Олег Верещагин - Ох уж, эти детки!
— О чем? — отозвался Николай Андреевич. — О том, как тебе от твоей нынешней жизни нехорошо? Я не священник, грехи отпускать не умею, исповедоваться мне не стоит. Да и не верю я в раскаяние, Гомер. Каждый сам живет, сам выбирает. Таких, что "не ведают, что творят", на свете нету. Что еще скажешь?
— Не получилось разговора… — вздохнул Гомер. — Ну что же. Прощай…
— Ага, — кивнул Гриднев-старший. И тут же в спину спросил уходящего Тахтрова: — Гомер! Ты свой "Крест за мужество" как — подпольно носишь, или твой ХОЗЯИН разрешает?
Тахиров промолчал, так и ушел. А Николай Андреевич уже без слов засвистал сквозь зубы мотивчик туристкой песенки.
Свист был печальным.
ГЛАВА 2
Дробь 16-ть.(1.)
День выдался особенно жарким даже на фоне вообще-то жаркого июня. После утренней тренировки Федька, Макс и Саша покатили на велосипедах на Ворону, логично рассудив, что приятное (купание) можно совместить с полезным (совещанием).
Короткая дорога через поля была жаркой, пыльной, безлюдной и совершенно лишенной каких-либо признаков тени. Слева на горизонте гребли через поля несколько машин. Небо раскинулось вылинявшее и опустевшее — облачка, ни птички. Поднятая велосипедами тонкая пыль оседала ровным слоем на всех троих, от волос до пяток. Одежду и обувь предусмотрительно упаковали в притороченные к багажникам пакеты, остальное можно смыть — но Саша решительно сказала, налегая на педали:
— Ну уж нет, обратно едем проселками. А то что же купались, купались…
— Там решим, — Федька оглянулся — дорога позади была так же пуста, как и впереди. — Ребята, я отцу все рассказал… Кстати! — спохватился он. — Где Юрка? Он на тренировке не был.
— Не надо колыхаться, — через плечо бросила выехавшая вперед Саша. — Я узнавала. Он отпросился на неделю к какому-то деревенскому дядюшке.
— Я бы вообще на его месте в Магадан сбежал, — пробормотал Федька, — от такой каторги.
— В, — сказала Саша. Федька уточнил:
— Что?
— В Магадан. Это город, а не местность.
— Кстати, о местности, — Макс поднажал на педали, догнав друзей, они покатили в ряд, нарушая все правила. — Нам тоже надо куда-то уехать. Буквально на днях. К дяде. Или к тете, или на заработки в Испанию — но чтобы нас ОФИЦИАЛЬНО не было в радиусе ста километров Изжевино.
— Сделаем, — пообещал Федька. — Молодежный лагерь аж в соседней области, руководитель — друг отца. Ваши-то против не будут?
1. Такого снаряда не существует — "дробью шестнадцать" на армейском жаргоне называют… перловую кашу.
— Только обрадуются, что нас в городе не будет, пока в городе Большой Ха, — заверила Саша. Макс кивнул, Федька продолжал:
— Только я не понял, что ты придумал, Макс.
— Совсем не понял? — Макс скрестил руки на груди, чуть не съехал в канаву на обочине, ухватился за руль и выправился. — Я намеревался предложить партизанскую войну.
— Нет, это и отец вчера говорил, — возразил Федька. — Но чтобы начать эту войну, нужно минимум узнать, ГДЕ партизанить. Ты что, в карте разобрался?
— Не разобрался, — признался Макс. — Это, кстати, утешает — вряд ли Большой Ха что-то понял. Но я рассуждал. Стрельцы ехали в Рязань, так? Рязань от нас на северо-западе. Логично предположить, что они ехали по прямой или почти по прямой, выдерживая общее направление…
— Нелогично, — возразила Саша. — Они прятались от этих. От лис.
— От лисовичков, — поправил Макс. — Верно. Я не говорю, что они вообще перли точно на северо-запад, но общее направление выдержали наверняка. Теперь следите за ходом моей гениальной мысли. Кузьма спрятал план, когда понял, что не доедет до людей. Значит — после гибели отряда он еще какое-то время держался того же направления, что и раньше. А теперь вспомните, — Макс процитировал: — "Схороню казну, да поеду легко к людям, а коль того не возмогу — спрячу грамотки где-нито…" То есть что?
— То есть в наши места он выехал уже БЕЗ казны, — подытожил Федька, — а спрятал ее где-то там, — небрежно бросив руль, он повернулся в седле и махнул на юго-восток. Макс подавил завистливый вздох и кивнул:
— Точно. Сколько мог проехать верхом раненый в бок, голову и руку человек?
— Неопределимо, — помотал головой Федька. — Люди разные.
— Согласен, — объявил Макс. — Но не сто километров? Я думаю — не больше пятидесяти.
— Обрадовал, — фыркнула Саша, нажимая на педали и привстав над седлом. — Там же… — она захлопала глазами. — Ой!
— А, то-то оно, что "ой!" — важно усмехнулся Макс. — Я тоже когда это понял — "ой!" сказал. Там Баклашовские леса. Они не то что с тех пор — они с первобытнообщинного строя стоят. И деревень там штук десять с пол-Бельгии размером. Из них две трети вымерших.
— Мальчишки, — Саша округлила глаза, — про эти леса даже в области такое рассказывают! Я слышала…
— Тем лучше, — хищно улыбнулся Макс. — Никто не найдет смрадных костей Большого Ха и его гнусной банды.
— Ага, или наших! — Саша с азартной боязнью заторопилась: — Три года назад, да?! Нам в классе один мальчишка рассказывал! Я еще там училась! Пошли пятеро пацанов в эти леса — по деревням иконы все такое… И…
— И их съели оборотни, — похоронным и мрачным тоном закончил Федька. — Саш, это фуфло. Конечно, там можно пропасть, но это от тебя самого зависит.
— Ну и ладно! — Саша рванула педали и унеслась вперед, где уже темнела полоса зелени вдоль речного берега…
…Когда мальчишки добрались до небольшого пляжика, Саша уже плавала метрах в двадцати от берега. Ее задранный нос демонстрировал полнейшее презрение к существам низшего порядка. Посмеиваясь, ребята зарыли в песок две бутылки лимонада и одну кваса, составили велосипеды, переглянувшись заорали и рванули в воду.
Саша убралась подальше от бесиловки, которую устроили ее друзья. По опыту она знала6 в воде даже на самых нормальных пацанов находит «стих» и они начинают хватать девчонок за ноги и в прямом смысле садиться на шею. Когда Макс и Федька выбрались на берег и закрутили головами, то обнаружили, что их подружка помахивает им с ветвей ивы на другом берегу — удобно расположившись среди зелени, она покачиваясь, то погружаясь по пояс в воду, то выныривая обратно.
— Русалка, — невольно улыбнулся Макс, падая на песок рядом, обхватив колени руками. Спросил тихо:
— Макс. Она тебе очень нравится?
Спина Макса окаменела. Потом шевельнулись лопатки:
— Угу.
— Очень? — допытывался Федька. Макс сел, зло глянул на него:
— Она мне снится, — отрывисто сказал он. — Через ночь. Еще что-нибудь спросишь?!
— Спрошу, — кивнул Федька. — Что будем делать? Сейчас мы ей на одно лицо. Но через год, а то и раньше, она проснется.
Макс отвернулся. Покидался мокрыми песчаными бомбочками в кусты, потом спросил, не поворачиваясь:
— Значит, и тебе тоже. А я думал, у тебя прошло… — он лег на бок, перекатился, посмотрел на Федьку: — Пусть она сама выбирает. Тогда все честно. Согласен?
— Согласен, — вздохнул Федька. — Ну а с поисками что?
— Что? — переспросил Макс. — Карта непонятная. Там все точно отмечено… но только где это «точно» располагается? Обшарить все Баклашовские леса? Там и спросить-то не у кого. Вот если бы можно было как-то сверху подробно посмотреть… Я с нынешними картами сравнивал — похожих мест много, а точно ниодно не подходит. С вертолёта какого, что ли, глянуть — хочешь, выше поднялся, хочешь, ниже спустился… сам себе хозяин.
— Вот Большой Ха, кстати, вертолет запросто наймет, — заметил Федька. Макс кивнул:
— В том-то и…
— Стоп, — перебил его Федор и сел прямее. — Знаю.
— Угонять вертолёт у пожарных я не буду, — категорически отказался Макс.
— Ничего не надо угонять! — Федька вскочил. — Помнишь Маршала?!
— О нет, — как герой американского фильма сказал Макс. — Он же ненормальный.
— А мы?!
— Резонно, — после короткого размышления согласился Макс. — Но не настолько, чтобы расхаживать по городу в кителе и рассказывать незнакомым людям, как взрывал динамитом танки и ДОТы. Ты правда веришь, что он был командующим ВВС?
— Макс, — грустно сказал Федька, — ты слышал звон, но не знаешь где он. На тебя не похоже… Маршал командовал АБХАЗСКИМИ ВВС. Два «кукурузника» и пять мотопланов. Во время грузино-абхазской войны(1.). Отец говорит, что он герой, попавший в окружение зубоскалистых недоумков.
— Человека, у которого вместо черепушки прикручена серебряная пластинка, самого трудно назвать адекватным, — серьезно заметил Макс. — Или это тоже выдумка?
— Ну, — Федька почесал бедро, пощелкал резинкой плавок. — не половины черпушки нет, а всего куска. Что ж теперь. Зато у него точно есть мотодельтаплан. И он нам его точно даст.
— Да? — Макс поднял бровь. — Почему?
