Сергей Деркач - Приключения богатыря Никиты Алексича. Сотоварищи
– Ты бы поаккуратнее, любезный, – ядовито попросила Астрая. – Так мы только до ближайшего отделения внутренних дел доедем, да и то не скоро.
– Извини, – сказал я, возвращаясь в реальность.
– Плохие вести? – с заднего сидения спросил Егор обеспокоенно.
– Как в воду глядел. Хоттабыч запретил всякие контакты с Конторой.
– Хреново, – согласилась Астрая. Взгляд ее напрягся.
– Хуже всего то, что Хоттабыч вряд ли сам до такого додумался. Он никогда и ни при каких обстоятельствах не вмешивается в богатырские дела, разве что с подмогой сам на выручку придет да собственноручно по шеям надает виноватому.
– Выходит, наши дорожки расходятся?
– Не думаю, – я на секунду отвлекся от дороги и посмотрел на Астраю. – Мне вожжа под хвост попала.
– Это радует. А что конкретно предлагаешь?
– Использовать перевертышей.
Егор оживленно заерзал за моей спиной.
– Не поняла?
– Мы с послушником создаем себе перевертышей, наших полных двойников, которые останутся вместо нас в машине, сами же полетим, куда нам надо. Перевертыши же в темпе аллюра поспешат на железнодорожный вокзал, дабы сесть на ближайший поезд до Москвы, коих через Киев идет множество, таким образом выиграв для нас необходимое время.
– Все как-то слишком сложно, – поморщилась Астрая. – Не проще ли было призраков послать со мной, а самим незаметно полететь следующим рейсом.
– Не-а по двум причинам. Во-первых, тебя, дорогая, не стоит выпускать из поля зрения, а, во-вторых, кто бы за нами не следил, он будет думать точно так же, как и ты. Мол, приказ получил, но не подчинился, потому использовал двойников, дабы отвлечь внимание, а сам решил ехать поездом. То, что их сразу запасут, не вызывает сомнения. Главное, что при этом они – не мы – попадут впросак.
– А не проще ли было использовать шапки-невидимки? – спросил Егор.
– Нет, не проще, – отрезал я. – Думаешь, глаз циклопа не разглядит нас под личинами? Тогда точно провалим дело. Что думаете, шайка?
– Здоровая наглость и нестандартность могут сработать, – после некоторого раздумья ответила Астрая, при этом как-то особо взглянув на меня, словно по-новому знакомилась. – Ты уже все продумал?
– Конечно. Вот как мы сделаем…
По ходу мы заехали в ближайший супермаркет, купили два чемодана. В один из них мы сложили наши с Егором пожитки. Колдовать в дороге было не с руки, да пробки помогли. Так что все приготовления были завершены еще до выезда на Бориспольскую трассу. Подъехав к аэропорту, мы оставили машину на платной стоянке, проплатив на три дня вперед. Следом за нами шла пара обычных зажиточных киевлян, решивших отдохнуть где-то за границей. Он – толстый лысоватый, лет сорока, одетый в цветастую легкую рубашку, такие же бриджи, волочил, пыхтя, огромный чемодан. Она – молодая, стройная, с небольшой сумочкой в руке, что-то выговаривала ему недовольно на ходу, он только вздыхал и отдувался, изредка огрызаясь. Было видно, что ему эта поездка уже надоела, даже не начавшись.
Мы влились в поток пассажиров, и я на всякий случай оглянулся. Белка, аккуратно вырулив со стоянки, покатилась по дороге, набирая скорость. Толстяк и его стройная подруга проследили мой взгляд, мгновенно бросили пожитки, выскочили из толпы и рванулись к стоянке. Я в душе усмехнулся, стараясь сохранить невозмутимость перевертыша. Первый этап прошел удачно. А когда сквозь толпу на выход поспешила еще пара сотрудников милиции, я открыто вздохнул с облегчением, но тут же одернул себя. Нельзя расслабляться, пока не взлетит самолет.
Покупка билетов, регистрация, таможенный контроль. Эта суматоха заняла много времени, но я ни разу не заметил за собой слежку. Что ж, будем надеяться, что все пройдет удачно.
Я искоса посмотрел на Егора. Вот же ж беспечная душа! Знай себе, болтает с Астраей, а та и рада ему глазки строить! Посмотришь со стороны – ни за что не догадаешься, кто они. Ну, познакомились недавно, понравились друг другу, иногда в разговор подключают товарища, то бишь меня, но только из вежливости, чтобы он – то бишь я – не чувствовал себя одиноким, покинутым. Глядя на этот балаган, я невольно улыбнулся. Егор действительно весь был отдан развеселой беседе, а вот Астрая нет-нет, да и стрельнет глазками своими по сторонам, вроде бы и невзначай, но обстановку оценит мгновенно, словно мой компьютер полученную информацию. Эх, послушник! Учиться тебе еще не один год!
Наконец все преграды остались позади. Из терминала мы по переходу вошли в салон самолета. Егор тут же занял место у окна, даже не испросив у спутницы ее пожеланий, усадил ее рядом с собой. Мне же оставалось сидеть с краю и скучать. Наконец, загудели турбины, самолет тронулся с места, выруливая на старт, замер на минуту, а потом побежал по дорожке, разгоняясь для взлета, пока не взмыл ввысь свободной птицей. В миг, когда шасси оторвались от бетона, я услышал восхищенный возглас послушника:
– Чудо чудное! Диво дивное!
Дать бы ему за такое по шеям, да на людях совестно. Я посмотрел на Астраю. Очевидно ничего не поняв, она только звонко рассмеялась. Егор, поймав мой взгляд, покраснел пуще девицы, что-то пробормотал в свое оправдание. Пусть его.
Меня вдруг потянуло на дрему. Ибо что делает настоящий богатырь, когда все свои дела переделал? Правильно, сил набирается, дабы в бою выстоять.
Самолет тем временем набрал нужную высоту, лег на курс. Под мерный гул турбин я и заснул.
ГЛАВА 7
– С чего ты взял, что нужно начинать именно с этой, как ее – Водовзводной – башни? – спросила Астрая, ревниво глядя, как я держу в руке Ключ.
– Аль сама не чувствуешь? – вопросом ответил я, сам себе удивляясь, откуда такие знания, ведь я ни разу не был на экскурсии в Кремле.
– Нет, – девушка пожала плечами.
Странно мне до сих пор, только ни Егор, ни Астрая не чувствовали Ключ. Получалось, один я мог правильно сыскать путь. Посему, как только мы из аэропорта благополучно прибыли в город, кулон перекочевал ко мне. Дабы не стеснять себя, мы еще в Шереметьево оставили в камере хранения наши вещички, прихватив токмо самое необходимое: мы с Егором – шапки-невидимки, аленький цветочек, разрыв-траву да оборотное кольцо, Астрая – роботов, еще кой-чего, мне непонятное, но такое компактное, что уместилось в ее дамской сумочке. Возможно, там было и оружие, но мне то неведомо. Когда она открывала свой чемодан, я так и не понял, почему он показался мне таким тяжелым? Ведь в нем практически ничего не было, токмо туалетные принадлежности, научные побрякушки да косметика. Аль для достоверности красавица наша вес увеличила?
Дабы не терять времени, я отправил Егора снять из банкомата кое-какую деньгу на первое время. Астрая заявила, что не может мальчика отпускать одного, отправилась с ним. Мне оставалось только плечами пожать да поклажей заняться. Упрятав пожитки в камеру, я на всякий случай, помимо кода, наложил заклятие, дабы и глаз чужой отвести, и запереть надежно. Тут парочка вернулась. Егор по дороге добыл пакеты пластиковые, в который мы поскладывали наши вещички, и отправились ловить такси. Цены, доложу я вам, в Москве не то что кусались – грызли конкретно, как выразился Егор! За поездку пришлось отдать столько местного злата, что дешевле было бы машину купить в Киеве. Эта мысль настолько пришлась мне по душе, что я попросил таксиста подвезти нас до ближайшего центра, где можно было бы взять автомобиль напрокат, так что уже через пару часов мы были на колесах. Ездить в Москве – то еще удовольствие! Гляди в оба, чтобы не зацепить кого. Машин, что людей в хороший базарный день, не протолкнуться. Окна мы тут же закрыли, дабы не дышать тем, что местные называют воздухом. Такого смрада я в жизни не нюхивал. Была еще одна малость, которая удивила: чем ближе к центру мы подъезжали, тем грязнее становился город. Нет, не то, чтобы горы мусора валялись, просто пыль, поднимаемая колесами проезжающих машин, оседала на прохожих и домах, делая их какими-то неухоженными, что ли? А, может, не пыль это вовсе? Я присмотрелся к людям. Они, словно бездушные куклы, шли невесть куда, невесть зачем, и было столько в них равнодушия, что даже душа похолодела. Мне показалось, что попал я в страну оживших мертвецов. Даже если двое о чем-то оживленно разговаривали, глаза их оставались пустыми. Кто их так? За что? Ведь народ этот, если верить нашим летописям, великий, умный, веселый, сильный. Куда же все подевалось? Кто посмел их лишить самого главного – души своей? Без нее, души бессмертной, вымрет народ, выродится. Я отвернулся, дабы не смотреть на эту гнусность. Видно, не один я был, как говорят в Пограничье, ошарашен увиденным. Егор и Астрая давно уже прекратили разговоры свои разговаривать, смотрели в окна угрюмо, в глазах их поселилась тоска. Птичка интуиция клюнула меня: мол, началось. Вот оно, первое проявление Хаоса, который вскоре накроет весь Мир Творца, ибо нет ничего хуже, нежели равнодушие, поглотившее душу.
