Валерий Квилория - Возведённые в степень
– Во, жуть! – взъерошил волосы Клёпа.
– Если их не остановить, земной шар скоро станет лысым, – заключил Шурка. – Они всю растительность слопают.
– И животных, думаю, тоже, – добавил биолог. – Недаром оттуда вся лесная живность к нам убегает.
– Точно, – вспомнил Лера. – Мы сегодня на краю городка целое стадо оленей видели. Паслись себе спокойненько на линии Мажино[30].
– Леса как огня боятся, – добавил Шурка.
– Конечно, боятся, – хмыкнул Клёпа, – там шершней полно.
Лера склонился над монитором.
– Интересно, почему насекомые неодинаково увеличились? Вон рыжие мирмики – не больше собаки, а чёрные садовые муравьи, как гиппопотамы?
– Кто знает, – задумался Пантелеймон Юрьевич. – Возможно, это зависит от индивидуальных особенностей насекомых, их активности или агрессивности. А возможно, от пребывания в том или ином географическом регионе. Но если было применено биологическое оружие, то в первую очередь надо знать, каким веществом на них воздействовали.
– А по радио передали, – сообщил Клёпа, – что все насекомые возведены в степень.
– В какую степень? – не сразу понял учитель.
– Говорят, что насекомые увеличились не просто так, а с математическим расчётом. Пятимиллиметровая муха стала больше трёх метров, потому что возведена в пятую степень. А двенадцатимиллиметровый овод оказался меньше двух метров из-за того, что возведён только в третью степень.
– Ерунда какая-то, – не согласился Лера. – Кто определил, кому какая степень нужна и почему?
– Вот скажи, зачем им степениться приспичило? – посмотрел он на Клёпу.
– Чего ты пристал? – обиделся тот. – Откуда я знаю. Я же не учёный. Учёные и то годами такие тайны раскрывают, а тут несколько дней прошло.
– Несколько дней, несколько дней, – недовольно пробурчал Лера. – Да за это время всё человечество может погибнуть и мы вместе с ним.
Сказал и будто сглазил. В тот же день на продовольственный отряд Галки Кит напало пятеро шершней.
Живая котлета
Погрузив на своих мух очередную партию провианта, девчонки взяли курс на школу. Сопровождали продовольственный отряд Лера, Шурка и Речка. Вместе с ними возвращались Клёпа и Курила, которые добывали в окрестностях городка дичь для школьной кухни.
Неожиданно с высоченной сосны на краю леса сорвалось и устремилось к ним чёрно-жёлтое насекомое.
– Галка! – заорал Речка, снимая свой «шмайссер» с предохранителя. – Уводи тяжеловозов! Мы прикроем!
Шурка сдёрнул с плеча карабин, Клёпа – винтовку, Лера достал из кобуры маузер. В следующий момент шершень вцепился в муху, на которой летела староста 8 «Б». Мальчишки бросились на выручку, но путь им преградил второй, неведомо откуда взявшийся полосатик. У Леры дух перехватило. Вблизи хищник оказался необъятным, словно глыба. «Внимание! – телепатировала одна из мух. – Ещё двое «мамонтов» нападают со стороны солнца». Не успел Лера понять, откуда ждать атаки, как мимо него, словно электричка на полном ходу, пронеслись шершни. Следом раздался крик, и все увидели, что в лапы тигрового попала со своей мухой Светочка Щербина.
«Внимание! – снова донеслась до Леры мушиная мысль. – Скорость противника в четыре раза выше. По прямой не летать. Брать «мамонтов» маневром!» В следующий миг Лера понял, кто это сказал. Подружка Курилы лихо объехала шершня по дуге и зависла над ним с тыла, давая своему наезднику возможность прицелиться.
– Бах! – выстрелил Курила.
Точное попадание! Шершня дёрнуло, но и только. «В такого надо из пушки палить, а не из ружья», – подумал Лера. «Держись покрепче», – тотчас отозвалась его муха и взмыла вверх. Тем временем полосатик развернулся и погнался за Курилой. Лера выстрелил вдогонку и тоже попал. Клацнув челюстью, шершень изменил направление атаки. Теперь он нёсся прямо на Леру, и Лера поспешно одну за другой выпускал в него пули. Глаза гигантского насекомого покрывались дырами от попаданий, но оно упрямо не сворачивало. Ещё секунда – и произойдёт столкновение. «Уходим!» – мысленно крикнул Лера, его муха послушно рванула в сторону. Но «мамонт» с невероятной для своих габаритов ловкостью вывернулся и схватил её мёртвой хваткой. Лера выстрелил в упор. Увы, умирающий шершень успел ужалить и парализовать муху. Затем, раскрыв челюсть, он потянулся к Лере. И цапнул бы, если в последнюю секунду не налетел Шурка и одним стремительным взмахом сабли не отсёк полосатику голову. Голова, кувыркаясь, словно мячик, улетела вниз. Но и после этого шершень не выпустил добычу. Лерина муха билась в судорогах и не могла пошевелить ни лапой, ни крылом. Кружась в смертельной сцепке, они устремились к земле и рухнули на поле.
Очнувшись, Лера увидел над собой встревоженное лицо Шурки.
– Живой? – спросил он.
– Живой, – закашлялся Лера. – А девчонки где?
– Нет девчонок, – помрачнел Шурка. – У «тигровых» скорость дикая – не догнать.
Не успела школу облететь новость о пропавших восьмиклассницах, как в фойе явилась Галка Кит. Была она злая, хромая и вся ободранная, словно по тёрке проехалась. Опираясь на сломанное древко швабры, она доложила о прибытии и тут же была затискана и зацелована одноклассницами.
– Ладно вам, ладно, – отстранил их Пантелеймон Юрьевич и показал на стул. – Садись, Галка, рассказывай, что произошло.
Выяснилось, что шершень понёс свою добычу в сторону соседнего леса, который начинался за речкой Тихоней. Он схватил муху вместе с наездницей в охапку, из-за чего ноги Галки Кит оказались намертво прижаты к мушиным бокам. Но руки у неё были свободны, и она принялась дубасить насекомое шваброй. Увы, оно ничуть не ослабило свои тиски. Тогда Галка зацепилась шваброй за его голову и вывернула её так, что левый глаз шершня стал смотреть вверх, а правый – вниз. Потеряв ориентацию, полосатый увалень зашатался, а потом и вовсе пошёл зигзагами, как пьяный. Галка подкрутила голову ещё. Шершень, который к тому времени подлетал к опушке леса, потерял высоту, треснулся со всего размаха о верхушку ели и, наконец, разжал лапы. Свалившись на ель, Галка буквально съехала, как съезжают с крутой горы, по её колючим ветвям и приземлилась на разлапистый куст орешника. А бедная муха попыталась улететь и была вновь схвачена пришедшим в себя шершнем.
– «Тигровые» засели в лесу за Тихоней, – говорила злая Галка. – Надо их найти и уничтожить всех до единого, не то они нам покоя не дадут!
– А Светочка где? – спросил Шурка.
– И Щербину схватили?! – ужаснулась староста.
– Дайте, – посмотрела она умоляюще на Пантелеймона Юрьевича, – дайте мне ружьё и новую муху.
– Её, может, уже в живых нет, – заметил Пеца.
– Ну, ты, предсказатель, не каркай! – окинул его убийственным взглядом Шурка.
Пантелеймон Юрьевич задумался.
– Будем надеяться, что худшего не произошло, – начал он. – Шершни, как и осы, обычно убивают жертву не сразу. Вначале они её парализуют.
– Зачем это?
– Чтобы всегда была свежая пища под рукой. От какого-нибудь парализованного кузнечика или мухи они откусывают, сколько надо, пережёвывают на пасту и делают что-то вроде котлет для своих детей-личинок.
В логово врага
– Во жуть! – воскликнул Клёпа. – Так они могут и нашу Щербину на котлеты пустить!
Биолог не ответил, но было понятно, что и этот вариант вполне вероятен. Одноклассники Светочки стали чернее тучи. Особенно переживал Шурка.
– Даже если ужалил шершень, – попытался приободрить их учитель, – девочку можно спасти. Надо холодный компресс поставить и дать побольше воды для питья. А если у неё начнётся аллергическая реакция[31], тогда димедрол и двадцать капель кордиамина.
– Пантелеймон Юрьевич, – снова взмолилась Галка Кит, – дайте мне ружьё и муху!
– Ни в коем случае, – оглядел собравшихся Пантелеймон Юрьевич. – Я в комендатуру – за грузовиком. Отыщем гнездо и отобъём Щербину.
Тут через толпу школьников протиснулся Курила.
– Нашёл, – доложил он. – «Тигровые» в берёзовой роще гнездо свили. Я это место хорошо знаю.
– Когда же ты успел? – удивился биолог.
– А пока Галка рассказывала, как она шершня шваброй колотила, я и слетал, – улыбнулся Курила.
Школьники одобрительно загудели.
– Так может, ночью по ним ударить, пока они спят? – предложил Шурка.
– А Щербина? – напомнил учитель. – В темноте мы можем в неё попасть.
– Нет, – заключил он. – Надо на рассвете. И видно будет, и шершни ещё не проснутся.
Перед сном, когда все в спортзале улеглись, Шурка достал огарок свечи и чистый тетрадный лист. Затеплив свечу рядом с матрасом, он разложил на полу перед собой бумагу и аккуратно вывел «Здравствуйте, мама и папа!» Подумал чуток и продолжил: «Бабушка Анисья Николаевна говорила, что вы записались в ополчение и сейчас бьёте на фронте розовую саранчу. У нас в городке тоже всякой нечисти развелось. Но гигантская саранча, конечно, намного опаснее. Нам рассказывал учитель биологии, что она поедает всё живое на своём пути. Остаётся только голая земля. Из-за этого зайцы, лоси, косули, лисы, волки и даже медведи перебрались жить в Беларусь. Их теперь вокруг столько, что из дому опасно выходить. А глухарей, рябчиков и особенно фазанов кишмя кишит. Мы поэтому насовсем отказались от мороженого мяса и все запасы с мясокомбината отправили вам на фронт. Питаемся исключительно лесными дарами. Семёныч их проверяет дозиметром, чтобы уровень радиации был в норме. Семёныч – это шеф-повар из ресторана «Зубр», он нам школьные обеды готовит. Такая вкуснятина – закачаешься! Физрук Львович сказал, как в пятизвёздочном ресторане. Сегодня ели щи из оленины с грибами, на второе – фазана по-богемски с картофелем и капустой, а на третье – брусничный компот…»
