Школьные годы чудесные - Александр Тимофеевич Филичкин
Фёдор Терентьевич ненадолго умолк и твёрдо закончил: — Если тебе будет нужна какая-то помощь, можешь обращаться ко мне. — он развернулся и, вытаскивая из штанов широкий ремень, двинулся прочь со двора.
Минзяфар печально кивнул, бросил поводья и, сгорбившись, направился к дому. По дороге к крыльцу мужчина наткнулся на хворостину. Он поднял длинную толстую ветку, быстро вернулся к кобыле и со всей силы вытянул её по тощей спине. Лошадь заржала от боли, взбрыкнула ногами и, не разбирая дороги, бросилась вглубь огорода.
Услышав угрозу отца, Любаша решила не ждать, пока он появится дома и исполнит своё обещанье. Она отползла от края крыши, повернулась и быстро спустилась к себе на участок.
Перебежав открытое пространство двора, девушка перескочила через забор на соседскую землю. Оказавшись в гостях у Филонихи, она влетела в их дом и разбудила подругу.
К тому времени, когда Фёдор Терентьевич вихрем ворвался в комнату Любы, подельщицы были уже далеко. Они на рысях уходили сквозь огороды, почти как Котовский в давние революционные годы.
Проболтавшись по улицам до позднего вечера, девушка вдруг поняла, что встречи с ремнём не избежать. Любаша решилась вернуться домой. Она осторожно прошла через сад, выглянула из-за толстых деревьев и посмотрела вперёд. Отец стоял у забора и о чём-то толковал с Минзяфаром.
Преступница опустилась за куст чёрной смородины. Спустя пять минут, мужчины разошлись по домам. Девушка крадучись шагнула к крыльцу.
Евдокия Семеновна хлопотала возле стола. Она увидела дочку и поманила её взмахом руки. Поколебавшись, девушка нехотя поднялась по лестнице. На широкой веранде, вытянутой вдоль просторного дома, всё было готово к позднему ужину.
За прошедший день, Фёдор Терентьевич слегка успокоился. Поэтому, он не спешил заняться воспитанием дочери. Решил, что сначала нужно выдержать длинную паузу. Отец, молча, уселся за стол и придвинул к себе тарелку с борщом.
Мать подошла к испуганной Любе и подтолкнула её к свободному месту. Девушка послушно опустилась на простой табурет, взяла ложку и, вздохнув, принялась за еду.
Ужин прошёл при полном молчании. Только металл стучал о посуду. Отец быстро поел и хмуро спросил: — Зачем тебе лошадиные волосы?
Сильно смущаясь, Любаша поведала о французской комедии, что сейчас крутят в кинотеатрах Баку. Добавила она про причёску «Бабетту» и, естественно, про французский шиньон.
Отец внимательно выслушал короткую повесть и хмуро сказал: — А почему ты их так сильно обстригла? Лошадям режут волосы только по кончик хвоста, чтобы они могли хоть чем-то мух от себя отгонять.
Девушка виновато пожала плечами. Мол, было темно, она торопилась, вот и вышло так плохо.
Отец сухо продолжил: — Ты понимаешь, что Минзяфар теперь не сможет трудиться в колхозе на лошади? Иначе его засмеют. Значит, он заработает значительно меньше, чем мог бы. Они и так живут весьма скудно, а благодаря твоей глупой причуде станут намного беднее.
Любаша уставилась в пол и угнетённо молчала. Несмотря на показное смирение, она поняла, что выволочки сегодня, похоже, не будет. В глубине души, она ликовала. Ну, почитает отец немного нотации, да и отправиться смотреть телевизор.
Так оно всё и случилось. Федор Терентьевич печально вздохнул и отослал неразумную дочку в её девичью комнату. Люба не заставила себя долго упрашивать. Через десять минут она мирно спала.
Месяц спустя, Валентина отправила в дом двоюродных родичей небольшую посылку. В ней лежали два отличных шиньона. Ещё через неделю в сельский клуб привезли фильм «Бабетта идёт на войну».
На премьеру картины Любаша с Филонихой пришли уже с пышным начёсом. Все посетители клуба удивлённо уставились на супермодных подруг и пялились на них вплоть до того, как в маленьком зале погас яркий свет.
После завершения фильма, где Бриджит Бардо щеголяла такой же причёской, как у двух одноклассниц, внимание публики усилилось до крайних пределов. Любе даже вдруг показалось, что от пристальных взглядов людей может загореться её новый шиньон. Ну, а знакомые парни вились возле неразлучных подруг, словно мухи над свежей сметаной.
Меж тем, Минзяфар злился на Любу так же сильно, как прежде. Он не отвечал на приветствия, не вступал с ней в разговоры и вообще не замечал юную девушку. Короче говоря, не видел её даже в упор.
Девушка не очень переживала по данному поводу. Сосед не пытается отвесить ей оплеуху при встрече, не бегал за ней с топором, вот и отлично. А так она с ним и до этого случая не часто общалась.
Однажды, ближе к началу уборки пшеницы, во дворе Минзяфяра вновь поднялась суматоха. Там снова случилось что-то весьма непонятное. Люди вдруг завопили на все голоса.
Через какое-то время, возле крыльца появился довольный сосед и закричал во всю глотку: — Фёдор Терентьевич!
Отец Любы в это время был во дворе. Он оторвался от дел и недоуменно взглянул на вошедшего гостя. Азербайджанец рванулся к хозяину, схватил его за руку и потащил за собой. Мужчина с недоумением покачал головой, но молча двинулся следом.
Ожидая самого худшего, Любаша кинулась в дом. Она ворвалась в свою комнату и через минуту была на крыше сарая. Заняв свой наблюдательный пункт, девушка увидела такую картину.
Оба соседа стояли посреди двора Мнизяфара. Перед ними, переминаясь с одной ноги на другую, топталась отличная лошадь. Гладкая рыжеватая шкура прямо-таки лоснилась от сытости. Кобыла была так хороша, что у девушки даже дух захватило. Лишь очень коротенький хвост слегка смазывал то впечатление, что оставляло большое животное.
Захлебываясь от радости, Минзяфар говорил: — Фёдор Терентьевич! Смотрите, какая у меня прекрасная лошадь. Когда я прогнал её со двора, то сказал детям, что знать о ней больше ничего не хочу! Сегодня они пошли в огород и привели кобылу домой. Видите, какая она у меня теперь гладкая!
Фёдор Терентьевич восхищённо поцокал своим языком и с удовольствием подтвердил утвержденье соседа: — Очень хорошая лошадь! Вот что, значит, пожить без работы три месяца кряду.
Любаша поднялась в полный рост и спустилась с крыши во двор. Нужно было сказать подруге Филонихе, что отношение с азербайджанцем, наконец-то, наладились. Теперь можно не обходить его дальней сторонкой.
Домик для Виктора
Как-то раз, в прихожей раздался громкий звонок. Глеб оказался поблизости и пошёл открывать. Он повернул барашек в английском замке, распахнул широкую створку и увидел незнакомого ему человека.
Опешивший мальчик замер возле порога и немедленно крикнул отца. Тимофей Иванович вышёл на зов удивлённого сына. Он взглянул на мужчину, стоявшего в открытом проёме, и бросился его обнимать.
Гость тоже не остался
