешками.
— Не-е-е-е-ет! — заорал я.
Вцепился в перила, перегнулся вниз, уставился в воду опешив, все еще не понимая, что случилось, — в лицо мне летели соленые брызги. Белый пенный след от парома исчезал в темной голубизне. Оборвалась последняя связь с домом. Я сглотнул и посмотрел на мальчишку. Он крепко держался за ограждение, будто от этого зависела его жизнь. Бросил на меня быстрый взгляд, сочувственно пожал плечами.
Я плюхнулся обратно на скамью, уперся локтями в колени — в руках было непривычно пусто. Следующих пятнадцати минут, пока мы шли по каналу, я совсем не помню.
Только когда гул двигателя превратился в негромкое бормотание, я поднял глаза. Мы подходили к острову. Я увидел плотный зеленый купол из деревьев и кустарников — можно подумать, что остров этот был затерянным миром, окутанным тайной. Вот-вот на берег выскочит динозавр. Я поднялся, снова подошел к перилам и стал смотреть, как паром подходит к длинной деревянной пристани.
Прищурившись — солнце светило ярко, — я увидел бабушку: она стояла под деревянной вывеской с надписью: «ОСТРОВ ДЬЮИС, ЮЖНАЯ КАРОЛИНА, ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ». Хани улыбалась и махала обеими руками над головой — как будто она потерпела кораблекрушение, а я приплыл ее спасать.
Наконец паром остановился. Мальчишка в кроссовках «Найки» пулей пронесся мимо меня и затопал вниз по трапу. Я закинул на спину рюкзак и пошел следом за ним, на нижнюю палубу и на пристань — шаги гулко отдавались от досок.
— Джейк! Внучок! — воскликнула Хани и крепко меня обняла. — Котенок мой, да как же ты вырос! Небось уже выше меня стал.
— Вот уж не проблема. Все люди выше тебя, — заметил я.
Мы с Хани не виделись почти целый год. Раньше она приезжала со мной сидеть, когда родители оба были на задании. Она сильно постарела. Кожа, раньше смуглая, стала бледной, морщин на лице сильно прибавилось.
— Ну, пошли домой. Ты небось сильно проголодался — дорога-то длинная. Моя тележка вон там стоит, — добавила она, указывая на длинный ряд электромобилей для гольфа, припаркованных рядом с пристанью. Машин на острове не было, все ездили на гольф-картах, которые тут назывались «тележками».
Капитан парома подтолкнул к нам багажную тележку с моим чемоданом и поздоровался с бабушкой.
— Мисс Хелен, вы, как всегда, прекрасны! Как всякий раз приятно видеть вашу улыбку!
— Ну сегодня у меня есть тому все причины. Внучок приехал. Все лето прогостит, — сказала бабушка. — Идем, Джейк. Отвезу тебя домой.
Я пошел вслед за Хани по деревянному помосту к ее электромобилю. Их там стояло несколько — некоторые красивые, разукрашенные. Были и простенькие, бурые или серые. И была машинка Хани. Выглядела она самой старой из всех и, хуже того, вся облипла песком и грязью. К заднему углу крыши был примотан липкой лентой зеленый флажок с надписью: «Черепаший отряд».
— Садись. — Бабушка надела темные очки.
Я закинул чемодан и рюкзак на заднее сиденье и уселся рядом с бабушкой. Тут загудел двигатель подходившего к причалу катера. Я обернулся и чуть не свалился на землю от удивления. За штурвалом одномоторного катерка стояла девчонка. Примерно моего возраста — и совсем одна!
— Хани, там девочка ведет катер. Сама!
Хани глянула через плечо.
— А, это Лоуви Легар. — Бабушка, похоже, совсем не удивилась.
— Но… как она может управлять катером… сама? Я вон даже электромобиль водить не умею.
Бабушка усмехнулась.
— Если хочешь, я разрешу тебе ездить на тележке по острову. Правда, сперва придется сдать мне экзамен по вождению. А что до катера — можешь и этому научиться!
Рот у меня раскрылся сам собой. Я повернулся и, совершенно обалдев, стал смотреть, как Лоуви привязывает катер и со сноровкой опытного моряка спрыгивает на причал. Вдоль спины у нее свисала длинная коса, похожая на канат у нее в руках. Когда девочка поглядела в нашу сторону, я тут же отвел взгляд.
Тележка наша пронзительно загудела — Хани стала сдавать назад. А потом остановилась, крутанула руль.
— Лоуви летом чуть не каждый день приезжает из Айл-оф-Палмс к своей тете Сисси, потому что мама ее днем работает. — Бабушка переключила передачу с задней на переднюю. И, прежде чем глянуть на дорогу, попросила меня: — Рот-то закрой, внучок. А то мухи залетят.
Мы рванули вперед, и я, чтобы закрыть рот, улыбнулся от уха до уха.
— А я правда могу за лето научиться водить электромобиль? И даже катер?
— А чего нет-то? — Бабушка выехала с парковки, и очень скоро мы оказались в густой тени леса. Хани смерила меня взглядом. — Ты ж больше не карапуз. Вырос, с электромобилем справишься. И с катером тоже. Но, разумеется, придется пройти инструктаж по технике безопасности.
— С удовольствием, — ответил я и представил, как веду по океану настоящий катер — очень быстро.
Хани свернула направо, на грунтовую дорогу, и прибавила ходу. Мы прыгали по ухабам, ветерок шевелил мне волосы, сушил пот на лбу. В воздухе пахло сладко, будто цветами.
— Посмотри-ка, малыш, вокруг, — сказала Хани, вытягивая руку. — Дьюис — место совершенно особенное. Людей здесь совсем мало. В основном животные, птицы, деревья — всякая дикая природа. — Она улыбнулась. — И весь остров в твоем распоряжении, исследуй — не хочу.
— Правда?
— Ага, — сказала Хани, повернула голову и подмигнула. — Будешь жить как Гекльберри Финн на острове.
И тут я вдруг почувствовал, что сквозь серую пелену этого противного страшного дня пробилась первая искорка радости. Может, это лето и не станет худшим в моей жизни.
Асфальтированных дорог на острове нет, только проселки, засыпанные ракушками и гравием, все в буграх и ухабах. Над нами смыкались высокие деревья, образуя настоящий туннель. Мне казалось, что я в джунглях. Справа все заслоняли стволы и кустарник, иногда вдалеке мелькал домик, стоящий в стороне от дороги. Слева поблескивала вода лагуны, окруженной стеблями осоки, над лагуной тоже нависали деревья, похожие на длинные костлявые пальцы.
Повсюду, куда ни погляди, были птицы. Маленькие порхали с дерева на дерево, большие стояли на кочках, а в лагуне бродило по мелководью еще несколько, крупных и розовых. Похожих на фламинго. Да, это вам точно не Нью-Джерси.
— Это какие птицы?
Хани повернула голову, но мы уже проехали мимо лагуны. Она указала на круглое деревянное здание на высоких сваях.
— Это Природоохранный центр, — сказала Хани. — Забыл, что ли?
— Да.
— Мы там были, но довольно давно. Там тебе расскажут про всех здешних птиц. И про животных тоже. Можно получить любую информацию. Тебе когда-то там очень нравилось.
— Это было давно, — заметил я.
Некоторое время Хани молчала за рулем.
— Да, верно, — сказала она наконец. — Знаешь, Джейк, я хотела, чтобы ты приезжал сюда каждое лето. Много раз просила твоих родителей. Но у них вон какая работа, а у тебя то школа, то спортивные секции — трудно выкроить время, чтобы ты пожил у меня. Обидно, потому что раньше тебе здесь очень нравилось. — Она тяжело вздохнула. — Как и твоему папе.
