Пропавшая Джина - Сергей Токарев
— Про это нам рассказывала девочка, встретившая нас на фабрике! Её звали София, — сказала Поля. — Собаки дают злостин, который вроде как помогает людям достигать их цели.
— Ха-ха-ха! — взорвался смехом старик, хлопая себя по коленкам. — Ну, вы меня насмешили, мои дорогие! Что-то я не припомню ни одного злодея, достигшего свою цель. Все они в итоге оказываются у разбитого корыта. Как та старуха, жившая у самого синего моря. На самом деле злостин здесь используют для того, чтобы усыплять память. Каждый день по пакетику «Елжевичного У» и ты начинаешь забывать, сначала своих родителей, бабушек и дедушек, а потом уже не можешь вспомнить, кем ты и сам был раньше. Но он не на всех действует одинаково. Взять к примеру Киру Адольфовну, которая глотает его коробками. Вот незадача! Она не может вспомнить, что говорила вчера. Поэтому ей приходится всё время вилять, и каждая её новая ложь противоречит старой. Зато у неё никак не получается забыть, как в детстве она пасла коров.
— Мы тоже съели по целому пакетику! — испугалась Валя.
— Не переживайте, от одного пакетика ничего не сделается. К тому же, на тех, кто никогда не врёт, это совсем не действует. Вы же из таких?
Поля неуверенно пожала плечами и украдкой посмотрела на сестру.
— Значит и собака нашей Джины скоро окажется здесь? — спросила Валя.
— Да, барышни. Ким поведал мне вашу историю. Так происходит всегда. И собака вашей подруги, я уверен, не будет исключением.
— А почему Ким назвал вас дедушка Паук? Это ваша фамилия? — поинтересовалась Поля.
Старичок по-доброму усмехнулся.
— Вы когда-нибудь видели, откуда появляются пауки у вас в ванной или в раковине?
— Наверное забираются по трубам! — ответила Поля и пожала плечами.
— Вот-вот! Именно по трубам. А что такое трубы? Они спрятаны в стенах, в земле. Они не видны, но без них здесь ничего бы не было. Не было бы ни воздуха, ни воды, ни даже самой фабрики. Есть ещё очень важная вещь, без которой ничего бы не было. Смотрите сюда! — сказал старик и указал на кружку с остывшим чаем, стоявшую на столе.
Он немного прищурился, не отрывая взгляд от кружки. И тут она сама начала медленно подниматься в воздух. Когда от стола её отделяло уже около метра, кружка зависла и начала плавно переворачиваться. При этом остывший чай почему-то оставался внутри.
— Вот здорово! — не удержалась Поля и захлопала, как в театре.
Дедушка Паук повернулся к ней. В ту же секунду кружка в грохотом обрушилась на стол, разбившись на несколько частей и расплескав чай по скатерти.
— Это я виновата, простите, пожалуйста. Сейчас всё уберу!
— Нет-нет! Я сделал это специально! — остановил Полю старичок.
— Что значит специально?! — удивилась Валя.
— Я хотел вам показать, как всё устроено.
Девчонки и Ким с интересом ждали продолжения.
— Чтобы поднять взглядом кружку, я приложил усилие. Но едва отвлекся — кружка упала. То, что я сделал, было необычно для вас, удивительно и неестественно. Так и с ложью Лжебурга. Чтобы её поддерживать, нужно много сил и постоянно быть начеку. Иначе всё рухнет. Потому что всё, что здесь происходит — необычно и неестественно для нормального человека. Лжебург — это пузырь, который раздувается, раздувается, а потом лопнет в один миг. Вы замечали, что когда говоришь даже маленькую неправду, испытываешь напряжение, как будто какая-то преграда возникает между тобой и всем остальным миром? И наоборот, правду говорить легко. Эта преграда и есть стенка пузыря. Сначала она становится всё толще, и ты начинаешь отстраняться от того, что тебе было дорого. От друзей, родных, любимых занятий. А потом твой пузырь начинает раздуваться… Ким говорил мне, что вы называете Киру Адольфовну тучей. Это невероятно точное наблюдение! Туча растёт, растёт. Но когда она становится слишком большой, тяжёлой и тёмной, что происходит?
— Дождик! — тихо сказала Поля.
Старик от души рассмеялся, на глазах его даже выступили слёзы.
— Скоро здесь будет очень сильный дождик, — произнёс он, отсмеявшись.
— Дедушка Паук, Поля и Валя слышали от человека, который побывал здесь в детстве, про клумбу с часами. И они хотят вернуться в тот день, когда случилось то, что забросило сюда их подругу. Сама она совсем ничего не помнит. Поэтому я привёл их к вам, — объяснил свой внезапный визит молчавший всё это время Ким.
— И вы точно знаете, когда произошло то событие? — спросил старичок.
— Да, мы уверены! — выпалила Поля.
— Почти, но не совсем, — менее уверенно сказала Валя.
— Ну смотрите, барышни, здесь лучше знать наверняка.
Он испытывающе посмотрел на сестёр. Затем, увидев в Валиной руке фонарь, сказал:
— Дай-ка мне вот это!
Валя протянула ему папин фонарь. Старик зажёг его и, провожаемый взглядами, подошёл к дальней стене.
— Взгляните сюда!
Он направил луч света на стену. Над покрытым блестящим лаком деревянным комодом девочки увидели прямоугольную рамку с очень старой коричнево-жёлтой фотографией. На переднем плане, чуть задрав голову, стоял мальчик во взрослой кепке и широких штанах. Мальчик стоял рядом с клумбой, светлыми пятнами на которой выделялись цифры и длинные стрелки больше его роста.
— Вот она, клумба с часами! И я рядом с ней! — сказал старичок. По его грустной улыбке было видно, что на него нахлынули воспоминания о чём-то очень далёком.
— Вы нас неправильно поняли, — попыталась объяснить Валя. — Дед Гриша рассказывал, что здесь, в Лжебурге, есть клумба с часами. И цифр там не как в обычных часах — двенадцать, а столько, сколько дней в месяце.
— А вы знаете, милые барышни, что каждая следующая бабушка, рассказывающая на ночь сказку внукам, добавляет в неё что-то своё. Особенно, если все эти бабушки страшные выдумщицы! Но в сказке прячется суть, нечто важное, настоящее! — произнёс дедушка Паук. Он взялся двумя руками за комод и сдвинул его с места. Девчонки увидели скрытую за комодом маленькую квадратную дверцу с чёрным кольцом вместо ручки. Дедушка Паук дёрнул кольцо, и дверца тяжело отскочила. Он по-молодецки бодро опустился на колени и исчез в образовавшемся проёме.
— Ну что, уже передумали? — раздался нетерпеливый голос.
Ким молча последовал за стариком. Потом высунул из темноты руки и помог забраться девчонкам.
Из стены узкого колодца торчала железная лестница, уходившая ввысь.
